...Она шла по улице, ставшей за это лето такой знакомой, и удивлялась. Как, почему она не замечала раньше - насколько чужая ей эта Москва!? Насколько она здесь не на своем месте?!
Начало этой истории - читайте здесь!
И зачем она только приехала? Прибавлять армию неудачников, понаехавших и матерей одиночек? Или, чего доброго, и тех и других в одном лице! Ведь не хотела же изначально. И спасибо, между прочим, Верочке. Если бы не ее подлость, Фрося бы еще долго пребывала в иллюзиях.
Теперь то она понимает, что все это не для нее. И еще - что у нее больше нет сил. И что все... зря?
А Петюня? Он за нее даже не заступается. Напротив, объясняет, что они – правы. Господи, какая же наивная дура! И эта ее дурацкая мечта - умереть в один день просто потому, что друг без друга невозможно. А ему, значит – возможно? Тогда зачем все это?
Конечно, Петюня обязан брату всем. Он делает важное дело, он живет в увлекательном мире. И она не будет ему обузой, не будет той, кого они называют "понаехавшими". Она просто хочет любить его и хочет покоя. Но раз он не хочет, то - что ж... Только вот некуда податься.
К маме? Сейчас это будет невыносимо. К тете – немыслимо. У Воробьихи свои проблемы, она с одной съемной квартиры никак не переедет в другую. Денег нет и работы нет. Неужели придется пройти через это – бежать к Толику после того, что она с ним сделала?!
Она переходила дорогу к метро, сжав крепко губы, чтобы не заплакать на проезжей части – она всегда бессознательно боялась бестолковых московских дорог с их вечными заторами, огромными джипами и обкуренными водителями. Вот и сейчас – еле успела отпрянуть от одного такого, промчавшегося по пешеходной зебре – когда в сумке как запоздавший сигнал тревоги взвизгнул мобильный.
Она не будет отвечать, нет. Иначе уже не сможет решиться, а это будет плохо. Эх, нужно было сразу отключить! Фрося уже почти нажимала на сброс, в последний момент с удивлением увидела, что на табло мерцает зеленым светом вовсе не Петюнин номер.
-Алло?
-Здравствуй, Ефросинья. Как дела?
Удивительно, но это была Нина.
Нет, они созванивались с ней, и довольно регулярно – пару раз в неделю, точно. Но не так. То есть – не в разгар рабочего дня. И Фрося мудро не стала отвечать на заданный вопрос, как сделала бы это раньше.
В начале своего пребывания здесь она еще пыталась честно рассказать обо всех своих текущих проблемах интересующемуся человеку. Потом поняла – московское «как дела?» это то же самое, что и лондонское «хау до ю ду?». С той лишь разницей, что в ответ не обязательно задавать такой же вопрос – и так понятно, что человеку, звонящему в столь неурочное время, да еще таким голосом просто что-то от тебя нужно. Поэтому она сказала:
-Здравствуйте тет... то есть, Нина! Что-то случилось?
-Да что ты меня все на «вы» да на «вы»?! – неожиданно возмутилась Нина, - Давай уже как нормальные люди общаться, а то неудобно даже...
-А... Ну... Давайте, - немного опешила Фрося, - А что все-таки случилось?
-Да случилось...
Нина трескуче вздохнула в телефон. И вдруг рассказала такое, от чего Фрося на несколько минут забыла собственное горе.
Оказывается, с Димой у них все стало очень плохо – почти сразу после того, как она от них съехала. Он стал пить, а может быть – и гулять, Нина точно не знала, но подозревала многое. Самое главное – он, кажется, оставил надежду на то, что Нина когда-нибудь родит ему ребенка. И ударился в небывалый загул.
А когда Нина попыталась устроить ему сцену – просто собрал комплект одежды и ушел. Теперь его вот уже несколько дней нет дома, и Нина не знает, где он, потому что на работе его не видели, а телефон он отключил.
-Он тебе, случайно, не звонил?
-Нет... – с сожалением сказала Фрося, - Ой, а что же... делать? Я могу чем-то помочь?
-Вот я и думаю... к-хм, к-хм... А не может его быть у этой твоей... подружки... ну – у Воробьевой? Они же тогда что-то там пытались изобразить, эротическое...
-Да нет, что вы! – Фрося, несмотря на ситуацию, чуть не рассмеялась, - Там его точно нет. Я бы знала.
-Да? – Нина опять вздохнула, вызвав помехи во Фросином мобильном, - Ну, на нет и суда нет... Слушай, а поехали со мной в Муром, а?! Поехали, пожалуйста! Мне одной так... страшно.
-Куда-куда поехали?
Тогда Нина сообщила, что собирается в город Муром, чтобы поклониться там каким-то святыням, которые, якобы, помогают бесплодным парам обзавестись потомством. Еще она добавила, что это ее последняя надежда, что, если она родит – Дима, конечно же, вернется, и все у них будет хорошо. А если Фрося с ней не поедет, то она обидится, потому что Нина для нее все-таки кое-что сделала, а теперь...
-А когда нужно уезжать? – перебила Фрося, которой вдруг пришла в голову неожиданная мысль.
-Сегодня, - быстро ответила Нина, - Через три часа автобус.
-Хорошо, те... тьфу, Нин! Вы меня подождите только немного – я быстро! Только за вещами и – к вам! Ага?
-Ага, - обрадовалась Нина, и уже по-другому сказала, - Только, знаешь... все-таки говори мне «ты». Ты меня мудрее в сто раз, несмотря, что моложе. А я то дура, оказывается.
-Да нет, не мудрее..., – снова загрустила Фрося.
-Ну, тогда тем более – поехали!
Потом они вместе плакали – не как тетя и племянница, а как две старые школьные подружки. И Фрося даже подумала – не рассказать ли Нине о том, что с некоторых пор ей настойчиво снятся монастырские кельи? Но промолчала, сама, без посторонней помощи поняв, что это – знак.
А потом они ехали в автобусе, целый день, с экскурсией паломников. И сами были как паломницы – особенно Нина. Ей очень шел темно-зеленый, под цвет глаз, очень красивый платок от Кензо.
И всю дорогу Нина что-то горячо, увлеченно ей говорила. Кажется, рассказывала о том месте, куда они ехали. Вроде как там что-то такое чудотворное и почему туда столько народу, особенно в последнее время ездит, про какие-то мощи и гроб... но Фрося почти не слушала ее. Только кивала время от времени, продолжая думать о своем. Вернее, не думать.
Одно только обстоятельство из всех этих рассказов четко врезалось в сознание - что там будто бы какой-то женский монастырь. И такой острой сделалась вдруг лишь одна единственная потребность – отдохнуть, забыть все, успокоиться! Она ведь всегда знала, что не для этого мира.
Не потому что такая неземная, а просто... ну, не справляется. Или не хочет справляться? В любом случае она теперь наказана, и никто, кроме нее самой не сможет сильнее, больнее корить себя за глупую, самонадеянную гордыню. За то, что взяла воз не по силам. Решила, что может, ничего из себя не представляя, вдруг вознестись к каким-то там заоблачным высотам счастья, да еще и Петюню переделать!
Воробьиха ведь говорила – нельзя, невозможно взрослого человека переделать. Ребенка - и то нельзя, а уж...
-...вот поклонюсь святым мощам – и будет у меня ребенок, обязательно. Уже в следующем году будет – увидишь!
-А как же...
-Димка? С Димой у нас тоже все хорошо будет, вот только к мощам съезжу... Раскаяться то я уже раскаялась, еще как! Все осознала. Правда – поздно.
-Ну, лучше, наверное, поздно, чем...
-Вот и я так думаю.
Хорошо, что она такая целеустремленная... Да только все это зря.
Странно, что Нина, такая умная и опытная до сих пор этого не поняла. И еще непонятно - если они с Воробьихой, да и все остальные тоже, так хорошо все понимают, и если они правы в этом своем понимании... то зачем, почему продолжают метаться и чего-то искать, и ждать, и добиваться?!...
Продолжение истории - здесь!