— У тебя и так всё хорошо, Ань. А мне пришлось бы наизнанку вывернуться... — Жанна сделала паузу, словно подбирая слова, но глаза её оставались холодными, — ...чтобы получить квартиру .
Анна смотрела на сестру невидящим взглядом. Слезы текли по лицу, но она уже не пыталась их вытирать. В руке дрожал телефон с последним сообщением от бабушки: «Не звони мне больше. Ты мне больше не внучка».
Холодный осенний ветер пронизывал насквозь, но Анна его не чувствовала. Внутри разрасталась пустота, поглощая всё — боль, обиду, разочарование. Она медленно опустилась на скамейку перед бабушкиным подъездом.
— Зачем, Жанна? — только и смогла выдавить она. — Зачем ты всё это наговорила ей?
Старшая сестра поправила шарф и посмотрела куда-то поверх Анниной головы.
— У меня дети, Ань. Понимаешь? Дети. А у тебя что? Ипотека уже есть, работа есть. Своя жизнь устроена.
— Я думала, мы семья.
— Вот именно, — отрезала Жанна. — Семья. И я о своей семье позаботилась.
***
Анна всегда любила работать руками. В детстве, когда другие девочки играли в куклы, она этим куклам шила наряды. В доме стоял старенький «Зингер» — память о прабабушке, и маленькая Аня часами просиживала за ним, постигая секреты шитья.
Их семья жила скромно. Отец с матерью пытались наладить небольшой бизнес, но прогорели, оставшись с долгами. Жили от зарплаты до зарплаты. Анна донашивала вещи после Жанны, а когда подросла, начала их перешивать. Вскоре она шила уже не только себе.
Жанна выбрала другой путь. Получила образование, рано вышла замуж, родила двоих детей, устроилась учителем начальных классов. Казалось, всё как у всех — правильно, по графику. Но своего жилья у неё не было — жили у бабушки мужа, в тесной квартире, где их семье из четырех человек отводилась одна комната.
Анна же упорно шла к своей цели. Сразу после школы устроилась в ателье, сначала подмастерьем, потом швеей. Экономила на всем, жила аскетично, но мечта о собственном жилье становилась всё ближе. В двадцать шесть она взяла ипотеку на небольшую однушку на окраине города. Это был её первый настоящий дом.
Бабушка, Лидия Матвеевна, всегда гордилась младшей внучкой. «Муравьишка моя», — ласково называла она Анну. Когда Анна приходила к ней в гости, бабушка доставала старые фотоальбомы, рассказывала истории из молодости. Между ними была особая связь — тихая, глубокая, без громких слов.
Когда у Лидии Матвеевны у мер ла сестра, оставив ей в наследство трёхкомнатную квартиру в хорошем районе, бабушка собрала семейный совет.
— Продам квартиру Тони, — решительно заявила она. — Поделю деньги между внучками. Тебе, Жанночка, на первый взнос за жильё, а тебе, Анюта, на погашение ипотеки.
Анна тогда растрогалась до слёз, обнимала бабушку и говорила, что справится сама, что не нужно тратить на неё деньги. Но в глубине души была благодарна за заботу и внимание.
Жанна лишь скупо кивнула и поцеловала бабушку в щёку.
***
Всё началось с отмененного воскресного чая. Анна, как обычно, купила бабушкины любимые пирожные и позвонила в дверь. Никто не открыл. Она звонила снова и снова, потом пыталась дозвониться на мобильный — без ответа. Обеспокоенная, Анна позвонила матери.
— Мама, ты не знаешь, что с бабушкой? Она дверь не открывает, на звонки не отвечает.
— Всё с ней в порядке, — голос матери прозвучал неестественно ровно. — Просто... у неё сейчас дела. Занята она.
— Какие дела? Она же ждала меня сегодня. Мы договаривались!
— Ань, может, забыла. В возрасте всякое бывает.
В следующие дни Анна пыталась связаться с бабушкой всеми способами, но Лидия Матвеевна будто исчезла из её жизни. Телефон был отключен, на сообщения не отвечала, дверь не открывала.
От соседки Анна узнала, что бабушка жива-здорова, часто видят её с Жанной, они вместе ходят в магазин, разговаривают.
— Что происходит? — Анна позвонила сестре. — Почему бабушка меня избегает?
— Не знаю, о чём ты, — холодно ответила Жанна. — У нас с бабулей всё прекрасно. Может, ты её чем-то обидела?
— Чем я могла её обидеть? Я даже не видела её уже две недели!
— Ну, значит, раньше что-то случилось. Извинись, если так беспокоишься.
Но как извиниться, если тебя не хотят видеть? Анна чувствовала, что происходит что-то странное, необъяснимое, словно невидимая стена выросла между ней и бабушкой. И эта стена становилась всё выше.
Тем временем жизнь продолжалась. Анна работала, выплачивала ипотеку, встречалась с друзьями. Однажды вечером ей позвонила бывшая одноклассница.
— Слушай, поздравляю Жанку с новой квартирой! Видела её фотки в соцсетях — отличная двушка, и в таком хорошем районе!
Анна замерла. Какая новая квартира? Откуда у Жанны деньги на жильё в хорошем районе? Её зарплата учителя и зарплата мужа-водителя едва позволяли сводить концы с концами.
Ответ нашёлся быстро. Мать, прижатая к стенке прямыми вопросами, наконец выдала правду:
— Бабушка отдала все деньги с продажи квартиры Жанне. Всю сумму, Аня.
— Но почему? Она же хотела поделить...
— Жанна убедила её, что ей нужнее. У неё дети, Аня. Пойми, им негде жить, а у тебя уже есть квартира.
— При чём тут это? Бабушка обещала нам обеим! Почему она даже не поговорила со мной?
Мать отвела глаза.
— Ты... поговори с бабушкой сама.
***
После долгих попыток Анне удалось застать Лидию Матвеевну дома. Дверь открылась, и на пороге стояла женщина, которую Анна с трудом узнала. Бабушка постарела, осунулась, а в глазах, всегда смотревших с любовью, теперь читалась смесь презрения и страха.
— Зачем пришла? — холодно спросила она. — Думаешь, я не знаю, чем ты на самом деле зарабатываешь?
— О чём ты, бабуль?
— Не называй меня так! — вдруг закричала Лидия Матвеевна. — Я всё знаю! И про мужчин твоих богатых, и про то, как ты свою квартиру получила! Думаешь, я не догадываюсь, что ты только и ждёшь, когда я с дох ну, чтобы моё забрать?
Анна отшатнулась, как от удара. В ушах зазвенело.
— Кто тебе это сказал? Это же неправда!
— Жанна всё рассказала. Она за мной ухаживает, помогает, а ты? Где ты была, когда я болела? А я-то, дура старая, тебе верила...
— Бабушка, я звонила, приходила! Ты меня не пускала! — в отчаянии воскликнула Анна. — Жанна тебе солгала! Я работаю в ателье, ты же знаешь! Я сама заработала на квартиру, сама взяла ипотеку...
— Уходи, — устало сказала Лидия Матвеевна. — Я не хочу тебя больше видеть.
Дверь захлопнулась.
Именно тогда Анна получила то сообщение: «Не звони мне больше. Ты мне больше не внучка».
***
Ночь после разговора с бабушкой стала для Анны самой долгой в жизни. Она не могла поверить, что близкие люди могли так с ней поступить. Жанна оклеветала её ради денег. Мать знала, но ничего не сделала. А бабушка... бабушка поверила в ложь и отвернулась от неё.
Анна проплакала всю ночь. А под утро, измученная, опустошённая, вдруг почувствовала удивительное спокойствие. Будто что-то в ней перегорело — и родилось заново.
Она посмотрела вокруг — на свою маленькую квартиру, которую обустраивала с такой любовью. На швейную машинку у окна. На эскизы будущих моделей, развешанные по стенам.
«Всё, что у меня есть, я создала сама», — подумала Анна. И в этой мысли было не отчаяние, а сила.
В тот день она приняла решение: никогда больше не позволять себе быть жертвой. Никогда не позволять чужим словам определять, кто она есть.
***
Анна перестала отвечать на звонки матери. Удалила номер Жанны. Сменила замок и не оставила запасных ключей родственникам. Она оборвала все нити, которые связывали её с прошлой болью.
Вместо этого она сосредоточилась на работе. Долгие вечера проводила за швейной машинкой, создавая новые модели. Ходила на курсы предпринимательства. Копила деньги и опыт.
Через полгода Анна открыла небольшую мастерскую. Сначала работала одна, потом взяла помощницу. Клиенты приходили по рекомендациям — кто-то за ремонтом одежды, кто-то за индивидуальным пошивом. Работы становилось всё больше.
Когда Жанна неожиданно позвонила с незнакомого номера, Анна просто сбросила вызов. Второго не последовало.
Однажды мать попыталась встретиться с ней. Пришла к мастерской, ждала у входа.
— Анечка, давай поговорим, — начала она неуверенно. — Бабушка болеет, спрашивает о тебе...
— Неправда, — спокойно ответила Анна. — Она не может спрашивать о той, кого вычеркнула из жизни.
— Но она стара, ей нужна поддержка. Ты же понимаешь...
— Я понимаю, что она сделала свой выбор. И я сделала свой.
Анна закрыла дверь, оставив мать на пороге. Внутри неё больше не было места для обиды. Она научилась ценить себя и свои достижения. Каждый день, приходя в мастерскую, она чувствовала, как растёт её уверенность и независимость.
***
Прошёл год. Анна сидела в своей уютной мастерской, окружённая тканями и нитками. На стене висел её логотип, а на столе лежала записная книжка с детскими эскизами, которые она хранила с юности. В ней были мечты о будущем, о том, как она будет шить для людей, как её работы будут приносить радость.
Семья больше не напоминала о себе. Анна не жалела о том, что оставила их позади. Она обрела себя, свою жизнь, свои мечты. В её сердце больше не было места для ненависти или обиды. Только спокойствие и уверенность в том, что она сама создала свою судьбу.
Новые истории: