Глава 9.
- Татьяна? Ты откуда здесь? - раздался скрипучий голос Надежды Аркадьевны.
- Оттуда, - Таня махнула рукой в сторону моря.
- А к кому? Я тебя вроде не звала, - как ведьма, сверкнула глазами тётушка.
- А я и не к тебе! - гордо вздернула голову Таня.
У тетки пошла красными пятнами дряблая старушечья шея. Голова затряслась:
- Вот ты нахалка! И кобеля с собой тащишь! Говорила я твоей матери, что ты с моряком сбежала. Как в воду глядела!
- Это мой муж, - прижалась к Костиному плечу Таня.
- Значит, муж? А твой муж знает, на какой вертихвостке он женился? Расскажи-ка ему, как ты задницей перед моим Стасом вертела! За какие заслуги он тебе боны заплатил? Он мне во всем сознался, когда ты удрала ночью, - распалялась тётка. У неё даже очки запотели.
Таня остолбенела. Такой наглости от тётушки она не ожидала.
- Вы о чем, дражайшая? Не смейте так говорить о моей жене! Я этого не потерплю. Напишу на вас заявление в милицию. Ничего, и задним числом разберутся. Тем более, что у Тани свидетели есть! Расскажут, как вы торговали племянницей, какие черные синяки на ее руках были. И вас, и Стаса вашего привлекут, - сурово сдвинул брови Константин, наступая на тетку.
- Костя, не верь ты этой гадине. Она отобрала у меня эти несчастные боны, на которые можно было разве что шоколадку купить. Стас дал их мне, может быть, за мои сыр с маслом, что они с этой вот съели, а я осталась голодать, - теребила нашивки на рукаве мужа и чуть не плакала Таня.
- Сейчас же иду в милицию писать заявление. Пусть все знают, какая она эта директорша! - решительно заявил во всеуслышанье Костя. Люди на остановке с интересом наблюдали бесплатное представление.
А Надежда Аркадьевна побагровела, она хватала ртом воздух, как большая старая рыбина..
- Костя, перестань! Ее сейчас, не дай Бог парализует.
- Ничего не будет этой плешивой овце. Пусть ее подумает немного, как молоденьких девчонок под своих кобелей подкладывать! Детей еще ей доверяют старой развратнице и растлительнице! - негодовал Костя.
После этих слов мужа племянницы Надежда Аркадьевна со стоном повалилась на скамейку. Таня кинулась было к ней, но тут подошел экспресс. Костя вручил ей сумку и освободившейся рукой силой затащил в автобус. Они встали у заднего окна и наблюдали, как тётка встала со скамейки, отряхнулась и пошла, как ни в чем не бывало, по тротуару.
- Ну, вот! А ты переживала за нее! Актриса больших и малых! Она нас с тобой переживёт.
И правда, прототип этой тётушки дожила до 92 лет.
- Костя, а ты правда собрался писать заявление в милицию?
- Нет, конечно. Ей и этого позора хватило.
Таня прижалась к своему защитнику. Конечно, сцена была не из приятных. Но у нашей героини как будто нарыв в душе порвался. Стало как-то легче. Тётушка Надя получила своё сполна.
А Надежда Аркадьевна как раз-таки чувствовала себя паршиво. Она плелась домой, передумав ехать к приятельнице на дачу за малиной, которую ей пообещали. "Свалюсь еще где-нибудь под кустом в такую жару. Как я ненавижу эту Таньку! Вот тварина, замуж выскочила. Созрела, паразитка! Мужа своего на меня натравила! Не дай Бог, до работы дойдёт слух о этом скандале! Сплетен не оберешься!" Очень уж не любила тётушка публичные скандалы! Это была лицемерка высшей пробы. И мать Тани она умудрилась долго держать в заблуждении о своей подноготной. Но теперь правда вылезла в самом неприглядном виде, и это бесило Надежду Аркадьевну. Сама она свято верила в свою правоту и непогрешимость.
- Ну, вот и аэропорт! Я первый раз здесь, а ты? - спросила Таня.
- И я первый раз. Я на автобусе ездил домой и из дома в училище.
- Костя, а почему ты в Клайпеде не стал учиться? Ведь там тоже есть мореходка.
- Когда я поступал, у нас мореходка была средняя, а мне хотелось высшее образование получить.
- Теперь понятно. Рано мы приехали. Два часа до вылета еще.
- Ничего, лучше с запасом времени приехать, чем опоздать. Самолёт ждать не будет. До регистрации всего час остался. Посидим в кафе, перекусим немного.
- Мать, пляши! Летят наши голубки! - Евгений Максимович ворвался в дом, размахивая, как флагом телеграммой. - Я как раз в палисаднике жасмин подвязывал. Куст совсем развалился после дождей. Смотрю почтальонка к нам направляется. И вот! Получите и распишитесь! Телеграмма от Танюши!
- Ой, Женечка! Радость какая! Звони водителю, пусть приезжает быстрее. Поедешь встречать. Надо же, как поздно самолет прилетает! В 21.30! Я уж не поеду с тобой. Надо сготовить что-нибудь вкусненькое. Успеешь в магазин сбегать?
- Успею, не переживай! Закуплюсь всем, чем надо! Ты представляешь, Лен, какой наш Кузя умный? Показал ему телеграмму и говорю: "Танюшка приезжает! Твоя молодая хозяйка!"
Он как начал скакать! Визжит от радости, облизал меня всего! Чуть с ног не свалил.
- Да, наш Кузьма уникальный пёс. А какой здоровенный вымахал. Весь в своего папашу, соседского алабая Тимура. От матери ему достался только добрейший характер. Хорошая дворняжка Пальма у Марии Ивановны, - увлеклась собачьими проблемами Елена Петровна.
- Ты мне денег давай, а не про собак толкуй! Я уже позвонил. Анатолий пошёл машину готовить. Баньку бы протопить, да уж сегодня поздно. Вымоются под душем наши круизеры, а завтра и банька им будет, и шашлычок под коньячок. Как хорошо, что мы с тобой в отпуске!
- Да, меня не хотели отпускать,- Елена Петровна вспомнила, как прокурор выговаривал ей, что он тоже хочет в середине лета в отпуск, но успокоился, услышав доводы коллеги, что бархатный сезон нисколько не хуже.
- Ведь и Саша с семьей скоро
приедут! Будет у нас веселье, только успевай поворачиваться! - пообещал жене Евгений Максимович.
- Ничего, не правительственная делегация! Девчонки мне помогут, парни тебе! Заживём, отец, всем на зависть. А вот и УАЗик подъехал. Беги уже. Осторожнее будьте в дороге. Скажи Толе, чтобы не гнал, как ошалелый.
Елена Петровна перекрестила мужа, проводив до калитки. УАЗик тронулся и через минуту скрылся из виду.
А Таня с Костей уже давно летели на Ту 134 через полстраны с запада на восток. Ровно гудели двигатели, в иллюминаторы заглядывали косматые облака. Таня положила голову на тёплое плечо мужа и сладко спала. Она закрыла гештальт, как сейчас говорят психологи. Обида на тетушку больше не тревожила её хорошенькую головку, лежащую на плече Кости.