— Людочка, ты опять пересолила, — сказала свекровь, даже не попробовав. Она просто увидела, как я досаливаю суп, и сразу же решила. — Сколько раз говорила: соли меньше надо. У тебя руки что, дырявые?
Я молча поставила солонку на место. Двадцать два года замужества. И каждый раз одно и то же. Валентина знала, как меня задеть. И знала, что я не буду отвечать. Не при детях же ссориться.
— Бабуль, а мне вкусно, — заступился одиннадцатилетний Артемка, мой младший сын. — Мама готовит лучше всех!
— Не встревай, когда взрослые разговаривают, — остановила его свекровь. — Вот вырастешь, тогда поймешь, что такое нормальная еда.
Меня звали Людмила. Мне было сорок девять лет. Я работала учительницей в младших классах. Умела находить подход к любому ребенку. Но вот со свекровью за все годы так и не сложилось. Она считала, что сын женился неудачно. И не стеснялась об этом говорить.
Валентина была женщиной властной. В свои семьдесят два года она выглядела моложе. Держалась как королева. Седые волосы всегда были аккуратно уложены. Одевалась дорого и со вкусом. У нее была трехкомнатная квартира в центре города. Мебель из карельской березы. Оставшееся от покойного мужа наследство.
— Хорошие девочки на учителей не идут, — говорила она знакомым. — Вот у соседки зять — юрист. Машину жене купил. Шубу норковую. А мой Сережка с учительницей связался.
Сережка, мой муж, при этих словах только плечами пожимал. Он маму обожал. Считал, что она имеет право на любое мнение. Даже если это мнение касалось его жены.
— Мам, ну что ты... — вяло протестовал он. — Людка хорошая жена.
— Хорошая, — соглашалась свекровь. — Только вот готовить не умеет. И порядок навести не может. Посмотри, у нее на кухне вечно что-то не так.
Она всегда находила к чему придраться. То полотенце висит не на том крючке. То кастрюля стоит не на той конфорке. То чашки расставлены не по размеру. То хлеб порезан слишком толстыми ломтиками.
— А еще она детей балует, — продолжала Валентина. — Артемка в одиннадцать лет до сих пор не знает, что такое дисциплина. А Машка в четырнадцать уже косметикой мажется. Это все от плохого воспитания.
Маша была моей старшей дочерью. Обычная девочка-подросток. Она только-только начинала интересоваться внешним видом. Но для свекрови это было поводом для очередных нотаций.
— Бабушка, а что плохого в том, что я блеском для губ пользуюсь? — спрашивала Маша.
— Плохого то, что мать тебя правильно не воспитала, — отвечала свекровь. — В наше время девочки в школу ходили скромные. А не как... как эти...
Она никогда не договаривала до конца. Но смысл был понятен. Я порчу детей своим попустительством. А Сережа портит семью тем, что на мне женился.
Хуже всего было то, что Валентина никогда не говорила эти вещи наедине со мной. Обязательно при детях. При муже. При родственниках. Она словно специально выбирала моменты, когда я не могла ответить.
— Людка, а ты суп вообще пробовала? — спросила она как-то при моих родителях. — Он же совсем пресный. Мы с Сережей привыкли к нормальной еде.
Мои мама и папа переглянулись. Они были людьми интеллигентными. Споров не любили. Но видели, как мне тяжело.
— Валентина, — тихо сказала мама, — а мне кажется, Людочка очень вкусно готовит.
— Да что вы понимаете в кулинарии, — отмахнулась свекровь. — Сереженька у меня гурман. Он с детства привык к изысканной пище.
Изысканная пища в понимании Валентины — это покупные пельмени с майонезом. Сосиски с макаронами. Но спорить с ней было бесполезно. Она всегда знала, как поставить меня в неловкое положение.
— А вы знаете, что Людка даже рубашки мужу не гладит? — говорила она тете Сережи. — Он сам все делает, бедненький. Я его с детства приучила к аккуратности. А она...
— Мам, я сам хочу гладить, — пытался заступиться муж. — Мне так удобнее.
— Удобнее... — фыркала свекровь. — Жена должна мужу рубашки гладить. Это азы семейной жизни.
Она читала мне лекции о том, как правильно быть женой. При этом сама прожила в браке всего десять лет. Но Валентина считала себя экспертом по семейным отношениям.
— Мужчины любят глазами, — поучала она меня. — А ты ходишь как... как учительница. Скучная, серая. Сережа молодой еще. Ему нужна яркая жена.
Я действительно одевалась просто. Учительская зарплата не позволяла покупать дорогие вещи. Да и к чему? В школе нужна была деловая одежда. Дома — удобная. Но для свекрови это было поводом для очередных упреков.
— Посмотрите на жену нашего соседа, — говорила она Сереже. — Всегда при макияже. Красиво одета. А твоя Людочка...
Она никогда не говорила "твоя жена" или "Людмила". Всегда "ваша Людочка". Как будто я была не членом семьи, а временной сотрудницей.
Особенно тяжело мне было на семейных праздниках. Валентина собирала всех родственников. Начинала свое шоу. Главной целью было показать, какая я неумеха.
— Людочка, а где твой коронный салат? — спрашивала она. При этом знала, что никакого коронного салата у меня нет. — Ах, забыла... У тебя же нет коронных блюд.
Или вот так:
— Сережа, расскажи тете Нине, как Людочка готовит. Она капусту в самом конце кладет! Представляете? В самом конце!
Тетя Нина недоуменно кивала. Не понимала, в чем проблема. Но свекровь продолжала:
— А еще она морковку не пассерует. Просто сырую кладет. Вот и получается не первое блюдо, а непонятная жижа.
Я сидела рядом и молчала. Что я могла сказать? Что столько лет кормлю семью, и никто не возмущается? Что мои дети здоровые и довольные? Что мою стряпню едят с удовольствием все, кроме нее?
— Мам, да нормально готовит, — говорил Сережа. — Чего ты цепляешься?
— Не цепляюсь, а воспитываю, — отвечала свекровь. — Людочка должна учиться. Она же мать, жена. Должна уметь дом вести.
После таких праздников я шла домой. Расстраивалась. Не от обиды, а от усталости. Мне надоело быть мишенью. Надоело оправдываться за то, что я живу не так, как хочет свекровь.
— Зачем ты все это терпишь? — спрашивала меня сестра. — Ответь ей один раз как следует.
— При детях не хочется, — отвечала я. — Они и так видят, что у нас в семье не все гладко.
— Дети не дураки, — говорила сестра. — Они понимают, кто прав, а кто виноват.
Но я боялась ссор. Мне казалось, что если я начну отвечать свекрови, то разрушу семью. Сережа очень любил маму. Он бы не выбрал между нами. Просто замкнулся бы в себе.
Все изменилось в день рождения Артемки. Ему исполнилось двенадцать лет. Мы решили отметить дома, в кругу семьи. Пригласили бабушку. Дедушку с маминой стороны. Тетю Нину. Сережа купил торт. Я приготовила праздничный обед.
— Людочка, а почему ты котлеты не пожарила? — спросила Валентина, едва войдя в квартиру. — Дети любят котлеты.
— Я курицу запекла, — ответила я. — В духовке, с картошкой. Артемка любит.
— Курица — это не праздничная еда, — покачала головой свекровь. — Надо было котлеты. Или хотя бы мясо отбить.
Она прошла на кухню. Начала все проверять. Открыла все кастрюли. Понюхала. Попробовала.
— Салат какой-то странный, — сказала она. — А это что такое? — Она указала на миску с винегретом.
— Винегрет, — ответила я. — Артемка просил.
— Винегрет на день рождения? — удивилась свекровь. — Это же простая еда. Для праздника нужно что-то особенное.
Я хотела сказать, что готовила именно то, что любит мой сын. Но промолчала. Не портить же праздник.
Гости начали приходить. Артемка был счастлив. Он получил подарки. Задувал свечи на торте. Смеялся с друзьями. Я смотрела на него и радовалась. Пусть меню не идеальное, зато ребенок доволен.
— Артемочка, а бабушка тебе что подарила? — спросила тетя Нина.
— Конструктор! — радостно ответил внук. — Огромный, на тысячу деталей!
— Я всегда дарю дельные подарки, — сказала Валентина. — Не то что некоторые. Понимаю, что ребенку нужно для развития.
Она покосилась на меня. Я подарила Артемке книгу и настольную игру. Скромно, но от души.
— А мамин подарок тоже классный, — сказал Артемка. — Я давно эту книгу хотел.
— Книги — это хорошо, — согласилась свекровь. — Но мальчику нужны развивающие игрушки. Конструкторы, головоломки. А не эти сказки.
— Это не сказки, — возразила я. — Это энциклопедия о космосе. Артемка астрономией интересуется.
— Астрономией... — фыркнула Валентина. — В двенадцать лет. Лучше бы математикой занимался.
Разговор становился неприятным. Я решила сменить тему.
— Давайте обедать, — предложила я. — Пока все горячее.
— Ой, а я попробую, — сказала тетя Нина. — Людочка, ты так аппетитно готовишь!
Свекровь поморщилась.
— Тетя Нина, вы же не знаете, как правильное первое блюдо должно выглядеть, — сказала она. — Вот у меня есть рецепт моей бабушки. Настоящий русский рецепт.
Она начала рассказывать про свою бабушку. Про традиции. Про то, как надо готовить. Я наливала суп в тарелки. Думала о том, что даже в день рождения сына она не может просто порадоваться.
— Людка опять пересолила, — сказала Валентина, попробовав. — Сколько раз говорила: соли меньше надо. Безрукая совсем.
Тишина. Все замерли. Тетя Нина смотрела в тарелку. Мои родители переглянулись. Сережа кашлянул.
— Мам, это некрасиво, — тихо сказал он.
— Некрасиво говорить правду? — удивилась свекровь. — Я же не со зла. Просто хочу, чтобы Людочка научилась нормально готовить.
И тут встал Артемка. Мой двенадцатилетний сын посмотрел на бабушку. Сказал:
— Бабуль, не говори так про маму. Она не такая. Она умная и добрая. А готовит самое вкусное.
Валентина растерялась.
— Артемочка, не вмешивайся в разговор взрослых, — сказала она.
— Но мама же расстраивается, — ответил сын.
Я и правда расстраивалась. Тихо, но слезы текли по щекам. Все эти годы я терпела. Но в день рождения сына, при всех гостях, она назвала меня безрукой.
Я встала из-за стола.
— Валентина, — сказала я спокойно. — Я больше не буду терпеть грубости. Извините, но праздник для меня окончен.
— Людочка, ты что? — удивилась свекровь. — Да я же не со зла...
— Со зла или без зла — не важно, — ответила я. — Важно то, что вы столько лет оскорбляете меня при моих детях. И я это больше не позволю.
Я пошла в спальню. Сережа последовал за мной.
— Люд, ну что ты... — начал он.
— Ничего, — ответила я. — Просто устала быть мишенью для твоей мамы.
— Она не хотела тебя обидеть.
— Хотела. Именно хотела. И получилось.
Сережа постоял у двери. Вернулся к гостям. Через полчаса все разошлись. Праздник был испорчен.
Следующие дни прошли в странном молчании. Валентина не звонила. Сережа ходил мрачный, но ничего не говорил. Дети поддерживали меня.
— Мам, ты правильно сделала, — сказала Маша. — Бабушка совсем обнаглела.
— Она всегда на тебя ругается, — добавил Артемка. — А ты хорошая мама.
Я обняла детей. Поняла, что поступила правильно. Не могла же я всю жизнь быть удобной мишенью.
Через неделю свекровь позвонила Сереже.
— Сын, а когда дети ко мне приедут? — спросила она. — Я соскучилась.
— Не знаю, мам, — ответил он. — Спроси у них.
Она спросила. Дети отказались.
— Мы не хотим ехать к бабушке, — сказала Маша. — Она маму обижает.
— Пока она не извинится, мы к ней не пойдем, — добавил Артемка.
Валентина была в шоке. Внуки всегда с удовольствием к ней ездили. Она покупала им подарки. Водила в театры и музеи. Но теперь они встали на защиту матери.
Прошла еще неделя. Потом еще одна. Дети не звонили бабушке. Не просились к ней в гости. Свекровь начала нервничать.
— Сережа, поговори с ними, — просила она. — Они же мои внуки. Я их люблю.
— Мам, они не глупые, — отвечал сын. — Они понимают, кто прав, а кто виноват.
Это были мои слова. Те самые, которые говорила мне сестра. Видимо, Сережа тоже начал понимать.
Через месяц после того дня рождения мне позвонила Валентина.
— Людочка, можно к вам зайти? — спросила она.
— Зачем? — удивилась я.
— Поговорить хочется.
Она пришла вечером. Выглядела усталой и расстроенной. Не как обычно — уверенная и властная.
— Людочка, я хотела извиниться, — сказала она. — Наверное, я была не права.
— Наверное? — переспросила я.
— Была. Была не права. Я не хотела тебя обидеть. Просто... просто я привыкла все контролировать.
— Валентина, — сказала я. — Вы столько лет меня оскорбляли. При детях, при гостях, при родственниках. Вы называли меня неумехой, плохой женой. И теперь говорите, что не хотели обидеть?
— Хотела, — призналась она. — Хотела, чтобы ты стала лучше. Чтобы Сережа был счастлив.
— А вы спрашивали у Сережи, счастлив ли он?
— Не спрашивала.
— Тогда зачем было меня мучить?
Она заплакала. Первый раз за все годы я видела, как расстраивается Валентина.
— Я боялась, — сказала она. — Боялась, что сын меня забудет. Что вы станете для него важнее меня.
— Он вас любит, — ответила я. — И никогда не забудет. Но любить маму и оскорблять его жену — разные вещи.
— Прости меня, — попросила она. — Я была... я была не права.
— Не нужно себя ругать, — сказала я. — Просто очень одинокая женщина.
Она кивнула.
— Можно я внуков увижу? — спросила свекровь.
— Конечно. Но только если будете со мной уважительно разговаривать.
— Буду, — пообещала она.
Прошло полгода. Валентина сдержала слово. Она больше не критиковала мою стряпню. Не читала лекции о семейной жизни. Иногда даже хвалила.
— Людочка, а сегодня особенно аппетитно, — сказала она как-то.
— Рецепт не менялся, — ответила я.
— Да, но готовишь ты его с любовью, — улыбнулась свекровь. — Это чувствуется.
Дети снова начали ездить к бабушке. Но теперь они знали, что могут постоять за маму. И Валентина это тоже знала.
— Мам, а правда, что можно в пятьдесят лет перестать терпеть? — спросила меня Маша.
— Можно в любом возрасте, — ответила я. — Главное — найти в себе силы сказать "хватит".
— А если семья развалится?
— Нормальная семья от правды не развалится, — сказала я. — А если развалится, то она и не была нормальной.
Наша семья не развалилась. Стала даже крепче. Потому что теперь в ней было уважение.
Сережа как-то сказал:
— Спасибо, что поставила маму на место. Я сам не мог. Боялся ее расстроить.
— А меня ты не боялся расстроить? — спросила я.
— Думал, что ты стерпишь. Ты же такая терпеливая.
— Была, — ответила я. — Была терпеливая.
Недавно мы отмечали очередной день рождения Артемки. Тринадцать лет. Валентина пришла с подарками. Помогала накрывать на стол.
— Людочка, дай я попробую, — сказала она. — Посолить надо или нет?
— Попробуйте, — ответила я.
Она попробовала. Кивнула:
— Идеально. Как всегда.
Мы с детьми переглянулись. Улыбнулись.
А когда гости разошлись, я подумала: неужели и правда можно было так просто решить проблему стольких лет? Просто встать и сказать "хватит"?
Оказалось, можно. Главное — не бояться быть неудобной.
Но скажите честно: разве такое возможно в реальной жизни? Или это только в историях так красиво получается?
***
Я рассказываю о том, как в любом возрасте можно найти силы изменить жизнь.
Если вы узнали в этой истории себя - подписывайтесь!
***