Каждый год 4 ноября нас призывают праздновать «дружбу народов"», фестивали плова и концертный позитив. Но за этой ярмарочной мишурой всё отчётливее исчезает суть: в этот день русский народ восстал против капитуляции элиты перед Западом. И победил. Вопреки власти, вопреки церкви, вопреки «законности». Именно поэтому сегодняшний праздник стал таким неловким, ведь история 1612 года слишком уж напоминает то, что происходит сейчас.
Плов, концерты и мягкие кресла вместо правды
День народного единства — один из самых парадоксальных праздников современной России.
С одной стороны — красивый повод напомнить о народной победе. С другой — праздник, который современная элита отмечает с внутренним скрежетом.
И это понятно. Ведь в 1612 году народное ополчение не сплотилось вокруг законной власти. Оно её свергло.
Церковь — была на стороне захватчиков.
Семибоярщина — открыла ворота Кремля полякам.
А элита — активно присягала «законному» царю из лагеря интервентов. Всё это — ради одного: сохранить свои позиции при любом режиме.
Русское гражданское общество и прогрессивный коллаборационизм
То, что произошло тогда, в начале XVII века, можно без натяжек назвать первым в истории гражданским сопротивлением продажной элите. Это не государственная операция. Не армия.
Это были купцы, ремесленники, старообрядцы, крестьяне, стрельцы — обычные русские люди, которые сказали: «Нет, мы не будем жить под управлением тех, кто продал нас за медяк западной власти».
Тогда это назвали — смутой.
Сегодня это называют — экстремизмом.
Завтра, возможно, это снова назовут — народным единством.
Если бы проиграли, были бы террористами
История удивительно честна: победитель — герой, проигравший — преступник.
Если бы Минин и Пожарский не вошли в Кремль, а были схвачены, их бы назвали:
- подстрекателями;
- бунтовщиками;
- врагами порядка;
- разжигателями межнациональной розни.
А сегодня они — символ.
Символ того, что народ может объединиться и победить, когда государство перестаёт быть его отражением, а становится чьей-то наёмной администрацией.
Почему об этом так неудобно вспоминать?
Потому что слишком многое совпадает:
- Тогда — семибоярщина.
Сегодня — всё те же лица, только с айфонами и виллами. - Тогда — «партнёрство» с Западом.
Сегодня — «взаимовыгодные договорённости», в которых выгоду извлекает только одна сторона. - Тогда — предательство элит.
Сегодня — экспорт капитала и капитуляция в культурной политике.
Вот почему 4 ноября теперь — это плов и песни, но не Минин с Пожарским. И не смысл.
