— Ты с ней даже не расписан — пусть снимает! — кричала Валентина Ивановна, размахивая руками. — Это мой дом, и я решаю, кто здесь живет!
Я стояла у окна на кухне, слушала, как свекровь орет на Максима. Третий час подряд. Тема все та же — я должна съехать.
— Мам, мы уже обсуждали это, — устало говорил Максим. — Наташа никуда не поедет.
— Обсуждали? А кто тебя спрашивал? Квартира моя, я и решаю!
— Но мы вместе живем почти два года!
— Живете! А что толку? Детей нет, свадьбы нет! Так, баловство!
— Мам, мы планируем пожениться!
— Планируете, планируете! Когда планируете? В следующей жизни?
Я отвернулась от окна. Больно было слушать, как меня обсуждают, словно я мебель. Или временное недоразумение, которое надо убрать.
А ведь поначалу все складывалось неплохо. Когда Максим привел меня знакомиться, Валентина Ивановна была вежливой.
— Очень приятно, — сказала тогда, пожимая руку. — Максим много о вас рассказывал.
— Мне тоже приятно познакомиться.
— Проходите, чай пить будем.
За чаем расспрашивала об учебе, работе, семье. Вежливо, но настойчиво.
— В каком институте учились?
— В педагогическом. Факультет иностранных языков.
— А работаете где?
— В школе. Преподаю немецкий.
— Понятно. А родители чем занимаются?
— Мама врач, папа инженер.
— Живы-здоровы?
— Слава богу, да.
Валентина Ивановна кивала, запоминала. Максим потом говорил — мама тебя одобрила.
— Серьезно? А почему ты так думаешь?
— Обычно она всех моих девушек критикует. А про тебя ничего плохого не сказала.
— Может, еще не успела?
— Не говори так! Мама хороший человек, просто переживает за меня.
Переживала она действительно сильно. Особенно когда Максим предложил мне переехать к ним.
— Зачем спешить? — спрашивала его мать. — Пусть сначала познакомимся получше.
— Мам, мы полгода встречаемся! Достаточно времени!
— Полгода — это ничто! Людей годами узнавать надо!
— А как узнавать, если не жить вместе?
— По делам узнавать! По поступкам!
Но Максим настоял. И я переехала. В комнату, которая раньше была его детской.
Первые месяцы мы старались не мешать друг другу. Я рано уходила в школу, поздно возвращалась. Максим тоже работал допоздна. Пересекались только за ужином.
— Как дела в школе? — спрашивала Валентина Ивановна.
— Нормально. Дети хорошие, учиться хотят.
— А зарплата приличная?
— Обычная учительская.
— То есть копейки?
— Ну... не разбогатеешь, конечно.
— Понятно.
По тону чувствовалось — Валентина Ивановна считает мою работу несерьезной. Копеечная зарплата, дети сопливые, перспектив никаких.
— А планы какие? — продолжала расспросы.
— Какие планы?
— На будущее. Карьера, семья.
— Хочу методистом стать. Может, завучем.
— А семья?
— А что семья?
— Дети планируете?
— Конечно. Когда поженимся.
— Когда поженитесь... А когда это будет?
— Максим лучше знает.
Максим в разговоры не вмешивался. Делал вид, что не слышит. А Валентина Ивановна становилась все настойчивее.
— Максим, а когда вы свадьбу играть будете? — спрашивала прямо.
— Мам, рано еще. Надо сначала на ноги встать.
— На какие ноги? Ты работаешь, она работает.
— Денег мало. Свадьба дорого стоит.
— А в загс сходить? Расписаться? Это дешево.
— Потом расписаться. Когда определимся окончательно.
— Определимся... А что определяться? Два года живете!
— Мам, не торопи!
Валентина Ивановна сердилась, но пока молчала. А я чувствовала — терпение у нее кончается.
Первая стычка произошла из-за продуктов.
— Наташа, а кто продукты покупать будет? — спросила она как-то утром.
— Я могу покупать. Составлю список.
— Хорошо. Только деньги давайте.
— Конечно. Сколько надо?
— Тысяч десять на неделю.
— Десять тысяч? — удивилась я. — Это же много!
— Нормально. Мясо дорогое, овощи, фрукты.
— Но мы же втроем! На троих десять тысяч в неделю?
— А вы думали, даром кормить будем?
Тон стал резким. Я поняла — попала в неловкую ситуацию.
— Валентина Ивановна, я не думала, что даром...
— Вот и хорошо! Тогда давайте деньги!
— Давайте посчитаем справедливо. По едокам.
— По едокам?
— Ну да. Треть от общих расходов.
— Наташа, а кто готовит? Кто покупает? Кто убирает?
— Я могу помогать...
— Помогать? А полностью делать?
— Что полностью?
— Готовить, убирать, стирать!
— Но я же работаю! В школе весь день!
— И что? Максим тоже работает!
— Но домашние дела — это же общие обязанности!
— Общие? — усмехнулась Валентина Ивановна. — А кто тридцать лет эти дела делал?
— Вы...
— Вот именно! А теперь что? На пенсию пора, а тут новые обязанности!
Я начала понимать — меня считают обузой. Лишним ртом.
— Валентина Ивановна, может, по-другому договоримся?
— Как?
— Я буду свою еду покупать. Готовить сама.
— Свою еду? А плита одна! Холодильник один!
— Ну... по очереди пользоваться.
— По очереди... А если мне готовить надо, а плита занята?
— Договоримся о времени.
— Договоримся, договоримся! Вечно эти договоры!
Валентина Ивановна явно была недовольна. Она привыкла распоряжаться домом единолично.
Вечером поговорила с Максимом:
— Макс, у меня с мамой проблемы.
— Какие проблемы?
— Она недовольна, что я здесь живу.
— Откуда ты взяла?
— Из разговора. Считает, что я обуза.
— Наташа, не выдумывай! Мама нормально к тебе относится!
— Нормально? Она требует, чтобы я полностью дом вела!
— Ну... помогать надо. Это же естественно.
— Помогать — да. А полностью заменять ее — нет!
— Никто не просит полностью заменять!
— Просит! Готовить, убирать, стирать!
— Наташ, мама устает. В ее возрасте тяжело.
— А в моем возрасте легко? После работы еще дома пахать?
— Ты же женщина! Тебе это проще дается!
— Проще дается? Макс, ты серьезно?
— Ну да. У женщин это получается лучше.
— Получается, потому что приходится! А не потому что легко!
Максим не понимал моего возмущения. Для него мамина позиция была естественной.
— Наташ, ну подумай сама. Мама всю жизнь дом вела. Устала. Ей помощь нужна.
— Пусть Максим помогает! Это ее сын!
— Максим работает! Устает!
— А я не работаю? Не устаю?
— Работаешь, но... женская работа и мужская — разные.
— Чем разные?
— Ну... мужчина больше зарабатывает. Ответственность больше.
— Больше зарабатывает? Макс получает сорок тысяч! Я — тридцать! Разница не катастрофическая!
— Но все-таки больше!
— На десять тысяч! За это я должна быть домработницей?
— Никто не говорит про домработницу!
— А про что? Про помощь по хозяйству после работы?
— Ну да.
— А Максим будет помогать?
— Максим... ну, мужчины не очень в домашних делах разбираются.
— Научится! Как все нормальные мужчины!
— Наташ, не создавай проблем! У нас же все хорошо!
— У кого хорошо? У тебя хорошо! А у меня проблемы с мамой!
— Не проблемы! Притирка!
Притирка затянулась на месяцы. Валентина Ивановна придиралась ко всему.
— Наташа, а почему ужин такой поздний?
— Потому что я в семь прихожу с работы.
— А нельзя пораньше?
— Нельзя. У меня уроки до шести.
— А Максим голодный сидит!
— Максим может перекусить. Или сам что-то приготовить.
— Мужчина не должен готовить!
— Почему?
— Потому что это женское дело!
— По-вашему, женщина должна работать и готовить?
— Должна! Такая у женщин роль!
— А какая роль у мужчин?
— Зарабатывать! Семью содержать!
— Максим семью содержит?
— Старается!
— А я что делаю? Развлекаюсь?
— Ты... помогаешь.
— Помогаю? Треть бюджета зарабатываю!
— Треть — это не половина!
— Но и не ноль!
Спорить с Валентиной Ивановной было бесполезно. У нее была своя логика, железная и непробиваемая.
Постепенно атмосфера в доме накалялась. Валентина Ивановна стала открыто показывать недовольство.
— Наташа, а долго вы еще здесь жить будете?
— Что вы имеете в виду?
— То и имею. Когда съезжать планируете?
— А зачем съезжать?
— Затем, что пора! Два года живете, а толку никакого!
— Какого толку?
— Свадьбы нет, детей нет! Одни расходы!
— Свадьба — это решение Максима и мое!
— Максима? Он готов жениться! А вы тянете!
— Я тяну? С чего вы взяли?
— С того, что условия выставляете! То вам одно не нравится, то другое!
— Какие условия?
— А кто сказал — сначала квартиру отдельную? Кто сказал — работу не брошу?
— Это нормальные требования!
— Нормальные? Жена должна с мужем жить! И детей рожать!
— Буду рожать! Когда будут условия!
— Какие условия? Дом есть, муж есть!
— Дом ваш! Муж ваш!
— Как это мой?
— А чей? Он маму слушается больше, чем меня!
— Потому что мама умнее! Опыт имеет!
— Опыт в чем? В том, как молодым жить мешать?
— Не мешать! Направлять!
— Направлять? В какую сторону?
— В правильную! К семейным ценностям!
— К каким ценностям? К тому, чтобы жена прислугой была?
— Не прислугой! Хранительницей очага!
— Хранительницей очага за чужой счет?
— За чей чужой? Максим содержит!
— Максим содержит вас! А меня — нет!
— А кто вас просил переезжать?
— Максим просил!
— Максим много чего просит! Но решаю здесь я!
Вот оно! Наконец-то правда вылезла наружу. Решает Валентина Ивановна. А мы с Максимом — марионетки.
— Значит, вы против нашего совместного проживания?
— Против бессмысленного сожительства! Женитесь — пожалуйста! А так — зачем?
— А если мы не готовы к браку?
— Не готовы — живите отдельно!
— Валентина Ивановна, но мы же любим друг друга!
— Любовь любовью, а порядок порядком! В моем доме мои правила!
— А Максим согласен с вашими правилами?
— Максим меня понимает!
— Понимает? Спросим у него!
Максим как раз пришел с работы. Валентина Ивановна сразу к нему:
— Сынок, мы тут с Наташей обсуждали ваши планы.
— Какие планы?
— На свадьбу. Или на расставание.
— Мам, о чем ты?
— О том, что пора определяться! Либо женитесь, либо расходитесь!
— Но мы же нормально живем!
— Нормально? А я как? Третий лишний в собственном доме?
— Ты не третий лишний!
— Лишний! Вы тут парочкой, а я в сторонке!
— Мам, ну что ты говоришь!
— Правду говорю! Раньше мы с тобой общались, планы строили! А теперь все время с ней!
— Но это же естественно! У меня девушка!
— Девушка... А жена когда будет?
Максим посмотрел на меня, потом на мать:
— Мам, мы еще не готовы к браку.
— Не готовы? А к чему готовы? К вечному сожительству?
— Не к вечному! Просто нужно время!
— Время было! Два года! Хватит!
— Мам, не торопи!
— Не торопи, не торопи! А я что, вечно должна на вас смотреть?
— Смотреть? Мы же не мешаем!
— Мешаете! Своим присутствием! Своей неопределенностью!
— Какой неопределенностью?
— Ни жена, ни невеста! Квартирантка какая-то!
Слово "квартирантка" ударило как пощечина. Значит, так меня воспринимали?
— Хорошо, — сказала я. — Раз я квартирантка — съеду.
— Наташа! — испугался Максим.
— Что "Наташа"? Твоя мама права! Нечего мне здесь делать!
— Но мы же любим друг друга!
— Любим. Но этого, оказывается, мало.
— Мало чего?
— Мало любви без готовности защищать! Ты маму слушаешься больше, чем меня!
— Не слушаюсь!
— Слушаешься! Она сказала — я лишняя! Ты согласился!
— Я не соглашался!
— Не соглашался? А возразил?
— Я... я пытался объяснить...
— Пытался! А надо было четко сказать — это моя девушка! И она остается!
— Наташ, но мама права! Нам пора определяться!
— Определяться? Хорошо! Я определилась! Съезжаю!
— Куда съезжаешь?
— К подруге пока. Потом квартиру сниму.
— А как же мы?
— А никак! Ты определись — мама или я!
— Наташ, ну нельзя же так ставить вопрос!
— Можно! И нужно! Твоя мама меня выгоняет!
— Не выгоняет! Просто хочет ясности!
— Ясности? Отлично! Вот тебе ясность — я ухожу!
Валентина Ивановна молчала. По лицу видела — довольна. Наконец-то избавляется от помехи.
— Макс, — сказала я. — Если хочешь сохранить отношения — поговори с мамой. Объясни, что я не враг.
— Наташ...
— А если не хочешь — не говори. Твой выбор.
Я пошла собирать вещи. Максим стоял растерянный. Валентина Ивановна победно улыбалась.
— Мам, может, ты зря? — спросил сын.
— Не зря! Лучше сейчас расстаться, чем потом мучиться!
— Но я ее люблю!
— Любишь... А она тебя? Настоящая любовь жертв требует!
— Каких жертв?
— Ну... готовности семью создавать! Детей рожать!
— Она готова!
— Готова? А почему тогда условия ставит?
— Какие условия?
— Квартира отдельная, работа, независимость! Разве это семейные ценности?
Максим задумался. Мама, как всегда, находила убедительные аргументы.
А я складывала вещи и думала — правильно ли поступаю? Может, стоило бороться?
Но за что бороться? За право жить в чужом доме на птичьих правах? За мужчину, который не может за меня заступиться?
Нет. Лучше уйти с достоинством.
— Макс, — сказала, выходя с сумкой. — Если захочешь серьезных отношений — звони.
— Наташ, не уходи! Мы что-нибудь придумаем!
— Что придумаем? Как маму убедить меня терпеть?
— Убедим!
— Не убедишь. Она не хочет делить тебя.
— Наташ...
— Все, Макс. Решение принято.
И я ушла. Валентина Ивановна даже не попрощалась.
Максим звонил первые дни. Просил вернуться, обещал поговорить с мамой. Но разговоры ни к чему не приводили.
— Мама говорит — если серьезно, то женимся сразу, — передавал он.
— А ты что говоришь?
— Я... я пока не готов к браку.
— Вот видишь. Мама против сожительства, ты против брака. А я где?
— Наташ, дай время...
— Времени было достаточно. Два года.
— Но ведь мы любим друг друга!
— Недостаточно сильно, видимо.
И правда было недостаточно. Иначе Максим нашел бы способ отстоять наши отношения.
А так получилось — мама сказала "пусть снимает", и я съехала. Потому что юридически она была права. Квартира ее, не расписаны мы, детей нет.
Только любовь при чем тут юридические права? И разве штамп в паспорте делает отношения серьезнее?
Но Валентина Ивановна думала иначе. Для нее без штампа мы были просто сожителями. А сожители — не семья.
Может, она и права по-своему. Только почему-то мне до сих пор больно.