В практике психолога периодически встречаются клиенты, которые фиксировались в своих травмах на уровне развития задолго до Эдипа, т.е. периода, который завершает формирование объектных отношений. Внешне эти люди могут казаться ничем не отличающимися от обычных, за исключением того, что у них глубоко нарушена способность строить объектные отношения (отношения со значимыми другими людьми).
На практике это проявляется так, что они могут не видеть в других людях Других и наивно использовать их. Подобное использование не похоже на злостное нарциссическое или психопатическое, за которым стоит сознательное и намеренное извлечение выгод. Доэдипальный клиент, скорее, не осознаёт, что он использует других и не может этого осознать, поскольку он лишён самой способности видеть в них Других, таких же личностей, как он сам.
Работа с доэдипальным клиентом на практике может быть сопряжена для психолога с сильным стрессом, поскольку большая часть психологической литературы посвящена людям, которые прошли эдипальную проблематику или хотя бы приблизились к ней. В этом смысле доэдипальный клиент может ставить специалиста в тупик, ведь с ним не работают привычные методы. Он может не слышать интерпретаций, не понимать символов и метафор и в принципе не понимать, что с ним не так и почему у него не складываются отношения с другими людьми.
Сам процесс "прочувствовать - осознать - применить" у такого клиента оказывается нарушен, поскольку он погружён в мир без объектов. В его мире нет Других, с которыми был бы возможен диалог. Вместо них есть люди, об которых можно общаться или делать что-то иное, но которые не воспринимаются как другие, а воспринимаются подобно игрушкам или неживым объектам. И прорваться сквозь стену защит в анализе с таким клиентом бывает крайне тяжело, а то и вовсе невозможно. Когнитивно (на уровне ума) он понимает, что другой человек - это Другой, и у него есть свои потребности, принципы и предпочтения. Но он не понимает этого эмоционально, из-за чего его попытки строить отношения с другими оборачиваются болью и фрустрацией. К примеру, на эмоциональном уровне он может искренне не понимать, почему с ним не общается человек, которому не интересно с ним общаться. Он будет закатывать истерики, биться в закрытые двери и требовать, поскольку искренне полагает, будто бы дать это общение ему должны и обязаны, если он так хочет. Точно так же, как компьютер непременно должен включиться, если мы нажимаем на кнопку.
Мир без другого или без "объектов" (в их психоаналитическом понимании) представляет собой сухую и холодную пустыню. В этом мире очень одиноко, и человек обречён на бесконечное поглощение самим собой и своими внутренними неживыми или угрожающими объектами. Этот мир отнюдь не является безопасным, поскольку вместо реальных других людей он населяется призраками из проекций и ранних детских воспоминаний такого клиента. При этом попытки реальных людей прорваться в это пространство блокируются, как блокируется и восприятие большей части реальности. Она просто стирается и отрицается как несущая угрозу. Поэтому подобный мир оказывается замкнутым, а динамика в терапии - крайне медленной. Доэдипальному клиенту трудно впустить в своё закрытое пространство хоть что-либо новое, не говоря уже о глубинных трансформациях, на которые можно лишь надеяться как на чудо, признавая тот факт, что реальных ресурсов для них крайне мало.
Что же делать психологу в работе с доэдипальным клиентом, если он не слышит интерпретаций и не видит личность аналитика, воспринимая его как очередной неживой объект? Как быть, если клиент раз за разом приходит просто выговориться, но не изменить ситуацию? Что делать, если работа на запрос клиента встречает с его же стороны мощнейшее сопротивление? Похоже, в этих случаях аналитику остаётся лишь набраться терпения, научиться справляться со своей фрустрацией и медленно строить терапевтический контакт, радуясь каждому, даже самому маленькому изменению. Ведь в случае такой работы приходится заполнять пустое пространство и строить объектные отношения с нуля, когда чувствительный для их развития период уже упущен, а громоздкие защиты от реальности уже выстроены. Подобную ригидность действительно трудно сдвигать с места, но это не значит, что в этих случаях невозможна помощь. Психолог может контейнировать доэдипального клиента, снижая степень его страданий, поддерживать его и создавать безопасное пространство, которое станет для него опорой в безобъектно-угрожающем мире, где стёрты границы, и господствуют лишь неживые структуры. От доэдипального клиента вряд ли стоит ждать ошеломительных результатов, однако и его качество жизни может быть улучшено, подобно тому, как бушующие волны мёртвого моря смягчаются, когда стихает шторм.
Автор: Иванова Татьяна Александровна
Психолог, Супервизор, Аналитический психолог
Получить консультацию автора на сайте психологов b17.ru