– Отдал зарплату сестре, то и ешь там! А здесь нечего лазить в холодильнике, ты ничего не купил! – голос жены, Натальи, резанул по нервам. Она стояла в дверях кухни, руки в боки, взгляд ледяной.
Игорь замер с рукой на ручке холодильника. Пустота под пальцами отозвалась пустотой в желудке. День только начинался, а ощущение было, будто провалился в глубокую яму. Холодильник гудел укоризненно.
– Наташ… – начал он, голос сорвался в хрип. – Я же объяснял… Лена… У нее дети, та жадюга-хозяйка квартплату опять взвинтила… Выселить грозит. Совсем на мели.
– На мели? – Наталья усмехнулась, резко подошла к столу, схватила ложку. – А мы, значит, на золоте катаемся? Ипотека не платится сама! Кредит за машину! Коммуналка! Ребенку на секцию, на одежду! Ты в своем уме? Отдать всю зарплату? Весь семейный бюджет? Без разговора!
Она швырнула ложку в раковину. Звон металла о металл заставил Игоря вздрогнуть. Он отвернулся, глядя в мутное утро за окном. Панельные дома, серое небо. Типичная жизнь в кредит. Вечный финансовый цейтнот.
– Она отдаст, – пробормотал он, больше себе, чем жене. – Через неделю, как мужу аванс дадут. Она же не обманет. Сестра родная.
– Родная! – Наталья закатила глаза. – Родная, которая три года назад брала «до получки», а мы потом голодали? Родная, которая про твой «День Рождения» в прошлом году забыла? Ох, Игорь… Доверие в браке – это улица с двусторонним движением! А ты… ты просто вынес деньги из семьи. Без спроса. Как вор.
Слово «вор» повисло в воздухе, тяжелое, ядовитое. Игорь сжал кулаки. Усталость от ночной смены, чувство вины и злость – все смешалось в комок под горлом.
– Не смей так говорить! – вырвалось у него хрипло. – Я не вор! Я помог! Помощь родственникам – это нормально! Ты что, никогда не помогала своей маме? Алине на репетитора?
– Помогала! Из своей зарплаты! И предупреждала! И обсуждала! – Наталья ткнула пальцем в его грудь. – А ты? Приперся ночью, скинул грязные сапоги, и – бац! – кошелек пуст. «Лена просила». Как будто мы – банкомат! Как будто мои планы, мои расчеты – пыль! Психология мужчины-добытчика? Да ты просто тряпка, Игорь! Тряпка, которой сестра вечно ноги вытирает!
Она резко повернулась, схватила сумку.
– Мама! – испуганный голосок раздался из комнаты. На пороге стоял Сережа, пяти лет, в пижаме, с перепуганными глазами. Ссора родителей – всегда гром среди ясного неба для ребенка.
Наталья замерла. Лицо ее дрогнуло. Злость сменилась мгновенной болью и виной. Она резко наклонилась, обняла сына.
– Все хорошо, солнышко, – прошептала она, но голос дрожал. – Иди одевайся, в садик опаздываем. Папа… папа просто деньги потерял. Ничего страшного.
Она бросила на Игоря взгляд, полный немого укора. Потом увела Сережу в комнату.
Игорь остался один посреди крошечной кухни. Холодильник продолжал свое монотонное гудение. На столе – пустая коробка от хлопьев, последний кусок хлеба, заветренный. Семейный бюджет трещал по швам. Он потянулся за чайником, включил. Звук кипящей воды казался невыносимо громким. Денежные проблемы душили, как удавка. Конфликт в семье разгорелся из-за доверия, а точнее, его отсутствия. Помощь родственникам обернулась ссорой с женой. Он представил Лену, свою младшую сестру. Ее съемная квартира в старом доме, вечно плачущие трубы, двое ребятишек, вечно полуголодный муж-охранник с мизерной зарплатой. Как не помочь? Как сказать «нет», глядя в ее заплаканные глаза? Но Наталья… Наталья права. Они и сами едва сводят концы с концами. Кредиты, ипотека, растущие цены – все это лежало на их плечах тяжким грузом. Он не обсудил. Он решил единолично. Поступил как глава семьи в своем воображении, а на деле – как бестолковый мальчишка, пытающийся спасти мир. Психология отношений мужчины и женщины – сложная штука. Он хотел быть сильным, героем для сестры, а стал слабаком и предателем в глазах жены.
Через час дом опустел. Наталья, холодная и молчаливая, увезла Сережу в сад, сама уехала на работу – бухгалтером в маленькой фирме, где тоже платили нерегулярно. Игорь остался один в тишине. Чувство вины глодало изнутри. Он взял телефон, набрал номер Лены.
– Лен? Это Игорь.
– Игорек! Здорово! – голос сестры звучал бодро, слишком бодро. – Спасибо тебе огромное еще раз! Ты нас просто спас! Хозяйка уже звонила, я ей половину отдала, успокоилась немного. Остальное – как мужу аванс, сразу вернем! Честно-честно!
– Лен… – Игорь сглотнул комок. – А… а когда аванс-то у Вити?
– Ну… – в голосе сестры появилась нотка неопределенности. – В конце недели, кажется. Или в начале следующей? Он точно не сказал. Но скоро! Не переживай!
«Конец недели. Или начало следующей». До его следующей зарплаты – три недели. Чем жить? Финансовый цейтнот сжимал кольцо. Надо было разговаривать с Натальей. Извиняться. Искать выход.
Вечер был тягостным. Наталья молча разогрела вчерашние макароны для Сережи. Себе и Игорю – чай. Сережа, чувствуя напряжение, ковырялся в тарелке, изредка пугливо поглядывая на родителей.
– Мам, а папа правда деньги потерял? – спросил он вдруг, глядя на Наталью.
Она замерла с чашкой в руке. Потом медленно поставила ее на стол.
– Не совсем, Сереженька, – сказала она тихо, глядя куда-то мимо Игоря. – Папа… папа отдал их тете Лене. Потому что у нее сейчас трудное время. Но мы… мы сами не купили еды. Поэтому ужин сегодня скромный. Извини.
– А тете Лене помогли? – глаза Сережи загорелись. – Это же хорошо?
– Хорошо… – Наталья натянуто улыбнулась. – Но… но помогать нужно так, чтобы не оставить голодными своих. Понимаешь?
Сережа кивнул не очень уверенно. Игорь почувствовал, как горит лицо. Его сын считал его поступок хорошим, а жена… Жена смотрела на него, как на человека, который обрек ее ребенка на голод. Конфликт ценностей – помощь другим против благополучия своей семьи – разрывал его на части.
После того, как Сережу уложили спать, гнетущая тишина снова заполнила квартиру. Игорь сидел на краю дивана, Наталья – в кресле, уткнувшись в телефон, но он видел – она не читает, просто избегает взгляда.
– Наташ… – начал он, голос звучал чужим. – Я… Я не прав. Совершенно. Я должен был спросить. Обсудить.
Она не ответила. Только плечи ее слегка вздрогнули.
– Я… Я позвонил Лене. Она говорит, отдаст в конце недели или начале следующей. Как Вите аванс...
– Как всегда, – прошептала Наталья, не отрываясь от экрана. – «Как всегда». И мы с тобой будем эти две недели питаться воздухом? Молоко Сереже купить не на что. Хлеба. Я в долг у коллег просить пойду? Опять? Уже стыдно в глаза смотреть!
Она наконец подняла на него глаза. В них не было злости. Была усталость. Бесконечная, всепоглощающая усталость и обида.
– Игорь, я устала. Устала считать копейки. Устала от этой жизни в кредит. Устала от того, что ты ставишь свою сестру и ее вечные проблемы выше нас. Выше меня. Выше Сережи. Где мы в твоей системе координат? На каком месте?
Он не нашел что ответить. Слова застряли в горле. Она была права. Абсолютно. Психология отношений – это еще и понимание приоритетов. А его приоритеты в тот момент были расставлены криво.
– Я… Я пойду к Лене завтра, – выдохнул он. – Поговорю. Попрошу хоть часть. Сразу.
– Не надо, – резко сказала Наталья. – Не надо унижаться. Не надо ставить ее в неловкое положение. Ты уже все сделал. Последствия… – она махнула рукой в сторону пустого холодильника, – мы будем расхлебывать сами. Как обычно. Просто… Просто не лезь пока ко мне. Ладно? Мне нужно… Нужно подышать.
Она встала и вышла на балкон. Хлопнула дверь. Игорь остался один в полутьме гостиной. Звук города доносился снаружи – гул машин, чьи-то голоса. Мир жил своей жизнью, а их маленькая вселенная трещала по швам из-за денег, доверия и нелепого желания помочь. Семейные отношения требовали ремонта, как их старенькая машина, но ремонт этот казался сейчас неподъемным. Бытовые проблемы вдруг обрели вес вселенской катастрофы.
На следующий день Игорь, как зомби, отсидел смену. Мысль о пустом холодильнике и взгляд жены не давала покоя. После работы он не пошел к Лене. Не смог. Вместо этого он заехал в небольшой супермаркет у метро. Достал кредитку – ту самую, с бешеными процентами, которую они старались не трогать. Купил молока, хлеба, яиц, дешевой куриной грудки, макарон, пару яблок для Сережи. Самое необходимое. Финансовая безграмотность? Возможно. Но иного выхода он не видел. Решение проблем требовало хоть каких-то действий.
Когда он пришел домой с двумя пакетами, Наталья как раз привела Сережу из сада. Она увидела пакеты, увидела его виновато-выжидающий взгляд. Ничего не сказала. Только губы ее сжались в тонкую ниточку. Помогла разгрузить продукты, молча убрала в холодильник и шкафчики. Холодильник, наконец, перестал зиять пустотой. Но тишина между ними была громче любого гула.
– Пап, а мы сегодня котлеты будем? – спросил Сережа, заглядывая на кухню.
– Будем, сынок, – ответил Игорь, стараясь, чтобы голос звучал бодро. – Мама вкусные сделает.
Наталья, стоявшая у плиты, чуть помедлила с ответом.
– Будем, – сказала она наконец, не оборачиваясь. – С картошкой.
Это было не прощение. Это было временное перемирие ради ребенка. Семейный конфликт никуда не делся, он лишь ушел вглубь, как подводный камень, готовый разбить хрупкий корпус их лодки в любой момент. Игорь смотрел, как жена ловко режет картошку. Лицо ее было сосредоточенным, непроницаемым. Он понял, что восстановить доверие в браке будет куда сложнее, чем набрать продуктов в кредит. Психология женщины, обиженной, обманутой в своих ожиданиях, была ему сейчас непонятна и пугающе далека. Они были рядом, в одной квартире, но между ними выросла стена – из невысказанных обид, неоплаченных счетов и денег, отданных сестре. Жизненные трудности проверяли их на прочность. Экзамен был провален. Теперь предстояло учиться заново. С нуля. И неизвестно, хватит ли сил у обоих.