— Сидеть дома — это не профессия. Я себе пенсию заработал, а ты должна найти работу.
Артём не отрывался от экрана телефона, даже не взглянув на жену. Марина смотрела на его опущенную голову, видела седину на висках, знакомую до последнего волоска, и не могла понять — когда же этот родной человек стал чужим?
— Двадцать семь лет, — тихо произнесла она. — Мы вместе двадцать семь лет.
— И что? — он наконец поднял глаза. — Благодарность за выслугу лет я уже получил. От государства.
***
Марина помнила каждый переезд. Семь гарн изонов — как семь жизней. Печора, где Артёма назначили коман диром ро ты. Маленькой Кате тогда было всего четыре, она плакала, потому что в квартире было холодно, а батареи едва теплились. Марина грела воду, чтобы искупать дочь, и рассказывала ей сказки про северное сияние.
Потом был городок под Владивостоком, где родился Павел. Влажный, липкий воздух, плесень в углах. Марина очищала стены, стирала пелёнки руками, когда ломалась стиральная машина, а Артём неделями пропадал на уче ниях.
Гарн изон в Бурятии, где зимой трескались стёкла от мороза. Там появился на свет Димка. Марина тогда сама сшила ему одеяльце из старого пальто — денег не хватало, офи церская зарплата задерживалась.
И ещё четыре места. Четыре школы, куда она пристраивала детей, объясняя директорам ситуацию. Четыре новых квартиры, которые превращала в дом. Четыре гарн изонных магазина, где она выискивала продукты подешевле.
А Артём... Артём служил. Выслуживался. Становился выше званием, шире в плечах, жёстче в решениях. Его уважали, им гордились. Когда он входил в комнату, весь в наградах, в выглаженной форме, Марина чувствовала тихую гордость. Это ведь она выглаживала каждую складочку. Это она поддерживала его тыл.
Теперь же он смотрел на неё равнодушно. Вышел в отставку пол ковником, с во гаренной пенсией, но без понимания, что делать дальше. Дети разъехались — Катя замужем в Москве, Павел учится в Петербурге, Дима работает в IT-компании в Нижнем Новгороде. А они с Артёмом остались в последнем гарн изоне, в Калининграде. Вдвоём. Чужие.
— Коммуналку будем делить пополам, — говорил Артём, не глядя на неё. — Продукты тоже. Всё честно. Я не собираюсь содержать взрослую женщину.
— А кто содержал троих детей, пока ты был на службе? — тихо спросила Марина.
— Я зарабатывал деньги. А ты была дома. Это твой выбор.
— Мой выбор? — она почувствовала, как дрожат руки. — Когда ты сказал, что тебя переводят в Сибирь, и я поехала с тобой, бросив институт на третьем курсе — это был мой выбор? Когда в Приморье меня не брали на работу, потому что я жена офи цера, и все знали, что мы уедем через год-два — это был мой выбор?
Артём пожал плечами:
— Сейчас тебе 48, а не 20. Пора начать жить по-взрослому. Я не обязан всё тянуть один.
***
На первом собеседовании в небольшой частной фирме молодая девушка с идеальным маникюром просмотрела короткое резюме Марины и улыбнулась сочувственно:
— Опыт работы? Компьютерные навыки? Иностранные языки?
Марина покраснела.
— Я... я воспитывала детей. Трое. Все получили образование. Старшая уже...
— Прекрасно, но нам нужен сотрудник со знанием программ и базовым английским. Мы вам перезвоним.
Они не перезвонили. Как и из следующих пяти мест. В одном агентстве седой мужчина поглядел на Марину, как на музейный экспонат:
— Женщина, вы хоть понимаете, что сейчас без компьютера никуда? Даже уборщица должна уметь пользоваться корпоративной почтой.
Дома Марина записалась на бесплатные онлайн-курсы по работе с офисными программами. Поняла, что ничего сложного в них нет. Она ведь вела домашнюю бухгалтерию двадцать семь лет, высчитывая, сколько откладывать на образование детей из скромной офи церской зарплаты.
В колл-центр интернет-провайдера её взяли после трёх собеседований. Начальница, женщина немногим старше её, сказала:
— Мне нравится ваша чёткая речь и спокойствие. Клиенты это ценят. Обучим, втянетесь.
Первый день обучения Марина вернулась домой с головной болью. Артём сидел в кресле, смотрел новости.
— Ну как? — спросил он, не отрываясь от экрана.
— Нормально. Учат работать с базой данных, сценарии разговора...
— Ну, если хочешь быть телефонисткой — пожалуйста, — он пожал плечами и переключил канал.
Марина прошла на кухню. Посуда была не вымыта, мусорное ведро переполнено. Машинально она потянулась к губке, но остановилась, услышав голос мужа — он разговаривал с кем-то по телефону.
— Да, всю жизнь сидела дома, вязала, как старая бабка. Только чай умеет разогревать. Сейчас хоть что-то полезное начала делать.
Что-то оборвалось внутри. Двадцать семь лет вычеркнуты одной фразой. Её ночи без сна с больными детьми. Её умение из ничего создать праздник, когда не хватало денег. Её способность превратить казённую квартиру в уютный дом за неделю после переезда.
Только чай умеет разогревать… Что-то полезное…
Губка выпала из рук. Марина медленно повернулась и вышла из кухни.
***
Три дня она не делала ничего по дому. Совсем ничего. Уходила на обучение рано, возвращалась поздно. В холодильнике скопились остатки еды, в раковине — грязная посуда, корзина для белья переполнилась.
На четвёртый день Артём встретил её в прихожей:
— Что это за безобразие? — в его голосе звучало искреннее возмущение. — В доме ср ач, есть нечего. Ты что, совсем страх потеряла?
Марина спокойно сняла пальто, повесила на крючок.
— Все годы я работала, — сказала она тихо. — Просто не за зарплату.
— Ты жила на всём готовом! — Артём повысил голос. — Я вкалывал, а ты...
— Три переезда приравниваются к одному пожару, — перебила она. — Мы переезжали семь раз. А ещё трое детей, которых нужно устроить в новые школы, к новым врачам...
— Не передёргивай. Я сказал простую вещь: пора бы тебе научиться зарабатывать.
— Говоришь, что это не работа. Ну так я решила заняться "полезным" — сижу на телефоне. Тут мой труд ценят.
***
В колл-центре было тяжело. Бесконечные звонки, недовольные клиенты, строгий тайминг, многочасовые смены. Первый рабочий день Марина провела как в тумане. Кто-то кричал в трубку, кто-то требовал старшего оператора, кто-то просто молчал, заставляя нервничать.
Домой она приехала опустошённая. Хотелось плакать.
— Тяжело? — спросила её соседка по смене, Лина, женщина лет пятидесяти пяти с короткой стрижкой и ясными глазами. — Не переживай. Я тоже в первый день думала, что не вернусь.
— Меня никто не уважает, — призналась Марина.
— Кто — никто? Муж? — Лина усмехнулась. — Мой бывший тоже считал, что жена — это такой бесплатный сервис. Ушёл к молодой. Я осталась с двумя детьми и ипотекой, в сорок семь лет. Думала, что ум ру. А потом взяла себя в руки.
Лина стала её наставницей. Учила быстро набирать на клавиатуре, работать с таблицами, искать информацию. Объясняла, как справляться с трудными звонками.
— Главное — не принимай на свой счёт. Если человек кричит — это его проблемы, не твои.
И постепенно Марина втянулась. Первая зарплата казалась ей невероятной суммой — она заработала её сама. Открыла собственную банковскую карту. Зашла в обувной магазин и купила себе новые сапоги — не дешёвые, не по акции, а те, которые ей понравились.
К концу второго месяца работы её перевели в другой отдел — на обслуживание корпоративных клиентов. Начальница сказала:
— У вас хорошая речь, внимательность к деталям. Будете работать с компаниями, зарплата выше.
Впервые за долгое время Марина почувствовала гордость. Её ценили. Её труд замечали.
***
Поздняя осень. Марина вышла из здания колл-центра в девять вечера. Рабочий день давно закончился, но у них было внеплановое совещание — руководство объявляло результаты квартала.
Внутри до сих пор звучали слова начальницы: "Особо хочу отметить Марину Сергеевну. За три месяца она не только освоила все программы, но и вывела работу с корпоративными клиентами на новый уровень. Премия по итогам квартала..."
Марина шла, чуть улыбаясь. Она чувствовала под ногами мокрые листья, но внутри было тепло и спокойно. Её ценили. Её уважали. Не за заслуги мужа, не за статус жены офи цера, а за то, что она делала сама.
Она шла домой уставшая, но с каким-то внутренним спокойствием. Ноги гудели после целого дня, проведённого в офисе, но на душе было легко. По пути Марина прошла мимо супермаркета, где обычно покупала продукты по акциям — бережливость въелась за годы жизни на офиц ерское жалованье. Сегодня она просто прошла мимо.
Дома Артём встретил её в коридоре. Что-то готовил на кухне — пахло подгоревшим маслом.
— Ужин почти готов, — сказал он, вытирая руки полотенцем. — Правда, картошка немного... подрумянилась.
Марина кивнула, сняла пальто. Достала из сумки конверт с деньгами, вытащила купюры и, вместо того чтобы положить их в общую коробку на комоде, как делала всегда раньше с редкими приработками, убрала в свой кошелёк.
Артём смотрел на неё, чуть нахмурившись. Потом неловко кашлянул:
— Может, я заберу тебя с работы завтра? Сейчас уже рано темнеет...
Марина посмотрела на него спокойно:
— Не надо. Я сама дойду. Мне нравится идти одной. Голова отдыхает.
Она прошла в ванную, а он остался стоять в коридоре, растерянно глядя ей вслед. В эту минуту Артём впервые осознал — если она захочет уйти, он не сможет её остановить. Эта мысль поразила его, как внезапный удар под дых. Всю жизнь он был уверен, что держит ситуацию под контролем: службу, семью, будущее. И вот теперь, глядя в спину этой женщины, которую, казалось, знал от и до, он понял — что-то необратимо изменилось.
Рекомендуем к прочтению: