Совсем недавно проведенные археологические раскопки и исследования, использующие современные технологии, подтверждают предположения, впервые высказанные несколькими молодыми археологами в начале девятнадцатого века. Они обнаружили, что архитектура храмов, скульптурные фризы и статуэтки были окрашены и/или позолочены. Побывав в Греции, исследователи нашли множество следов цветного оформления и отправили свои отчеты известным ученым, которые оставались в своих учебных заведениях в Париже, Лондоне, Берлине и других городах. Однако эти ученые не поверили им, поскольку их выводы, хоть и сделанные на месте, не соответствовали тому образу Древней Греции, который у них сложился. Специалисты продолжали продвигать представление о белом, строгом, идеальном греке, который не поддавался варварским вкусам и ярким восточным узорам. Этот неправильный образ сохранялся десятилетиями и по-прежнему встречается сегодня на открытках, в туристических брошюрах и даже в музеях. Руины выглядят белыми, Парфенон — символический памятник, если вообще таковым когда-либо был — также белый, статуи очищены, а мрамор утратил свои цвета: идеальный белый, они поражают в свете греческого лета, которое кажется вечным. Этот искаженный образ сохраняется в театре, кино, литературе и графических романах. После столького времени и славы он кажется неизгладимым.
Современные исследования торианцев и археологов раскрыли совершенно иную картину античного мира. Они доказали, что храмы и общественные здания были не просто построены, но и тщательно раскрашены. Более того, художники, отвечавшие за эту полихромию, часто получали больше, чем скульпторы и даже архитекторы. Они завершали работу над рельефами, фризами и статуями, оживляя богов и героев. Цвет, нанесенный на архитектурные элементы, подчеркивал оси и плоскости, создавал ритм и движение, разделял пространство на сегменты. Золото, особенно на статуях божеств (иногда даже из цельного золота или хризелефантинные), добавляло великолепия. Неокрашенный белый камень считался признаком незавершенности и небрежности, в то время как полихромия символизировала порядок и процветание. Греки строго различали гармоничную полихромию и хаотичное смешение цветов, характерное для "варварских" культур, таких как персы, мидяне, фракийцы и галаты.
Древние греки воспринимали белый цвет неоднозначно. Они различали два его оттенка: "лейкос" – чистый, яркий белый, ассоциировавшийся с благом и достоинством, и "полиос" – тусклый, сероватый белый, символизировавший грязь, болезнь и смерть. Однако это различие касалось в основном тканей и одежды. В архитектуре и скульптуре, вопреки распространенному мнению, белый цвет не доминировал. Напротив, греки предпочитали украшать стены, колонны, фронтоны и статуи яркими красками и позолотой, что соответствовало их представлениям о хорошем вкусе и порядке.
Недавние археологические находки в Македонии и Салониках, в частности, в святилищах, храмах и дворцах, окончательно опровергли миф об ограниченной греческой цветовой палитре. Спальни, кровати, стелы, престолы, королевская мебель, а также стены и фасады, украшенные историческими фризами, были богато раскрашены. Эти открытия, сделанные за последние десятилетия, кардинально изменили наше понимание древнегреческой живописи. Вопреки утверждениям Плиния и последующих историков, палитра греческих художников не ограничивалась четырьмя основными цветами (белый, красный, черный, желтый). Она включала в себя как минимум одиннадцать различных оттенков, каждый из которых, благодаря смешиванию пигментов и многослойному нанесению, имел множество вариаций. Таким образом, белый цвет был лишь одним из многих, а не доминирующим.
Откуда корни этих заблуждений?
Представление о том, что греческие скульптуры были исключительно белыми, укоренилось очень рано благодаря римлянам. Начиная с I века до нашей эры, их восхищение греческим искусством привело к созданию множества копий греческих статуй, в основном из белого мрамора. Однако римляне не воспроизводили оригинальную полихромию, то есть многоцветность, греческих скульптур. Именно эти римские копии, а не оригинальные греческие работы из камня, бронзы или слоновой кости, дошли до наших дней.
Начиная с XV века, эти римские копии стали предметом коллекционирования в Италии, а затем и сами копировались. В результате, на протяжении всей современной истории, как ранние, так и поздние копии сформировали представление о греческой скульптуре как о бесцветной, с отполированным белым мрамором. Работы знаменитых скульпторов, таких как Поликлет, Кресилай, Пракситель, Скопас и Лисипп, известны нам только по этим копиям. Долгое время никто не подозревал, что оригиналы могли быть изготовлены из других материалов, кроме камня, и что скульпторы работали в сотрудничестве с художниками, которые отвечали за раскрашивание их работ. Парадоксально, потомки восхищались предполагаемой безупречной белизной этих скульптур.
Примерами таких исторических заблуждений являются также: "Дорифор" Поликлета из Помпей, "Дискобол Ланчеллотти" - мраморная копия бронзовой статуи Мирона, и особенно "Афродита Книдская" Праксителя, которую Плиний считал самой красивой скульптурой в мире. Сам Плиний сообщает, что когда Праксителя спросили, какая из его скульптур ему нравится больше всего, он ответил: "Та, к которой художник Никий добавил гений своей руки". Таким образом, великий скульптор Пракситель считал своего современника, афинского живописца Никия, превосходящим себя, признавая, что цвета, нанесенные кистью, превосходят белый цвет камня.
Несмотря на это, именно белый цвет пользовался особым почётом у римлян, и известная легенда, похоже, подтверждает их предпочтение, а также подчеркивает невероятную белизну греческой скульптуры. Речь идёт о мифе о Пигмалионе, наиболее популярное изложение которого принадлежит Овидию в его "Метаморфозах" – одном из ключевых произведений западной культуры. Этот миф вдохновил бесчисленное количество произведений литературы, искусства, музыки, театра и кино. Согласно легенде, талантливый скульптор Пигмалион влюбляется в статую, которую он сам вырезал из слоновой кости, "белой, как снег". Статуя изображает прекрасную девушку, "настолько совершенную, что природа не способна создать что-либо более красивое". Очарованный своим творением, Пигмалион обращается к Афродите, богине любви, с просьбой оживить статую. Богиня исполняет его желание, и Пигмалион женится на своей необычной возлюбленной, получившей имя Галатея. Этот миф очень хорошо отражает значимость белого цвета, и то, что оно не имело первенства с другими цветами – не умаляет его значения.