Виктор Емолкин родился и вырос в глухой мордовской деревне. До армии с трудом закончил школу, работал трактористом в колхозе, токарем на заводе. Казалось, что он пойдёт по стопам многих своих одноклассников, в большинстве своём спившихся в молодом возрасте.
Но срочная служба в ВДВ и война в Афганистане полностью изменили его жизнь. Полтора долгих года он воевал снайпером в знаменитом гвардейском 350-м парашютно-десантном полку 103-й дивизии ВДВ. Участвовал в десятках боевых выходов, был в окружении. Однажды душманы попытались взять его в плен. Но он не сдался, а был готов взорвать себя вместе с ними гранатой. И выжил…
Поднялись как-то на очередную горку в Афгане. Дело обычное. Тут меня вызывает один дембель и с ходу: «Сегодня праздник – у нас сто дней до приказа!» (Для тех, кто не в курсе: это сто дней до приказа об увольнении. Тот самый приказ, что всегда подписывался 24 марта. Дембель не за горами! – Ред.)
Я, молодой солдат, честно говоря, не понял восторга: «И что?».
А он в ответ: «Где "чарс"?». (Тут поясню: "чарс" – одно из солдатских названий анаши, наркотического средства из конопли. В рациях ее шифровали то "миша", то "андрей", чтоб офицеры не раскусили. – Ред.)
Я в недоумении: «Какой "чарс"? Нет никакого чарса!».
Дембель не церемонится: «Рожай! Куда хочешь иди: в другой взвод или ещё куда. Мы тебя на боевые взяли! Если не родишь, больше на боевые не пойдёшь».
Аргумент железный. Без "боевых" – сплошная "партизанщина" (охрана), тоска зеленая. Попытался возразить: «Меня же увидят?».
«Стемнеет – сходи», – отрезал дембель. Делать нечего.
Теория становится практикой. По рации даю два тона (два коротких сигнала. – Ред.) на связь со вторым взводом. Отвечают: «Да». Спрашиваю: «Ребята, у вас "миша" есть во взводе?». Ответ предсказуемый: «Нет, у нас "миши" нет».
Ладно… Третий взвод: «"Миша" есть?». – «Нет».
Выяснилось – есть в управлении батальоном! Стоят на соседней горке. Договариваюсь: «Ребята, как стемнеет, я к вам поднимусь. Дадите – я сразу обратно».
Было часов шесть вечера. Дембелям сказал, что пошёл. Как начало смеркаться, стал спускаться. Спустился вниз – уже темнота кромешная. Честно? Жутковато. Бронежилет не надел – решил, что тише будет. На мне – новенькая "эксперименталка" (экспериментальная куртка с карманами, только-только появилась. – Ред.), поверх – "лифчик" (разгрузочный жилет): три магазина двойных, четыре ракетницы, две оранжевые дымовые шашки, четыре гранаты. Запалы к гранатам – отдельно, в кармане. Это неспроста: бывали случаи, когда пуля попадала в гранату. Если запал вкручен – детонация. Мой дембель как-то получил пулю в "эфку" (оборонительная граната Ф-1, "лимонка". – Ред.). Он орал, прощался с жизнью: «Маме скажите то-то, то-то, сестре – то-то, то-то!..». Доктор прибежал – а там только синяк квадратный! Пуля угодила в гранату, та – в пластину бронежилета, пластина – в грудь. Будь запал вкручен – конец. Потом дембель эту пулю, застрявшую между зубцами "рубашки" гранаты, показывал…
Спустился, начал подъем на соседнюю горку. Шел медленно, осторожно, уши на макушке. И вдруг вижу – у входа в пещеру тлеет огонек (чурак тлел без дыма), а вокруг костра – силуэты людей! Первая мысль: наши. Но сердце екнуло – не наши… Пока меня не видят.
Как я мог так проколоться? Зайти прямиком к "духам"! Страх был, но странный – больше злость и решимость. Приготовился к бою: автомат на землю, снял с предохранителя (патрон уже в патроннике). Достал запалы, вкрутил в гранаты. Взял "эфку", усики разомкнул, выдернул и выбросил кольцо! Вижу человек десять. До них метров двадцать. План: бросить гранату, остальных добить из автомата. Думаю: "Задание выполню – анаша у них точно есть".
И тут мозг выдал стоп-кадр: "Никогда не убивал людей так близко. На расстоянии – не понятно, убил или нет. Может, просто упал?". А следом вторая мысль, леденящая: "А вдруг кто-то по нужде пошел и зайдет сзади?".
Только подумал – бац! Автомат со всего маху в затылок. И крик! Подбежали еще двое – бородатые, в папахах с завёрнутыми краями (популярный у душманов фасон), автоматы наготове.
Схватили, потащили к пещере, швырнули внутрь. Шок. Страха нет – какая-то пустота. Но инстинкты работают: автомат в левой руке, в правой – граната БЕЗ КОЛЬЦА! Вижу: в углу на камне старший сидит. Он что-то сказал – ко мне идут двое с веревками. Один тянется к моему автомату... А я поднимаю гранату! Уже собрался швырнуть...
Старший заорал что-то, замахал руками: "Тихо, тихо, тихо, не надо!". "Духи" отпрыгнули как ошпаренные. В пещере остались мы вчетвером – старший, двое его подручных и я.
Начали говорить: "Шурави?". (Шурави – афганское прозвище советских солдат. – Ред.) Я киваю: «Да, шурави».
Говорят что-то на своем. Я молчу – языка не знаю. И тут меня накрыло: "Конец. Не вырваться...". Мысль одна: взорвать гранату. С собой. Но эта мысль вызвала такой дикий, животный ужас! Мне ведь всего девятнадцать! Неужели всё?
И тут время... остановилось. Мысли стали кристально ясными. Я оказался в каком-то ином пространстве. Думал так: "Лучше умереть в 19 лет. Рано или поздно все равно умру. Может, старым, больным... Лучше сейчас".
Вспомнил про маленький крестик под петлицей. Эта мысль согрела. Появилась надежда. Не на спасение тела, а на то, что можно обратиться к Богу. Обратился мысленно: "Господи, мне страшно! Отними у меня страх, помоги мне гранату взорвать!". Самому подорваться – жутко.
Пришли мысли о покаянии: "Господи, мне всего 19. Лучше сейчас забери. Грехов мало: не женат, с девушками не дружил. Ничего особо плохого не сделал. А за то, что сделал – прости!". И вдруг... я почувствовал Бога. Близко. Как никогда. Буквально над пещерой. Время замерло. Ощущение: одной ногой – там, другой – еще здесь.
Открылись вещи, о которых никогда не думал. Сразу понял, в чем смысл жизни. Перебирал варианты: "Дом построить? Нет. Родителей похоронить? Нет. Дерево посадить? Неважно. Жениться, детей? Нет. Работа? Нет. Деньги? Смешно даже. Нет-нет-нет... Понял: самое главное, самое дорогое – сама ЖИЗНЬ. Господи, мне ничего не надо! Ни денег, ни власти, ни наград. Как хорошо просто ЖИТЬ!".
И тут мысль-укол: "А если взорвусь, дембеля подумают, что я к "духам" сбежал! Они же меня мучали...". Снова к Богу: "Господи, Тебе всё возможно! Сделай, чтобы они так не подумали! И еще... Сделай, чтобы тело нашли. Похоронили дома. Маме легче будет, если в гробу я, а не кирпичи. Она почувствует. Придет, поплачет... У меня три сестры, утешение будет".
И накатило необъяснимое спокойствие. Такие взрослые, правильные мысли – у парня в 19 лет! Удивительно.
В этот момент привели "бачу" (мальчика-подростка). Оказалось, он год или два жил в Союзе, в Куйбышеве (ныне Самара. – Ред.), говорил по-русски! Стали через него спрашивать: откуда я, где служу. Отвечаю: в Кабуле, в десантных войсках, здесь на "боевых". Спрашивают, откуда родом. Говорю: Саранск. Мальчик: «О, это недалеко от Куйбышева!». Я: «Да, рядышком».
Спрашивают: «А как ты пришёл сюда?». Отвечаю честно: «Я шёл в другой взвод за "чарсом"».
«За чем, за чем?!» – не поняли.
«У нас праздник у дембелей, им надо отметить. У нас водкой принято, но водки нет. Вот и отмечают так...». Они РАССМЕЯЛИСЬ! Старший что-то приказал – кто-то ушел и принес кусок "чарса". Большой, с апельсин, темно-зеленый, как паста "Гойя", на ощупь – жесткий пластилин.
(Личное примечание: Сам я анашу не курил ни разу. Но видел, как через три затяжки человек уходил в аут на час минимум. Потом обкурившимся дембелям рассказывал анекдот про чукчу: "Идёт чукча по пустыне. Вертолёт пролетел. Он – бегом в аул! Кричит: "Я видел, я видел!". Весь аул собрался: "Что видел?". – "Апельсин знаешь?". – "Знаю". – "Совсем не похож!". Дембеля хохотали по полчаса! Валялись! Цирк на конной тяге! Потом снова: "Давай!" И как только: "Чукча пошёл..." – уже ржали. Полгода я им этот анекдот рассказывал!)
"Духи" говорят: «Мы передали своим, что взяли пленного».
Я твердо: «В плен не сдамся. У меня граната без кольца – взорвусь. Знаю, чем плен кончается, видел трупы наших».
Они посовещались. Спрашивают: «Что предлагаешь?».
«Я предлагаю... Может, отпустите меня?..».
«Но ты же приехал убивать нас?»
«Да. Но в плен не сдамся. Я еще никого не убил, всего полтора месяца здесь».
Душманы снова посоветовались. Старший говорит: «Ну ладно, отпустим. Но с условием: мы тебе "чарс", а ты мне – свою куртку».
(Куртка душману приглянулась неспроста: "эксперименталка", тяжелая, как бронежилет, только нашей роте на пробу выдали. В горах таскать – матрас на себе тащишь! – Ред.)
Говорю: «Куртку можно. Только отойдите». Опасался, что кинутся, пока переодеваюсь. Автомат положил. Осторожно вытянул одну руку из рукава, потом другую – с гранатой! Действовал в прострации. Настоящего страха не было. Помните, я просил: "Господи, отними страх!". Он отнял. И я понял: человек на 99.9% состоит из страха. Мы им, как грязью, мажемся. От этого и болеем. Без страха – ты совсем другой.
Отдал куртку. Старший тут же надел. Все похвалили, а мне говорят: «Ты настоящий шурави, хубасти-хубасти!». (Хорошо. – Ред.) Старший: «Всё, отпускаем. Вот тебе "чарс", вот конфетки».
Даже чай налили! Но пить не стал – вдруг отравят?
И правда дали конфеты! И платочки (сантиметров 30х30) с вышивкой – рука с пальцем и арабская вязь. И овальные наклейки (сантиметров 10) – тоже рука с надписью.
Говорят: «Отпускаем, но оставь автомат».
Я уперся: «Автомат не дам. За него расписался, за потерю – четыре года "дисбата"!» (Дисциплинарный батальон. – Ред.)
«Ладно, автомат не нужен. У нас патронов таких, 5.45, нет. Давай ракетницы!».
«Это пожалуйста». Вытащил все четыре штуки – отдал.
«Можешь идти, отпускаем. Скоро рассвет».
Сунул подарки в карман, встал. И пошел к выходу... Совершенно без страха. Как будто от приятелей. Вышел на небольшую площадку перед пещерой. "Духи" машут рукой: "Тебе туда, ты оттуда пришел!".
Первые метры – пустота в голове. Прошел метров пять – и как будто проснулся! Страх ударил, как молния! Мысль: "Какой же я дурак! Сейчас в спину стрелять начнут!". От одной мысли – холодный пот по спине. Остановился... Чувствовал эти пули в себе! Решил повернуться лицом. Повернулся: а они машут рукой – "туда-туда!..".
Развернулся, ухватился за эту "ниточку" Божьей надежды. «Господи, пожалуйста! Ты меня почти спас! Осталось всего пять метров. Господи, Тебе всё возможно! Сделай, чтобы пули мимо!». Шел, а внутри: "Сейчас выстрелят!". Осталось три метра... Не выдержал, обернулся: "Духи" руками машут – "иди-иди, туда-туда!..". «Господи, три метра... Ну пожалуйста, спаси!». И как сиганул в темноту!
Спустился, стал подниматься к своим. Сначала хотел гранату выкинуть – но сообразил: если брошу, свои из гранатомета прикончат. Так и шел с "лимонкой" без кольца в руке. Поднимался осторожно – как бы не начали стрелять. В Афгане рассвет мгновенный: темно-темно... солнце – и бац, светло! Минут 5-10 – и день.
Слышу: «Стой, пароль!». Назвал пароль (цифры какие-то были). Голос: «Это ты, что ли?!.». Поднимаюсь, радостный.
Дембеля подбежали – и в девять рук меня: бам-бам-бам!.. Я ору: «Тихо, у меня в руке граната! Взорвётся сейчас!». Их как ветром сдуло!
(Оказалось, они ДЕЙСТВИТЕЛЬНО решили, что я к душманам сбежал! Весь взвод переспросили по сто раз – меня нет. Осознали: им по шее дадут. А тут я вернулся. "Ах, ты вернулся!.. Мы же за тебя столько переживали!..". Вместо празднования 100 дней до приказа – всю ночь не спали! Наваляли прилично. Но я был счастлив, что жив!)
Кричу: «Осторожно, пальцы онемели!». Одни гранату держат, другие пальцы отгибают. Вытащили – швырнули куда-то. Граната взорвалась!
Командир взвода выскочил (замполит был, командир с гепатитом лечился): «Что тут? Кто гранату бросил?!».
Дембеля отбрехались: «Подумали, что "духи" ползут! Решили шваркнуть». Вроде поверил.
Дембеля шипят: «Ну всё, тебе просто крышка! Жизни не дадим!». А я хоть и помятый, но счастливый – ЖИВОЙ!
Тут приказ: спускаться на броню (БТР/БМП) на другую сторону горы. А я в чем? В тельняшке, кителе и шапке. Куртки нет. Холодно...
Замполит спрашивает: «А где куртка?!».
Я вру: «Да не знаю. Положил куда-то, потерялась».
Он не верит: «Где потерялась? Площадка одна – всё как на ладони! Ты меня за дурака держишь?».
«Нет».
«Ну и где она?».
«Нету...» Не скажу же, что душману отдал!
«Приедем на базу, я тебе покажу!» – грозит замполит.
А мне хоть бы что! От "духов" живой вернулся! Побьют – ну и ладно. За дело. Честно: если б "духи" сказали: "Выбирай – мы тебя убьем или дембеля месяц будут бить", – выбрал бы дембелей!
Спустились, сели на броню, едем. У меня, как у "ненадежного", автомат забрали. Главный дембель (Умар – его прозвище от фамилии Умаров, имя Дели. Вылитый Брюс Ли! – Ред.) шипит: «Ну всё, тебе крышка! Мы столько переживали! На боевые больше не возьмем, будешь салагой до конца!».
Я: «Так вы сами меня за анашой послали!».
«Так мы тебя за анашой послали, а не куда-нибудь! Ты где был?!».
«Сейчас расскажу». И выложил всю историю – командир на другой машине, не слышит. «Вот платки душманские, вот наклейки, вот конфеты, вот анаша...». Разворачиваю.
Он в шоке: «Так это же душманская!».
«Конечно! Я же у "духов" был! Куртку им отдал, анашу взял».
Он на меня: «Шайтан!..» (Я знал это слово! Бабушка в детстве даже имя "чёрного" запрещала произносить. Говорила: если ногами болтаешь на скамейке – ты его качаешь! – Ред.)
Я: «Я не шайтан!».
Дембель (Умар) был в полном ступоре. Потом выдавил: «Будешь в моей тройке!». (На боевых обычно ходили тройками. – Ред.)
Я: «Как скажешь».
Умар стал моим покровителем. Крепкий парень, реально как Брюс Ли. Гонял как "сидорову козу", но не бил и от всех защищал! Он строго-настрого запретил рассказывать про плен. Но потом сам проболтался! Дембеля, обкурившись, любили хвастаться своими "шустрыми" молодыми. Умар слушал-слушал таких бахвалов и как-то ляпнул: «Вот у меня молодой – вообще волшебник! На боевых говорю ему: "чарс" нужен! Он к душманам сходил, "чарс" у них отобрал и мне принёс! Вот это да!». Так вся эта невероятная история стала известна всему полку.
Фрагмент рассказа «Советский солдат афганской войны» из моей книги «Из смерти в жизнь… Советские солдаты России». Рассказ «Советский солдат афганской войны. Афган» здесь.
Сама книга «Из смерти в жизнь… Советские солдаты России» здесь.
Если статья понравилась, ставьте лайки и подписывайтесь на канал!
Буду вам особенно благодарен, если вы поделитесь ссылкой на мой канал со своими знакомыми, которым может быть интересна эта тема.
#Афган #Война #Армия #Солдаты #История #Жизнь #Страх #Вера #ЧП #ЧеловеческийФактор #Дембель #Память #Духовность #Галицкий