Нина Петровна всегда думала, что в семьдесят лет жизнь уже расставила всё по полочкам. Дети выросли, разъехались по разным городам, внуки появляются только на каникулах — и то не всегда. Квартира большая, тихая, только телевизор по вечерам составляет компанию. Привычная, размеренная старость, какая полагается порядочной пенсионерке.
А потом в её жизнь ворвалась Милана.
Всё началось с объявления в подъезде: "Ищем няню для девочки 6 лет. Оплата достойная. Обращаться в кв. 18". Нина Петровна проходила мимо уже неделю, каждый раз замедляя шаг. Не то чтобы деньги были нужны — пенсия небольшая, но на жизнь хватает. Просто... скучно стало. Очень скучно.
— Да что вы, бабушка, вам же тяжело будет, — говорила Алёна, молодая мама из восемнадцатой квартиры, когда Нина Петровна всё-таки решилась постучать. — Милка у нас... активная очень. Не каждая няня выдерживает.
— А что, другие уже были?
— Три за полгода, — устало вздохнула Алёна. — Одна сказала, что ребёнок неуправляемый. Другая — что у неё нервы не выдерживают. Третья вообще сбежала, не объясняя причин.
Нина Петровна заинтересовалась. Какая же она, эта Милка, если взрослые тёти от неё убегают?
— А где она сейчас?
— Спит, слава богу. Днём-то она почти ангел, а вот вечером...
В этот момент из комнаты донёсся топот, грохот и звонкий детский голос:
— Мам, а где мои ролики? Я хочу кататься по коридору!
— Милан, мы же договаривались — дома на роликах не катаемся, — терпеливо объяснила Алёна.
— А почему? Коридор же длинный!
— Потому что соседи будут жаловаться.
— А если тихонько?
— На роликах тихонько не получится.
— Тогда я буду кричать!
— Милана...
— БУДУ КРИЧАТЬ ОЧЕНЬ ГРОМКО!
Алёна виновато посмотрела на Нину Петровну:
— Вот видите? А это ещё цветочки. Иногда она решает переставить всю мебель в комнате. Или устроить научный эксперимент с мукой и водой на кухне. Или...
— Можно мне на неё посмотреть? — перебила Нина Петровна.
В комнату ворвался маленький ураган — девочка лет шести, с растрёпанными тёмными волосами и огромными карими глазами. На ней были джинсы в краске, футболка задом наперёд и разные носки.
— А вы кто? — прямо спросила Милана, разглядывая Нину Петровну.
— Я Нина Петровна, твоя соседка. Живу в двадцать третьей квартире.
— А зачем вы пришли?
— Хочу стать твоей няней.
Милана задумалась, наклонив голову набок.
— А вы не будете ругаться, если я буду громко петь?
— А что ты любишь петь?
— Всё подряд! Вчера я пела про кота, который поймал мышку, а потом они подружились и открыли магазин сыра!
Нина Петровна едва сдержала улыбку:
— Интересная песня. А сама сочинила?
— Конечно! Я много чего сочиняю. Песни, сказки, танцы... А ещё я умею рисовать невидимых животных!
— Невидимых?
— Ну да! Вот смотрите, — Милана взмахнула рукой в воздухе, — здесь сидит невидимый хомячок. Его зовут Пушок. Он очень добрый, но немножко вредный.
Алёна закатила глаза:
— Вот так вот. Весь день разговаривает с невидимыми друзьями, песни поёт, что-то изобретает... Я на работу опаздываю, а она мне объясняет, почему нельзя мыть зубы обычной щёткой, когда можно использовать щётку для волос — ведь она же больше!
— Логично рассуждает, — заметила Нина Петровна.
— Вы это серьёзно? — недоверчиво посмотрела на неё Алёна.
— Вполне. Когда мне начинать?
Первый день прошёл... динамично. Милана показала Нине Петровне все свои сокровища: коллекцию красивых камешков с улицы, самодельную книжку с рисунками невидимых животных, секретный шифр, который она изобрела для переписки с подругой из детского сада.
— А теперь я покажу вам танец дождя! — объявила девочка после обеда. — Только нужно очень сильно прыгать, чтобы тучки услышали!
— Может, сначала посмотрим в окно? — предложила Нина Петровна. — Вдруг дождь уже идёт и танцевать не нужно?
Милана выглянула в окно:
— Не идёт. Значит, танцевать точно нужно!
И началось. Девочка прыгала по комнате, кружилась, размахивала руками, да ещё и пела — на всю квартиру, радостно и звонко, выдуманную на ходу мелодию. Нина Петровна устроилась в кресле и просто смотрела на это маленькое чудо, ловя себя на том, что внутри у неё, кажется, начинает таять лёд... Давно она не видела такой безудержной детской радости.
— Нина Петровна, а вы танцевать умеете? — запыхавшись, спросила Милана.
— Умею, но медленно. Я же старенькая уже.
— Ничего! Будете танцевать танец мудрой черепахи! Черепахи же тоже медленно двигаются, но они очень важные!
И вот уже семидесятилетняя Нина Петровна медленно покачивается в такт музыке, а рядом скачет восторженная Милана, объясняя, что черепахи — это древние мудрецы, которые знают все секреты мира.
К вечеру обе устали, но были довольны. Милана притихла, свернулась калачиком на диване рядом с Ниной Петровной и попросила почитать сказку.
— А вы знаете сказки про невидимых животных? — спросила она, устраиваясь поудобнее.
— Не знаю. А ты мне расскажешь?
— Конечно! Слушайте...
И Милана стала рассказывать удивительную историю про невидимую лошадку, которая помогала детям исполнять мечты. Нина Петровна слушала, поглаживая мягкие волосы девочки, и думала о том, как давно она не чувствовала себя такой нужной.
Алёна вернулась с работы и застала их за лепкой из пластилина. На столе громоздились фигурки невообразимых существ.
— Мама, смотри! — Милана подскочила с места. — Мы с Ниной Петровной слепили целый зоопарк невидимых животных! Вот это — невидимый слон, который умеет петь колыбельные. А это — невидимый кот, который ловит невидимых мышей. А вот этот...
— Как дела? — тихо спросила Алёна у Нины Петровны, пока дочка увлечённо рассказывала о своих творениях.
— Замечательно. Милана — особенный ребёнок.
— Особенный — это мягко сказано, — вздохнула Алёна. — В детском саду говорят, что у неё синдром дефицита внимания, но я думаю, что просто очень развитое воображение. Иногда не знаю, что с ней делать...
— А ничего с ней делать не нужно, — улыбнулась Нина Петровна. — Нужно просто быть рядом и восхищаться.
— Восхищаться?
— А вы послушайте, какие сказки она сочиняет. Или посмотрите на её рисунки. У неё удивительная фантазия!
Алёна посмотрела на дочку, которая что-то живо объясняла пластилиновому зверю, и впервые за долгое время увидела не источник постоянных хлопот, а творческую, яркую личность.
— Вы правда так думаете?
— Конечно. Таких детей мало. Она видит мир по-особенному.
Дни потекли своим чередом. Милана каждое утро встречала Нину Петровну новым проектом: то решала построить домик для невидимых друзей из диванных подушек, то устраивала представление для кукол, то изобретала новый язык для общения с растениями.
Нина Петровна не пыталась её остановить или переделать. Она просто следовала за полётом детской фантазии, подхватывала идеи, помогала воплощать самые невероятные замыслы. И постепенно между ними выросла настоящая дружба.
— Нина Петровна, а у вас есть дети? — спросила однажды Милана, когда они рисовали.
— Есть. Двое сыновей. Только они уже большие, живут далеко.
— А внуки есть?
— Есть, но они тоже далеко живут.
Милана задумалась:
— А вы по ним скучаете?
— Очень.
— Тогда я буду вашей внучкой! Не настоящей, а как будто. Можно?
У Нины Петровны перехватило дыхание:
— Можно, солнышко. Очень можно.
— А вы будете моей бабушкой как будто. У меня же настоящих бабушек нет — они умерли, когда я была маленькой.
— Буду, — тихо пообещала Нина Петровна.
И с этого дня что-то изменилось. Милана стала называть её просто бабушкой, а Нина Петровна почувствовала, что у неё появилась ещё одна внучка — не кровная, но родная сердцу.
Первые трудности начались через месяц. Милана заболела — обычная простуда, но с температурой и капризами. Алёна металась между работой и больничным, а девочка требовала только «бабушку Нину».
— Она меня не слушается, — жаловалась Алёна. — Лекарство пить не хочет, спать не ложится. А вас зовёт каждые пять минут.
Нина Петровна провела с больной Миланой целые сутки. Читала ей сказки, варила куриный бульон, играла в тихие игры. Девочка капризничала, плакала, но успокаивалась только рядом с «бабушкой».
— Мне страшно, — призналась Милана среди ночи, когда температура поднялась особенно высоко.
— Чего ты боишься, солнышко?
— А вдруг я умру, как мои настоящие бабушки?
— Не умрёшь, — твёрдо сказала Нина Петровна, крепче прижимая к себе горячее маленькое тело. — Я не позволю. Бабушки для того и нужны, чтобы защищать внучек от всех бед.
— Правда?
— Правда. Спи, я буду рядом.
Милана заснула, а Нина Петровна всю ночь не сомкнула глаз, прислушиваясь к дыханию девочки и думая о том, как сильно можно полюбить чужого ребёнка.
К весне они стали неразлучными. Милана с нетерпением ждала, когда мама уйдёт на работу, а «бабушка Нина» придёт к ней. У них были свои секреты, свои игры, свои традиции.
По пятницам они пекли печенье — Милана лепила фигурки невидимых животных, а Нина Петровна помогала довести эксперимент до съедобного состояния. По субботам гуляли в парке, собирая материалы для поделок. По воскресеньям устраивали домашние спектакли.
— Знаете, — призналась однажды Алёна, — я боялась, что Милка вас замучает. А получилось наоборот — она стала спокойнее, счастливее. И главное — перестала считать себя какой-то неправильной.
— А она и не неправильная, — улыбнулась Нина Петровна. — Она просто особенная. Таких детей нужно не исправлять, а понимать.
— Как вы это делаете? Другие няни сбегали через неделю, а вы уже полгода с ней возитесь и не устаёте...
— Да потому что она не работа для меня, — тихо сказала Нина Петровна. — Она — радость. Я двадцать лет одна живу, скучаю по внукам, которых почти не вижу. А тут такое счастье — каждый день рядом с ребёнком, который меня любит и ждёт.
— Она вас правда любит. Постоянно о вас рассказывает: бабушка Нина то, бабушка Нина сё...
— И я её люблю. Очень.
Всё изменилось летом, когда приехали настоящие внуки Нины Петровны — Максим и Вика, дети младшего сына. Погостить на месяц.
— Бабушка, а что это за девчонка к тебе каждый день ходит? — спросил двенадцатилетний Максим, увидев, как Милана машет им в окно.
— Это Милана, я за ней присматриваю.
— За чужим ребёнком? — удивилась девятилетняя Вика. — А зачем?
Как объяснить детям, что «чужой» ребёнок стал за полгода роднее некоторых родных? Что с Миланой она чувствует себя нужной бабушкой, а не одинокой старушкой?
Первая встреча прошла натянуто. Максим с Викой поглядывали на Милану без особого дружелюбия: кто эта девочка такая? Откуда взялась? Почему вдруг бабушка так много ей внимания уделяет? Милана поначалу сама терялась — всё новое, чужие взгляды, незнакомый дом. Сначала она смущалась, потом всё-таки набралась храбрости — стала пробовать познакомиться, улыбалась, говорила что-то, приглашала поиграть. Но в ответ — только холодная, осторожная вежливость.
Вечером, когда день подошёл к концу, Милана не выдержала и тихонько спросила у бабушки Нины:
— Бабушка Нина, а почему они меня не любят?
— Они тебя просто не знают пока. Дай им время.
— А может, я им не понравлюсь? И вы больше не будете со мной дружить?
— Глупости, — твёрдо сказала Нина Петровна. — Ты моя внучка, и это навсегда.
Но внутри у неё всё сжалось. Максим и Вика требовали всё её внимание, обижались, когда она отвлекалась на Милану, ревновали к «чужой девчонке». А Милана грустила, чувствуя себя лишней.
Кульминация наступила через неделю, когда Максим прямо заявил:
— Бабушка, почему ты больше с ней возишься, чем с нами? Мы же твои настоящие внуки!
— Все дети для меня одинаково дороги, — попыталась объяснить Нина Петровна.
— Но мы же родные! А она просто... за деньги!
— Максим!
— Что Максим? Это правда! Папа говорил, что ты за деньги с чужими детьми сидишь!
Милана, которая как раз заходила в комнату, услышала эти слова. Её лицо побелело, глаза наполнились слезами.
— Бабушка Нина, это правда? Вы со мной только за деньги? — тихо спросила она.
— Милочка, нет...
— Правда? — настаивала девочка, и в её голосе звучала такая боль, что у Нины Петровны сжалось сердце.
— Сначала — да, — честно призналась она. — Но потом... потом я тебя полюбила. Очень сильно полюбила.
— А теперь? Теперь, когда настоящие внуки приехали?
Нина Петровна посмотрела на троих детей — на обиженных Максима с Викой, на готовую разрыдаться Милану — и поняла: момент истины настал.
— Теперь у меня три внука, — спокойно сказала она. — Двое родных по крови и одна — родная по сердцу. И всех я люблю одинаково.
— Это неправильно! — вспылил Максим. — Она не твоя внучка!
— Почему не моя? — удивилась Нина Петровна. — Она меня бабушкой зовёт, я её внучкой считаю. Разве этого мало?
— Но у неё есть мама!
— И у вас есть родители. – Это совсем не мешает мне быть вашей бабушкой, — мягко сказала Нина Петровна.
Милана уставилась на неё, распахнув глаза так широко, что казалось, они вот-вот наполнятся звёздами. Верить хотелось… но робкая надежда всё ещё боролась с недоверием. — Правда? Я правда ваша внучка?
— Правда, солнышко. И если мои внуки не могут это принять, — Нина Петровна строго посмотрела на Максима и Вику, — то это их проблемы, а не твои.
Примирение произошло на следующий день. Милана, как всегда, пришла с новой идеей — устроить театральное представление. Но на этот раз предложила роли всем троим.
— Максим будет смелым принцем, — объяснила она, — Вика — мудрой принцессой, а я — волшебницей, которая помогает им победить дракона!
— А где дракон? — спросила Вика, немного оттаивая.
— Дракон невидимый! Самый страшный и коварный!
Максим фыркнул, но согласился поиграть. И постепенно увлёкся. Милана умела так рассказывать и так играть, что даже невидимый дракон казался вполне реальным.
К концу дня они уже смеялись вместе, а к концу недели стали почти друзьями. Максим научил Милану играть в шахматы, Вика — плести браслеты из бисера, а Милана показала им свои секретные места в парке и познакомила с невидимыми животными.
– Бабушка, – вдруг выдал Максим в самый последний день каникул, – а можно мне с Миланой переписываться? Она же пообещала рассказывать мне свои новые сказки про невидимых зверей…
– И я хочу, – тут же подхватила Вика. – У неё такие удивительные истории — просто дух захватывает!
Нина Петровна только улыбнулась, глядя на них. Сердце наполнилось тёплым, спокойным счастьем: вот оно — настоящее чудо. Её внуки — все трое — подружились.
Прошёл год. Милана теперь ходила в школу, но одна вещь оставалась неизменной: Нина Петровна всё так же встречала её после уроков, помогала разбираться с домашкой, внимательно слушала про новых друзей, строгих учителей и маленькие школьные открытия.
Однажды, наблюдая за тем, как дочь сосредоточенно лепит вместе с бабушкой ещё одного невидимого зверя – уж не дракон ли? – Алёна неожиданно сказала:
— Знаете, что я поняла? Милане была нужна не просто няня. Ей нужна была настоящая бабушка. Человек, который любит её просто так, без всяких условий… принимает со всеми странностями и особенностями.
Нина Петровна вдруг смущённо улыбнулась:
— А мне, пожалуй, нужна была внучка. Кто-то, кто будет по-настоящему рад моему приходу… кто сможет доверить секреты, подарить вот это ощущение — что ты кому-то очень-очень нужен.
— Получается, вы друг друга нашли.
— Получается, так.
В тот вечер всё было как обычно: Милана уютно устроилась под одеялом, уже начинала клевать носом, но, как всегда, попросила:
— Бабушка Нина, расскажите, пожалуйста, сказку. И вдруг добавила, чуть тише: — А расскажите про невидимую бабушку. Про ту, что появляется у детей, если им очень-очень нужна бабушка…
Голос Миланы был чуть дрожащим, будто она сама до конца не верит в такие чудеса, но всё-таки надеется: а вдруг где-то и правда живёт такая волшебная бабушка?
— Про какую невидимую бабушку?
— Ну, такую, которая сначала кажется обычной соседкой, а потом оказывается самой настоящей бабушкой. Волшебной.
Нина Петровна тихонько улыбнулась, заботливо укрывая Милану потуже одеялом. На ночь — обязательно, чтобы не замёрзла.
— Жила-была, — начала она, голос будто зазвучал совсем иначе, чуть волшебнее, — одна очень-очень одинокая бабушка… А где-то совсем рядом жила маленькая девочка, которой так не хватало тёплой, настоящей бабушкиной любви.
И пока Милана слушала, уткнувшись в подушку, казалось, само время затаило дыхание, чтобы не спугнуть эту новую, необыкновенную сказку. И вот однажды...
— Они встретились! — подхватила Милана. — И поняли, что они нужны друг другу!
— Именно так, солнышко. И стали они самой настоящей семьёй — не по крови, а по сердцу.
— А потом что было?
— А потом они жили долго и счастливо, — тихо закончила Нина Петровна, целуя девочку в лоб. — И любили друг друга очень-очень сильно.
Милана улыбнулась и закрыла глаза. А Нина Петровна ещё долго сидела рядом, думая о том, как иногда жизнь дарит самые неожиданные подарки. Она думала, что её бабушкины годы прошли, что поздно уже для новых привязанностей. А оказалось — никогда не поздно стать кому-то нужной.
И самое удивительное — Милана дала ей не меньше, чем получила сама. Подарила смысл, радость, ощущение нужности. Вернула в жизнь детский смех, удивление, способность видеть мир волшебным.
— Спи, моя дорогая, — прошептала она, выключая свет. — Завтра у нас новый день, полный открытий и приключений.
А завтра действительно будет новый день. И послезавтра тоже. И много-много дней после этого — дней, наполненных любовью, которая не делится на "своих" и "чужих", а просто есть. Большая, тёплая, настоящая.