Что будет, если женщина вернется в семью... из тюрьмы? Драматург Тоня Яблочкина рисует эту историю без прикрас и излишней чернухи, а постановщик Иван Миневцев выводит ее за грань быта в закольцованные свет и тьму. Будем ли мы когда-нибудь счастливы? И точно ли счастье — это точка, а не путь? «А хочешь, я выучусь жить...» — об этом.
Каркас спектакля — пьеса «Мамочка» — история совершенно бытовая. Коля (Антон Ремезов) приезжает к жене Наде (Юлия Миневцева) в колонию. Свидание. Они сидят в полумраке, освещенные кольцами света. Затем Надя, получившая УДО после 9 лет отсидки, материализуется в квартире, где живут муж и сын-подросток Ваня (Вячеслав Ганькин). Надо ли говорить, что жизнь мужчин сильно изменилась за это почти десятилетие? Нужно ли уточнять, что женщину после тюрьмы ждет совсем не тот прием, который она ожидала?
Режиссер Иван Миневцев насыщает аскетичное пространство, созданное художником Антоном Сластниковым — из декораций тут стол, боксерская груша, старая люстра и стена в узнаваемых советских полосатых обоях — воздухом и поэзией. Среди осязаемых персонажей постоянно ходит фантом маленькой Нади — часто в таком же цветастом платьице, да и похожи актрисы Екатерина Юсупова и Юлия Миневцева и хрупкостью, и нежностью, и даже немного голосом. «Сижу за решеткой в темнице сырой. Вскормленный в неволе орел молодой...» — нараспев роняет в темноту Надя-школьница, словно уже чувствуя свое будущее.
А что же муж и сын? Те, ради которых Надя пошла на преступление, которых все время порывается накормить, насытить? Они, разумеется, сыты по горло — и уже давно. Надю понимает разве что подруга по несчастью Таня (Наталья Чиликина), которая тоже недавно откинулась. А оценит старания главной героини по кулинарной части вообще совершенно чужой человек Авдеев (Андрей Гаврилюк), доведя ситуацию до полного абсурда. А его дочь Лиза (Марина Депутатова) играет главную роль в метаниях мужа Коли...
Кстати, песня Вероники Долиной, звучащая в спектакле, называется «А хочешь, я выучусь шить?» и повествует о счастье, ради которого нужно сбежать вдвоем куда подальше. А как будет искать счастье Надя? И кто разделит с ней этот поиск? На черном полотне в темноте периодически вспыхивают фразы, как щелчки метронома, отсекающие путь: «Скоро все будет хорошо», «Уже вот-вот все будет хорошо», «Мы все так хотим быть счастливыми». А точно ли счастье — это конечная цель, или все же это путь?
— Моя героиня будто бы беременна счастьем, но она никак не может разродиться, — говорит Юлия Миневцева. — Выходя из колонии, она действует в режиме «вижу цель — не вижу препятствий». Ну, она думает, мол, я потратила столько сил на семью, отсидела за то, чтобы муж и сын были сыты и жили в уюте — значит, мы обязательно будем счастливы! Она стремится к этому свету. А в финале при этом есть ощущение безвременья...
И бродит среди этого всего, среди многих и многих несчастных людей маленькая Надя, читая вслух классиков — и все сплошь о заточении, о тюрьме, о жажде освобождения. И порывается убежать, крутя педали, да только на этот же велосипед сядет и взрослая Надя — в финале.
— Была задача показать, что у Нади было совершенно конкретное детство — с поглощением определенной культуры, пропитанной в том числе и темой одиночества, — говорит постановщик Иван Миневцев. — Это не просто героиня, откуда-то взявшаяся, какая-то там зечка — нет, мы знаем, видим, какой девочкой она была до этого... А аскетичное пространство создано для того, чтобы не отвлекать от темы, чтобы углубить психологизм, который открывает эту пьесу с лучшей стороны, с небытовой — и так мы лучше понимаем всю мотивацию персонажей.
Иногда, чтобы научиться жить, нужно... да, уйти. Дать воздуха тем, кого любишь. Не изменять своим принципам. И тогда, возможно, счастье само позвонит в двери. «И будет трава расти, а в доме топиться печь».
Подписывайтесь на наш канал, а также на группу «Челгида» ВКонтакте — еще больше событий, развлечений, полезной информации!
