Казалось бы, чего уж тут удивляться, артист ведь человек публичный, яркий, узнаваемый. Его профессия — это, как говорят, «на виду». Вроде и талант нужен, и выносливость, и умение держать публику.
Но что-то в последние годы в этой «яркости» стало уж слишком много блеска. И катастрофически мало смысла. Особенно, когда за всей этой мишурой начинаешь разглядывать ценник.
Раскрыты суммы гонораров: народ в ярости
Вот совсем недавно случился громкий инфоповод. И не какой-то слух, а прямо в эфире, с цифрами, с фамилиями, с фактами. Андрей Норкин, уважаемый журналист, озвучил суммы гонораров наших любимых экранных героев.
И тут, знаете, даже у тех, кто привык к «всякому», слегка приподнялись брови. Потому что, если раньше всё было на уровне «ну они там получают хорошо», то теперь стало понятно — там деньги не хорошие, они там — астрономические.
Оказалось, что один съёмочный день Александра Петрова стоит 700 тысяч рублей. Я сначала переспросила у подруги, думала, ослышалась. Но нет, именно столько. Один день. Съёмочный. И знаете, я ведь человек, работающий со звёздами, я привыкла к "роскоши" (шучу, её там нет). Но даже у меня в голове не складывается — за что?
И вот ведь в чём штука. Эта информация ведь не с потолка. Это не фантазия завистников из комментов под постами. Это факты, которые разлетелись по медиаплощадкам, зашумели в новостях, заполнили соцсети.
Люди в комментариях буквально взорвались. И я их понимаю. Потому что это уже не «развлечение ради искусства», а какой-то откровенный парад цинизма.
Дальше — больше. Кристина Асмус, милая, симпатичная актриса, известная по «Интернам» — 1 миллион рублей за 12-часовую смену. Ну вот как тут не сравнить с медсестрой в реанимации, у которой смена 24 часа, и зарплата за месяц в 20 раз меньше?
Вы понимаете, это не элитный труд, это не гениальные роли, не международные премии. Это телевизионные форматы, проходные сериалы, рекламные ролики. А суммы, как у трейдеров на Уолл-стрит или инженеров, запускающих ракеты в космос.
Если сложить: фильм снимается 30-40 дней. Умножаем миллион на 30. Выходит 30 миллионов. За одну роль. А ещё реклама, съёмки в ток-шоу, участие в жюри, частные корпоративы. Это всё добавляет миллионы.
В итоге актёр может не работать полгода, но жить при этом в загородном особняке, летать бизнес-классом и выбирать себе съёмки, как в меню ресторана — без спешки, с настроением.
Уровень жизни звезды сейчас — это особый мир. Мир, где нет пробок, нет ипотеки, нет очередей, нет страха перед завтрашним днём.
Я, работая стилистом, не раз бывала в гримёрках этих «звёзд». Знаете, что отличает звезду с настоящим талантом от той, что просто «попала в обойму»? Первая благодарна, внимательна, скромна в отношении денег. Вторая часто капризна, требует лобстеров и комнату с отдельной ванной на площадке.
Вот и Елизавета Боярская — дочь легенды, актриса с громкой фамилией. Её ставка — 1,5 миллиона рублей за день. За один! А в регионах, вы сами знаете, на эти деньги семья может жить более года. Да что там, можно отличную дачу купить за такие деньги, или хороший автомобиль!
Я ничего не имею против Боярской лично. Она красива, воспитана, талантлива. Но возникает простой, очень женский, очень человеческий вопрос: а за что, простите? За монолог? За сцену в обмороке? За пару слезинок в кадре?
Самое интересное — это то, как устроена сама система. Кто решает, что один актёр стоит миллион, а другой — 50 тысяч? Кто оценивает талант, востребованность, вклад в искусство? Ответ — продюсеры.
Те самые, что рассчитывают прибыль. Сыграл — принёс кассу — вот и ставка. Но, простите, а где культура? Где искусство? Где тот самый смысл, ради которого мы и приходим в кинотеатр?
Дмитрий Нагиев, например, любимец народа, остроумный, харизматичный, безусловно талантливый. Но, по слухам, его гонорар — до 5 миллионов рублей за съёмочный день. Вы только вдумайтесь! Это уже даже не цифра, это почти вызов обществу. И главное, никто не спрашивает, почему. Потому что «так принято».
Вот и получается: один снимается пару раз в год — и всё, вилла на море, часы за 6 миллионов, отдых в Мальдивах, и никаких забот. А другой — врач, учитель, пожарный — пашет, рискует, растит детей, и при этом получает в 100 раз меньше. Это нормально? Это справедливо?
Разумеется, начался взрыв негодования. Люди устали молчать.
- «Почему у нас всё для избранных?» — пишут в соцсетях.
- «Почему врач, который спасает жизни, получает 80 тысяч, а актриса, играющая в проходном сериале, миллион за смену?»
И я понимаю этих людей. Я сама мать. У меня сын — инженер, умный, перспективный, с высшим образованием. Он работает с утра до ночи, но его зарплата — 120 тысяч. Да, в Москве. И когда он слышит, что артист зарабатывает больше него за один день, ему 33 года, становится обидно. Потому что труд перестал быть ценностью. Главное — быть в кадре.
А ведь большая часть кино в России — государственная. Это Фонд кино, это субсидии. То есть это деньги налогоплательщиков. Наши с вами деньги. Мои налоги, ваши налоги.
И знаете, когда ты видишь, как эти деньги уходят на зарплату актёру, который играет без огонька, по шаблону, скучно — становится... не просто обидно. Становится тошно.
Потому что многие из этих фильмов провальные. Они не собирают кассу, не становятся событиями. Они исчезают после премьеры. Зато гонорар у актёра остаётся. Вот и думаешь, а где же спрос за результат? Где обратная связь?
И тут возникает вопрос, который уже не первый год в воздухе: а что будет, если перекрыть бюджетный кран? Если убрать Фонд кино, если сказать — «давайте, господа, зарабатывайте сами!» Сколько проектов выживет? Сколько «звёзд» останутся востребованными?
Думаю, мы увидим настоящих. Тех, кто и без миллиона за смену будет играть душой. Кто умеет вкладывать в роль себя, а не только выгодный ракурс. А остальные канут в лету. Потому что они держатся только на деньгах, а не на зрителе.
Хочется верить, что когда-то система поменяется. Что на передний план выйдет не фамилия, не гонорар, не обложка в глянце, а талант, честность, страсть к профессии. Что зарплаты врачей, учителей, научных сотрудников будут расти. А артисты — те, кто действительно заслуживает — будут получать по справедливости. Но пока этого нет, мы с вами должны говорить. Задавать вопросы. Обсуждать.
Потому что молчание — это тоже форма участия. И я, Мария, стилист, мать, женщина, которая 30 лет крутится в этой индустрии — скажу вам честно: пока мы молчим, шоу продолжается. Только вот зрители уже начали уходить из зала.