Рита аккуратно разложила столовые приборы, поправила салфетки и отступила на шаг, окидывая взглядом накрытый стол. Утка по-пекински, салат с трюфелями, бокалы для вина — всё было безупречно. Она привыкла к порядку. Её родители — успешные бизнесмены — с детства приучили её к хорошему вкусу.
Дверь звонко щёлкнула.
— Опять накрутила тут всякой ерунды, — раздался за спиной резкий голос.
Рита вздрогнула. Свекровь, Тамара Ивановна, стояла на пороге кухни, сжав губы в тонкую ниточку. На ней был старый клетчатый халат, а в руках — авоська с банками солёных огурцов.
— Здравствуйте, Тамара Ивановна, — вежливо улыбнулась Рита.
— Здравствуй, здравствуй… — Свекровь фыркнула, подошла к столу и ткнула пальцем в тарелку. — Это что за блёвки?
— Это утка по-пекински, — сдержанно ответила Рита.
— Пфф! Настоящая женщина борщ варит, а не заграничную дрянь таскает!
Рита почувствовала, как по спине пробежали мурашки. Она глубоко вдохнула, стараясь не сорваться.
— Дима любит разнообразие, — мягко сказала она.
— Мой сын вырос на нормальной еде, а не на этих твоих выкрутасах! — Свекровь швырнула авоську на стол. — Вот, соленья принесла. Научись хоть что-то полезное делать.
Рита молча взяла банки и поставила их в холодильник. Руки слегка дрожали.
Из гостиной раздались шаги. На пороге появился Дима, устало потирая шею после работы.
— Мама? Ты что так рано? — удивился он.
— А что, мне теперь звонить, чтобы к сыну приехать? — огрызнулась Тамара Ивановна.
— Нет, конечно… — Дима растерянно посмотрел на Риту.
Тамара Ивановна вдруг схватила Риту за рукав платья.
— И это что за тряпка? Ты в ней на работу ходишь?
— Это платье от Carolina Herrera, — холодно ответила Рита.
— Ой, ну конечно, модница! — Свекровь язвительно засмеялась. — У меня во дворе бабы в таких же на помойку ходят!
Дима закашлял, явно пытаясь сменить тему.
— Может, чаю попьём?
— Чаю?! — взвизгнула Тамара Ивановна. — Ты что, не видишь, в каком доме живёшь? Всё блестит, как в музее, а толку? Детей нет, жена по ресторанам шляется, а ты, сынок, как тряпка!
Рита резко подняла голову. В глазах вспыхнули зелёные искры.
— Тамара Ивановна, — тихо, но чётко произнесла она, — в моём доме я решаю, что готовить и во что одеваться.
Наступила мёртвая тишина.
Свекровь покраснела, губы её задрожали.
— Ах, вот как?! Ну ладно… Мы ещё поговорим.
Она схватила сумку и вышла, хлопнув дверью.
Дима опустился на стул.
— Рита… Ты не могла просто промолчать?
— Нет, — твёрдо ответила она. — Больше не смогу.
В воздухе повисло напряжение. Где-то за стеной лифт звякнул, увозя Тамару Ивановну. Но Рита знала — это только начало.
Прошла неделя после того визита, но напряжение в доме не спадало. Рита старалась не думать о выходке свекрови, но Тамара Ивановна, казалось, решила взять реванш.
В субботу утром, когда Рита допивала кофе, раздался звонок в дверь.
— Кто бы это мог... — начала она, но не успела договорить.
Дверь распахнулась, и на пороге возникла Тамара Ивановна с огромной сумкой в руках. За ней ковыляла соседка тетя Глаша, вся в цветочном платке и с таким же внушительным пакетом.
— Вот, приехали наводить порядок! — громко объявила свекровь, проходя в коридор без приглашения.
Рита застыла с чашкой в руках.
— Доброе утро, — наконец выдавила она.
— Какое уж тут доброе, — фыркнула Тамара Ивановна. — Вон, пыль на комоде — хоть пальцем пиши!
Она швырнула сумку на диван, и оттуда вывалились несколько упаковок с дешевыми базарными кофтами.
— Это тебе, — ткнула она в сторону Риты. — Настоящая женщина должна одеваться скромно, а не как путана!
Рита медленно поставила чашку. В висках застучало.
— Спасибо, но у меня есть свой гардероб.
— Твой гардероб — позор для семьи! — вступила тетя Глаша. — Вчера по телевизору показывали, как таких, как ты, по улицам гоняют!
Рита даже не нашлась, что ответить на эту абсурдную тираду.
Из спальни вышел Дима, потягиваясь. Увидев мать и тетю Глашу, он замер.
— Мам... что ты тут делаешь?
— Сыночек, мы пришли помочь! — Тамара Ивановна тут же перешла на слащавые нотки. — Твоя жена ничего по хозяйству не умеет, надо ее учить!
— Я прекрасно справляюсь, — холодно сказала Рита.
— Да? — Свекровь язвительно улыбнулась. — А кто вчера макароны переварил?
— Это был аль денте! — вырвалось у Риты.
— Аль денте... — передразнила Тамара Ивановна. — Ну конечно, опять заграничные штучки!
Тетя Глаша тем временем уже копошилась на кухне, громко переставляя кастрюли.
— Вот видишь, — шепнула свекровь Диме, — чужая тетка больше о тебе заботится, чем твоя жена!
Дима растерянно потер лоб.
— Мам, может, не надо...
— Не надо?! — голос Тамары Ивановны взлетел на октаву. — Так ты теперь и меня не слушаешь?
Рита больше не могла это терпеть. Она резко подошла к тете Глаше и выхватила у нее из рук свою любимую керамическую сковороду.
— Пожалуйста, не трогайте мои вещи.
— Ой, какая недотрога! — захихикала тетя Глаша. — Видала, Тамара, как с нами разговаривает?
Свекровь надулась, как индюк.
— В наше время таких невесток свекрови ремнем учили!
— В ваше время, — медленно проговорила Рита, — люди ели картошку с хлебом и радовались. Но времена изменились.
Наступила гробовая тишина. Даже тетя Глаша притихла.
Тамара Ивановна побледнела, потом резко схватила свою сумку.
— Дима! Ты слышишь, как твоя жена разговаривает?
Дима стоял, словно пригвожденный к полу.
— Рита... может, правда, не надо ссориться?
Рита посмотрела на мужа, и в ее глазах что-то надломилось.
— Хорошо, — тихо сказала она. — Я уйду.
Она развернулась и направилась в спальню.
— Давно бы так! — крикнула ей вслед свекровь.
Но Рита уже не слышала. Она закрыла дверь и прислонилась к ней спиной. Впервые за все время замужества она почувствовала себя чужой в собственном доме.
Рита проснулась от громкого стука в дверь. Часы на прикроватной тумбочке показывали 7:15 утра субботы. Она нахмурилась — в такую рань к ним никто никогда не приходил.
Из гостиной донесся голос Димы:
— Мама? Что случилось?
Сердце Риты упало. Она накинула халат и вышла в коридор. В дверном проеме стояла Тамара Ивановна с двумя огромными чемоданами и свертком в клетчатом платке.
— Сынок, я переезжаю к вам! — объявила свекровь, протискиваясь мимо Димы. — Вода в квартире отключили, трубы меняют. На недельку, не больше.
Рита замерла на пороге, чувствуя, как по спине побежали мурашки. Она прекрасно помнила, как "на недельку" в прошлый раз свекровь гостила месяц.
— Доброе утро, Тамара Ивановна, — насильно выдавила она улыбку. — Вы могли бы предупредить...
— А что предупреждать? — перебила свекровь, ставя чемоданы прямо на паркет. — Своих надо предупреждать? Я же не чужая какая!
Дима растерянно почесал затылок:
— Ну, мам... Надо было хотя бы позвонить...
— Опять жена нашептала? — Тамара Ивановна бросила на Риту колючий взгляд. — Ладно, не буду мешать. Где у вас тут мое место?
Рита сжала кулаки. Ее "место" — это гостевой диван в кабинете, который они с Димой специально купили для редких визитов родни.
— Я покажу, — сквозь зубы сказала она, берясь за один из чемоданов.
Но свекровь уже шла вперед, осматривая квартиру критическим взглядом:
— Ой, и что это за бардак? Дима, ты как здесь живешь?
Рита взглянула на идеально убранную гостиную и не смогла сдержаться:
— Какой бардак? Я только вчера делала уборку!
— Это ты называешь уборкой? — Свекровь провела пальцем по полке и показала Рите якобы пыльную подушечку пальца. — Нормальные женщины каждый день с тряпкой ходят!
К обеду ситуация ухудшилась. Тамара Ивановна:
1. Переставила все банки на кухне ("Чтобы было удобно!")
2. Выбросила Ритину коллекцию ароматических свечей ("Воняют химией!")
3. Развесила на дверях шкафа вязаные салфетки ("Для уюта!")
Когда Рита зашла в спальню, она остолбенела — свекровь стояла у ее гардероба и перебирала платья!
— Что вы делаете? — вырвалось у Риты.
— Смотрю, сколько у тебя барахла, — равнодушно ответила Тамара Ивановна. — Вот это, например, — она достала шелковое платье Carolina Herrera, — можно отдать моей племяннице. Ей как раз на выпускной.
Рита резко выхватила платье:
— Это стоит больше вашей трехмесячной пенсии! И вообще, это мое!
Свекровь надула губы:
— Жадная какая! В нашей семье всегда делились!
Вечером, когда Дима вернулся с внезапного "срочного вызова" (Рита прекрасно понимала, что он просто сбежал от конфликта), она устроила ему сцену:
— Ты представляешь, она полезла в мой гардероб! Хотела отдать мое платье своей племяннице!
Дима вздохнул:
— Ну, она же не со зла... Может, правда отдать что-то ненужное?
Рита посмотрела на мужа, как на чужого:
— Ты серьезно? Это мое! Мое! И вообще, когда она уедет?
— Ну, трубы же меняют... — неуверенно пробормотал Дима.
— Трубы меняют три дня максимум! — вспыхнула Рита. — Она врет!
— Не говори так про мою мать! — вдруг вспылил Дима. — Потерпи немного!
Рита отшатнулась. Впервые за пять лет брака он повысил на нее голос. В горле встал ком.
— Хорошо, — прошептала она. — Я потерплю. Но если через неделю она не уедет...
Она не договорила, развернулась и ушла в спальню. За дверью слышалось, как свекровь говорила Диме:
— Видишь, какая неблагодарная? А ты за нее горой! Пусть знает свое место!
Рита прижалась лбом к прохладному стеклу окна. За спиной был ее дом, но чувствовала она себя здесь, как в осажденной крепости.
Прошло пять дней. Пять мучительных дней, в течение которых Рита чувствовала себя гостем в собственном доме. Тамара Ивановна окончательно обосновалась в их квартире, и с каждым днем её поведение становилось всё невыносимее.
Утро началось с того, что Рита не нашла свою любимую кофту. Она обыскала весь шкаф, но вещи как будто испарилась.
— Тамара Ивановна, вы не видели мою серую кофту? — спросила она, заходя на кухню.
Свекровь, помешивая кашу, даже не повернулась:
— А, эту тряпку? Выбросила. Совсем полиняла, стыдно такое носить.
Рита замерла. Эта кофта стоила двадцать тысяч, она привезла её из Милана.
— Вы... выбросили? Без спроса?
— Да что ты как ребёнок! — фыркнула Тамара Ивановна. — На помойке ещё не разберут, не переживай.
В этот момент в кухню зашёл Дима, на ходу застёгивая рубашку.
— Опять ссоритесь? — устало спросил он.
— Твоя мать выбросила мою кофту! — выпалила Рита.
— Мам, ну как так можно? — Дима покачал головой.
— Ой, да хватит уже! — взорвалась свекровь. — Всё у неё дорогое, всё ценное! А сама даже борщ сварить нормально не может!
Она швырнула половник в раковину, брызги жирного бульона попали на Ритину блузку.
— Вот и отстираешь свои дорогие тряпки, — злорадно добавила Тамара Ивановна.
Рита молча вышла из кухни. В глазах стояли слёзы гнева, но она сжала зубы и не дала им пролиться.
Вечером, когда Дима задержался на работе, ситуация достигла точки кипения. Рита зашла в спальню и застыла на пороге. На её кровати сидела Тамара Ивановна и... перебирала её нижнее бельё!
— Что вы делаете?! — вскрикнула Рита.
Свекровь даже не смутилась:
— Смотрю, какие у тебя трусики. Вон какие кружевные! Это ж на какие деньги? На моего сына работаешь?
Рита резко подошла и выхватила у неё из рук комплект La Perla:
— Это моя личная вещь! Как вы смеете лазить в моих вещах?
— Ой, напугала! — засмеялась Тамара Ивановна. — Всё равно скоро выброшу. Такое носят только шлюхи.
В этот момент что-то внутри Риты щёлкнуло. Она медленно подошла к комоду, открыла верхний ящик и достала альбом с фотографиями.
— Вот, — сказала она ледяным тоном, — посмотрите, как я жила до вашего сына.
Она раскрыла альбом на странице с фотографиями из Венеции. Яркое солнце, каналы, улыбающаяся Рита в элегантном платье.
— Это мой медовый месяц с первым мужем. Видите этот отель? Это "Гритти Палас". Номер стоит как ваша трёхкомнатная квартира.
Тамара Ивановна побледнела:
— Ты... ты была замужем? Диме не говорила!
— Зачем? — пожала плечами Рита. — Это моя жизнь. Как и эти вещи, — она указала на разбросанное по кровати бельё, — мои. Как и эта квартира, которую я оплачиваю наполовину. Как и моё право решать, что мне носить, что есть и как жить.
Свекровь вскочила с кровати, её лицо исказила злоба:
— Так-то ты разговариваешь со старшими! Я тебя... я тебя...
— Вы меня что? — Рита сделала шаг вперёд. — Выбросите? Отчитаете? Пожаловаться хотите своему сыночку? Давайте позвоним ему прямо сейчас!
Она достала телефон и набрала номер Димы. Тамара Ивановна вдруг испуганно замахала руками:
— Не надо! Он на работе!
— Алло, Дима, — сказала Рита в трубку, не отрывая взгляда от свекрови. — Твоя мама хочет с тобой поговорить. О моём прошлом замужестве.
Она протянула телефон Тамаре Ивановне. Та взяла трубку дрожащими руками:
— Сынок, я... она...
Голос Димы в трубке звучал устало:
— Мама, хватит уже. Я через час буду дома. Хватит устраивать сцены.
Он положил трубку. В комнате повисла тягостная тишина. Тамара Ивановна вдруг разрыдалась:
— Да как ты смеешь! Я жизнь прожила! Я тебя...
— Вы ничего не прожили, — холодно перебила её Рита. — Вы просидели всю жизнь в своей хрущёвке, боясь выйти за рамки. И теперь ненавидите меня за то, что я живу иначе.
Свекровь вдруг плюхнулась на кровать, её трясло:
— Убирайся из моего дома...
— Это не ваш дом, — тихо сказала Рита. — И никогда им не был.
Она развернулась и вышла из комнаты, оставив Тамару Ивановну рыдать на своей кровати. Впервые за все время Рита почувствовала не злость, а жалость к этой несчастной, озлобленной женщине.
Но она знала — война только начинается.
Три дня прошло после скандала с фотографиями. В квартире царило гнетущее молчание. Тамара Ивановна перестала напрямую задирать Риту, но теперь делала это исподтишка — переставляла её косметику, "случайно" проливала кофе на её вещи, громко вздыхала, когда Рита появлялась в комнате.
В субботу утром Рита наконец решила поговорить с Димой. Она застала его за завтраком, пока свекровь была на рынке.
— Нам нужно обсудить ситуацию, — тихо сказала она, садясь напротив. — Я больше не могу так жить.
Дима отложил телефон, его лицо выражало усталость:
— Рита, давай не будем...
— Нет, будем, — твёрдо перебила она. — Твоя мать живёт у нас уже две недели вместо обещанных трёх дней. Она выбросила мои вещи, лазит в моём белье, оскорбляет меня. Где ты во всём этом?
Дима нервно провёл рукой по лицу:
— Что ты хочешь, чтобы я сделал? Выгнал родную мать на улицу?
— Я хочу, чтобы ты наконец занял чью-то сторону! — голос Риты дрогнул. — Или ты действительно считаешь её поведение нормальным?
Он молчал, избегая её взгляда. В этот момент дверь резко распахнулась. На пороге стояла Тамара Ивановна с полными сумками. Лицо её пылало гневом.
— Ах ты стерва! — закричала она, бросая сумки на пол. — Настраиваешь моего сына против меня!
Рита медленно поднялась:
— Мы просто разговаривали.
— Врешь! — свекровь подошла вплотную. — Я всё слышала из подъезда! Ты хочешь, чтобы он меня выгнал? Да как ты смеешь!
Дима встал между ними:
— Мама, успокойся...
— Молчи! — Тамара Ивановна резко оттолкнула сына. — Ты совсем под каблуком у этой... этой шлюхи!
Рита вдруг рассмеялась. Это был холодный, неприятный смех.
— Вы нищета! — сказала она чётко, разделяя каждое слово. — Дальше своей дачи никуда не выезжали, и будете мне указывать, как жить?
Свекровь остолбенела. Даже Дима замер с открытым ртом.
— Ты... ты... — Тамара Ивановна задыхалась от ярости. — Да я тебя...
— Что? — Рита сделала шаг вперёд. — Выбросите ещё что-то? Назовёте ещё раз шлюхой? Пожалуетесь своим подружкам, какая я неблагодарная?
Она повернулась к Диме:
— Выбирай. Или она уезжает сегодня же, или уезжаю я.
Тамара Ивановна вдруг схватилась за сердце:
— Ой, мне плохо... Сынок, вызови скорую...
Дима метнулся к матери, но Рита холодно наблюдала за спектаклем.
— Не волнуйся, — сказала она. — Я сама врач, помогу. — Она сделала шаг к свекрови. — Ну что, Тамара Ивановна, давление мерить будем? Или признаете, что здоровы как бык?
Свекровь резко выпрямилась:
— Да как ты смеешь так со мной разговаривать!
— Всё, хватит! — неожиданно закричал Дима. — Мама, ты завтра уезжаешь. Хватит. Я устал.
Наступила мёртвая тишина. Тамара Ивановна смотрела на сына широко раскрытыми глазами.
— Ты... ты её выбираешь? Вместо родной матери?
Дима тяжело дышал:
— Я выбираю свою семью. Ты перешла все границы.
Свекровь вдруг разрыдалась. Она упала на стул, закрыв лицо руками.
— Всё понятно... Всё... Я вырастила, выучила, а теперь...
Рита вздохнула и вышла на балкон. Ей нужно было подышать воздухом. Через стекло она видела, как Дима пытается успокоить рыдающую мать, как та что-то кричит, размахивая руками.
Через час Тамара Ивановна уже звонила кому-то:
— Представляешь, сынок меня на улицу выгоняет! Да из-за этой стервы! Нет, я не успокоюсь! Мы ей устроим!
Рита стояла в дверях и слушала. Она понимала — это только начало войны. Но впервые за долгое время чувствовала, что не одна. Дима наконец сделал выбор.
Вечером, когда Тамара Ивановна заперлась в комнате, Дима подошёл к Рите:
— Прости, что так долго молчал.
Она посмотрела на него — его глаза были красными от усталости.
— Главное, что ты наконец понял, — тихо сказала она.
Он кивнул:
— Завтра она уедет. Я сам отвезу.
Рита хотела поверить. Но в душе знала — свекровь не сдастся так просто. Завтра будет новый день. И, возможно, новые битвы.
Утро началось с телефонного звонка. Рита, ещё не до конца проснувшись, потянулась за телефоном на тумбочке. На экране светилось незнакомое имя — "Людмила Петровна".
— Алло? — настороженно произнесла она.
— Это Рита? — раздался в трубке резкий женский голос. — Ты хоть понимаешь, что наделала? Тётя Тома в больнице с сердечным приступом из-за тебя!
Рита села на кровати, мгновенно протрезвев:
— Что? Когда это...
— Молчи! — крикнула в трубку женщина. — Вся наша семья тебя проклинает! Как ты могла так поступить с пожилым человеком?
Рита резко опустила ноги на пол:
— Во-первых, я не знаю, кто вы. Во-вторых, Тамара Ивановна прекрасно себя чувствовала, когда вчера уезжала. И в-третьих...
— Ах ты стерва! — перебила её собеседница. — Мы тебе покажем! Ты ещё узнаешь, как обижать наших стариков!
Раздались короткие гудки. Рита сидела с телефоном в руке, пытаясь осознать произошедшее. За дверью послышались шаги — это был Дима, вернувшийся с ночной смены.
— Кто звонил? — спросил он, снимая куртку.
— Какая-то Людмила Петровна. Утверждает, что твоя мать в больнице.
Дима побледнел:
— Что? Но я же сам отвёз её домой вчера, она была в порядке!
Он тут же набрал номер матери. После долгих гудков трубку наконец взяли.
— Мама? Ты в порядке? — сразу спросил Дима.
Разговор длился недолго. Когда Дима положил телефон, его лицо выражало смесь злости и облегчения.
— Она дома. Говорит, что просто плохо спала. Но теперь вся родня уверена, что ты её чуть ли не убила.
Рита сжала кулаки:
— Так и знала. Она специально всё устроила.
Телефон Димы зазвонил снова. Затем ещё раз. И ещё. Родственники звонили без перерыва:
— Тётя Зина: "Как ты мог бросить мать в такой момент?"
— Дядя Витя: "Мы тебя таким не воспитывали!"
— Двоюродная сестра: "Твоя жена — монстр!"
К полудню Ритин телефон тоже разрывался от сообщений. Анонимные номера присылали оскорбления, угрозы. Одна из "доброжелательниц" даже написала: "Знай, мы тебя найдём".
Дима сидел на кухне, опустив голову на руки:
— Боже, что за кошмар...
Рита подошла к нему, положила руку на плечо:
— Ты понимаешь, что это организовала твоя мать? Она натравила на нас всю семью.
Он молча кивнул. В этот момент в дверь позвонили. Рита вздрогнула — они никого не ждали.
Дима пошёл открывать. В прихожей раздались возбуждённые голоса. Когда Рита вышла, она увидела троих — пожилую женщину с суровым лицом, мужчину лет сорока и молодую девушку.
— Это она! — указала на Риту пожилая женщина. — Та самая стерва!
Дима встал между ними:
— Тётя Галя, прекратите! У вас нет права...
— Молчи! — крикнул мужчина. — Ты уже выбрал сторону. Теперь мы разберёмся по-своему.
Рита почувствовала, как по спине побежали мурашки, но внешне оставалась спокойной:
— Вы кто вообще такие? И что вам нужно?
— Мы семья Димы, — с вызовом сказала девушка. — И мы пришли сказать тебе — хватит ломать нашу семью!
Рита медленно перевела взгляд на Диму:
— Ты позволишь им так со мной разговаривать?
Но Дима, обычно такой мягкий, вдруг изменился. Он выпрямился во весь рост, его голос зазвучал твёрдо:
— Всё. Хватит. Вы все — немедленно за дверь.
— Что? — не поняла тётя Галя.
— Я сказал — ВОН! — закричал Дима так, что все вздрогнули. — Никто не имеет права оскорблять мою жену в моём доме!
Родственники замерли в нерешительности. Наконец мужчина пробормотал:
— Ладно... Но ты ещё пожалеешь...
Когда дверь за ними закрылась, Дима обернулся к Рите. Его руки дрожали:
— Прости... Я должен был раньше...
Она подошла и обняла его:
— Главное, что ты наконец их остановил.
Но в душе Рита понимала — это только начало. Телефон снова зазвонил. На этот раз звонила подруга:
— Рит, ты в курсе, что про тебя пишут в семейном чате Димы? Там уже целая история, как ты изводишь бедную старушку!
Рита закрыла глаза. Война вышла на новый уровень. И теперь ей предстояло решить — отступать или идти до конца.
Рита сидела на краю кровати, листая бесконечные сообщения в семейном чате Димы. Каждая строчка обжигала: "стерва", "бездушная", "доведёт старушку до могилы". Последней каплей стало фото Тамары Ивановны в больничной палате — хотя вчера она была совершенно здорова.
— Дима, — тихо позвала она мужа, — посмотри на это.
Он взял телефон, и его лицо исказилось от гнева:
— Это же фотошоп! Мама никогда не лежала в этой больнице!
Рита медленно поднялась и начала собирать вещи в дорожную сумку.
— Что ты делаешь? — испуганно спросил Дима.
— Еду к твоей маме, — спокойно ответила Рита. — Лично.
— Ты с ума сошла? После всего, что она...
— Именно поэтому, — Рита резко застегнула молнию на сумке. — Хочешь со мной?
Дорога заняла два часа. Молчание в машине было тяжёлым, как свинец. Когда они подъехали к старой хрущёвке, Дима нервно сжал руль:
— Может, не надо?
Рита уже открывала дверь:
— Надо.
Она первой поднялась на пятый этаж и твёрдо нажала звонок. Дверь открыла сама Тамара Ивановна — в ярком новом халате, с маской для лица и явно недавно сделанным маникюром. При виде гостей её глаза округлились:
— Вы... что здесь делаете?
— Здравствуйте, Тамара Ивановна, — вежливо сказала Рита. — Приехали навестить вас. Говорят, у вас сердечный приступ.
Свекровь растерялась лишь на секунду:
— Ах, вот как! Приехали издеваться над больной старухой!
Из квартиры тут же высыпали родственники — та самая тётя Галя, двоюродный брат и ещё несколько человек. В воздухе запахло скандалом.
— Дима, — зашипела тётя Галя, — ты как мог привести сюда эту...
— Всё, хватит! — неожиданно крикнул Дима. — Я устал от этого цирка!
Рита спокойно достала телефон:
— Тамара Ивановна, вот ваша фотография из больницы. Интересно, как она появилась у всех в чате, если вы, по вашим словам, даже не знаете, как включить компьютер?
В квартире повисла тишина. Свекровь покраснела, её губы задрожали.
— И ещё, — продолжила Рита, — я записала все ваши угрозы и оскорбления. Хотите, я покажу их участковому? Или сразу в прокуратуру за клевету?
Тётя Галя резко шагнула вперёд:
— Да как ты смеешь!
— Нет, как СМЕЕТЕ ВЫ! — вдруг закричала Рита так, что все отпрянули. — Травить человека только за то, что он живёт не так, как вам хочется?
Она повернулась к Тамаре Ивановне:
— Вы проиграли. Ваш сын выбрал меня. И если вы хоть раз ещё попробуете вмешаться в нашу жизнь — у вас будут серьёзные проблемы. Понятно?
Свекровь вдруг опустилась на диван. В её глазах впервые появилось что-то похожее на страх.
— Дима... — хрипло позвала она сына.
Но Дима молча взял Риту за руку:
— Пойдём.
Когда они выходили из подъезда, Рита вдруг остановилась:
— Подожди.
Она достала из сумки конверт и вернулась в квартиру. Тамара Ивановна сидела на том же месте.
— Вот, — Рита положила конверт на стол. — Две путёвки в санаторий. Для вас и вашей сестры. Может быть, когда-нибудь вы поймёте, что жизнь — это не только склоки и зависть.
На обратной дороге Дима впервые за долгое время улыбался:
— Ты удивительная, знаешь?
Рита вздохнула:
— Это ещё не конец. Но хотя бы начало чего-то нового.
Она посмотрела в окно на убегающие назад деревья. Впереди была их жизнь — сложная, неидеальная, но СВОЯ. И теперь она точно знала — защищать её они будут вместе.
***
Эпилог: "Год спустя"
Двор дома утопал в золоте осенних листьев, когда Рита заметила знакомую фигуру у подъезда. Тамара Ивановна стояла с коробкой домашних солений, нервно переминаясь с ноги на ногу.
— Заходите, — неожиданно для себя сказала Рита, придерживая дверь.
Кухня наполнилась ароматом свежесваренного кофе. Свекровь осторожно поставила коробку на стол.
— Это вам… Огурцы по вашему рецепту. Тому, из журнала.
Рита подняла бровь. Год назад эта же женщина называла её кулинарные эксперименты «помоями».
— Спасибо, — вежливо ответила она.
— Дима говорит, вы… в Италию собираетесь? — Тамара Ивановна делала вид, что рассматривает чашку.
— Да. На месяц.
— Это… хорошо.
Тягостное молчание.
Из спальни донёсся детский смех.
— Он просыпается, — Рита встала.
— Подождите! — свекровь вдруг вытащила из сумки маленькую вязаную кофточку. — Это… для внука. Если можно.
Рита взяла подарок. Грубая пряжа, кривые петли — явно первая работа.
— Он ещё не называет вас «бабушкой»? — спросила Тамара Ивановна тихо.
— Нет. Но научится.
На кухню вбежал двухлетний кареглазый сорванец. Увидев гостью, спрятался за маму.
— Это тётя Тома, — представила его Рита. — Скажи «привет».
Мальчик молча протянул ей свою машинку.
И когда Тамара Ивановна, забыв про важность, опустилась на колени, чтобы рассмотреть игрушку, Рита вдруг поняла — война закончилась.
Не потому, что кто-то победил.
А потому, что появилось что-то важнее их ссор.