Я никогда не была из тех, кто заглядывает в чужой кошелёк. Нас с мужем, Артёмом, с юности учили одному — хочешь чего-то добиться, работай. Мы всегда справлялись сами, пусть и не всегда легко. И всё же иногда в жизни бывают моменты, когда поддержка близких была бы не лишней. Не подарки, не роскошь, а просто знак участия: мол, мы рядом, вы не одни.
У нас ипотека, двое детей, постоянные расходы. Мои родители — простые, трудолюбивые люди. Всё, что у них есть, — это однушка в спальном районе и дача с облезающей краской на окнах. За всю жизнь они не накопили состояния, зато воспитали меня так, что я не жалуюсь.
А вот родители Артёма, Геннадий Павлович и Людмила Николаевна, — люди обеспеченные. У свёкра свой небольшой бизнес, стабильно приносящий доход, живут в просторном доме, ездят на хороших машинах, ни в чём себе не отказывают. Но вот странность: всё их внимание и забота сконцентрированы не на сыне, а на младшей дочери — Инге.
Инга — их золотая девочка. Несколько лет назад вышла замуж, и теперь её муж Саша работает у Геннадия Павловича в офисе. Забавно, не правда ли? Зять — в бизнесе, сын — так, сам по себе. Артём никогда не просил, он гордый. А я не лезла, хотя сердце сжималось от обиды. Всё же, как бы ты ни была сильной женщиной, боль мужа — это и твоя боль тоже.
Инга избалована до невозможности. Ей 32, но родители до сих пор решают за неё всё: где жить, как отдыхать, на что тратить деньги. А Артём с юности тянет всё на себе. Он и работает на износ, и по дому всё делает, и детям старается дать максимум. Часто без выходных, часто без снов.
Но последний случай стал для меня последней каплей.
У свёкра был старенький, но ещё бодрый внедорожник — десять лет ему, но состояние отличное. Мы с Артёмом надеялись, что когда он решит поменять машину, предложит сыну выкупить старую по хорошей цене. Без халявы, просто по-родственному. Нам такая машина бы очень пригодилась — дети подросли, выездов стало больше, да и своя легковушка вот-вот развалится.
И вот однажды в выходной они приехали к нам в гости. Я как раз была на кухне и увидела через окно, как Геннадий Павлович подъехал на новом внедорожнике — красивый, тёмно-шоколадного цвета, с зеркальными дисками. Я даже обрадовалась: «Вот, наверное, сейчас старую предложит сыну!»
Но за обедом они вели себя, как ни в чём не бывало. Ни слова. Ни намёка. Ни обсуждения покупки. В какой-то момент я не выдержала:
— Геннадий Павлович, что ж вы новым автомобилем не похвастаетесь? Красота ведь!
Он буркнул: — Чего хвалиться? Просто заменили старое на новое, не велика новость.
Артём оживился: — А куда старую-то дели? Я бы забрал, если вы не против. По цене договоримся, конечно.
Но тут заговорила свекровь — спокойно, как будто готовилась заранее: — Мы её продали две недели назад. Она тебе зачем? Если хочешь машину — бери кредит, как все. Ты же мужчина.
Я в себя не поверила. Молчала, пока не услышала добавление:
— А вырученные деньги мы Инге отдали. Они с Сашей ждут ребёнка. Им нужно помогать.
У меня в этот момент просто сорвало тормоза:
— А Артём вам не ребёнок, да? Он же, наверное, у вас где-то в графе «сам справится» прописан? А то, что он на двух работах, что мы по уши в долгах, — это не считается?
— Оксана, не тебе решать, кому и как мы помогаем, — холодно ответила Людмила Николаевна.
Я посмотрела на Артёма. Он молчал, только сжал челюсти так, что скулы побелели.
— А знаете что? — продолжила я. — Мне кажется, вам просто не нужен сын. Вы сделали ставку на Ингу. И ставите ей золотые подушки под ноги. А сын… сын пусть сам, да? Как вы там говорили? «Мужик должен сам пробиваться». Только вот почему тогда зятю не нужно самому пробиваться? Почему ему — всё, а Артёму — ничего?
Ответ был прост: — Потому что Саша уважает нас, а Артём — нет. Он гордый, не признаёт авторитета.
Я не знала, смеяться или плакать.
Позже, уже вечером, Артём сказал только одно: — Я больше не жду. Не звоню. Не надеюсь. У нас есть мы — и этого достаточно.
Я тогда его крепко обняла и прошептала: — У нас есть ты. И этим всё сказано.
Прошло немного времени. Мы сами накопили на машину — не новую, конечно, но свою. Артём не просил и не принимал помощи от родителей. И вдруг в один вечер позвонил отец:
— Артём, мне нужна помощь. Склад обокрали, камеры надо просмотреть. Ты же в этом разбираешься.
Артём ответил: — Прости, пап. У меня сейчас ни минуты свободной. Но у тебя ведь есть Саша. Он же с вами работает.
Это было началом нового периода.
Через месяц Людмила Николаевна пригласила нас в гости — "просто на чай". Я вежливо отказалась:
— У нас дела, дети, заботы. Мы теперь для себя живём.
Я уверена, в старости они это вспомнят. Только вот поздно будет. Потому что любовь нельзя требовать — её можно только заслужить.