Кто он — безумный атаман, воюющий с волком на знамени и мечтающий «три дня попить, повесить кого надо и пулю в лоб»? Андрей Шкуро — один из самых диких, харизматичных и непредсказуемых персонажей Гражданской войны в России. Его не просто боялись — его опасались даже свои, включая главнокомандующего Деникина.
"Волчья сотня": как рождалась легенда
Имя Шкуро впервые громко прозвучало ещё на фронтах Первой мировой. Уральский офицер, дослужившийся до есаула, собрал отряд, известный как «волчья сотня». Эти казаки атаковали в тылу врага под завывания, имитирующие волчий вой, а их знамя украшала черная голова волка. Враги шарахались, свои — морщились: геройством там пахло, но и безумием тоже.
Командование в шоке: кто отпустил этого человека на войну?
После революции Шкуро не потерялся, а, наоборот, засиял ещё ярче — в смысле анархии и безбашенности. Возглавив Кубанский корпус, он вел себя как отдельное государство в рамках Белого движения. Москва была целью, но по пути туда у атамана находилось время на скандалы, пьянки, угрозы и... оркестры.
Когда после захвата Ростова местные купцы вручили Шкуро серебряный поднос с цветами и деньгами, он с презрением отдал его первому попавшемуся казаку со словами: «Отнеси девкам». И тут же обрушился на буржуазию за жадность.
Хочу звезду — иначе еду в Екатеринодар и "вешаю кого надо"
Шкуро постоянно конфликтовал с начальством. В Харькове, узнав, что генерал Покровский получил повышение, он ворвался к Май-Маевскому и, не стесняясь, заявил: или звезда генерал-лейтенанта, или его корпус поворачивает назад с неизвестными, но явно недипломатичными последствиями.
Он прямо говорил: «Не хочу, чтобы думали, что я сам себя генералом сделал». Парадоксально, но добивался официальных званий теми же методами, что и территорий — угрозами.
Звание генерал-лейтенанта всё-таки было присвоено. Празднование длилось трое суток. В «Метрополе» гуляли офицеры, по улицам шатались подвыпившие казаки, город превратился в феерию хаоса. Все отмечали "звезду батьки Андрюши".
Шкуро понимал, что держится всё это на волоске. «Дойдём до Москвы — три дня попью, повешу кого надо и пулю в лоб», — говорил он. И, похоже, верил в это всерьёз.
«Хочешь — не будет ни Ленина, ни Деникина»
На одном из закрытых совещаний, когда Деникин попытался поговорить о дисциплине, Шкуро расхаживал по комнате с хлыстом, угрожающе постукивая по сапогам, и бросил в лицо: «Хочешь — завтра не будет ни Ленина, ни Троцкого, ни тебя. Только Махно и Шкуро».
Это не было шуткой. За ним стояли вооружённые люди, преданная «волчья сотня» и целый поезд-штаб с двумя оркестрами и дамами в перьях. Условия агонии Белого движения были идеальной почвой для такого самодура.
Воронеж — вершина и падение
В сентябре 1919 года Шкуро захватывает Воронеж. Через три недели туда же входит Будённый. С этого момента начинается обвал: корпус теряет дисциплину, растаскивается, бегство становится массовым. Весной 1920 года от некогда грозной силы не осталось почти ничего.
Генерал Врангель не стал церемониться: отправил Шкуро в отставку. Атаман, поняв, что игра закончена, покинул Россию в мае 1920 года.
Финал истории — ещё страшнее
Шкуро не исчез. В эмиграции он стал ещё более одиозной фигурой: во Вторую мировую перешёл на сторону Гитлера. Но это — уже совсем другая история. История, где волчья пасть окончательно смыкается.
Если понравилась статья, поддержите канал лайком и подпиской, а также делитесь своим мнением в комментариях.