— Грумер? — Валентина Петровна поморщилась, словно услышала ругательство. — Это кто такой?
— Собачий стилист, — спокойно ответила Марина Викторовна, не отрывая взгляда от чайной чашки. — Стригу, мою, привожу в порядок.
— Ах, вот оно что! — голос свекрови зазвенел фальшивой радостью. — А я думаю, чем это наша невестка занимается. Денис всё загадками говорит!
Марина почувствовала, как напряглись плечи. Она знала этот тон. Знала, что за ним последует. В кухне повисла тишина, нарушаемая только тиканьем старых часов на стене.
— Мамочка, да не важно это! — Денис Александрович нервно потер лоб. — Главное, что Марина работает, деньги приносит.
— Как не важно? — вмешался Олег Александрович, младший брат мужа. — Я вот честно работаю, руки в масле, спину гну на заводе. А она что — собачкам хвостики подстригает?
Марина медленно подняла глаза. Олег сидел развалившись на стуле, в замасленной рубашке, с недовольным лицом человека, который считает весь мир своим должником.
— Ты думаешь, это легко? — в голосе Марины прозвучали стальные нотки. — Попробуй удержать агрессивную овчарку, которая не хочет, чтобы её трогали чужие руки.
— Да что там удержать! — Олег хмыкнул. — Намордник надел и работай.
— Олег, не говори о том, чего не знаешь, — Марина отставила чашку. — Большинство салонов не используют наркоз и сильные успокоительные. Слишком опасно для сердца животного.
Валентина Петровна внимательно слушала, изучая невестку. Что-то в манере держаться, в точности формулировок выдавало в Марине совсем не того человека, которого она ожидала увидеть.
— А много ли платят за такую работу? — спросила она с наигранным участием.
— Достаточно, — Марина не собиралась вдаваться в подробности.
— Да ладно! — Олег усмехнулся. — Сколько там можно получить за мытьё собак? Я вот получаю шестьдесят, скоро на пятый разряд перейду — семьдесят будет. А у неё что — двадцать, тридцать максимум?
Денис дёрнулся, словно хотел что-то сказать, но Марина опередила его:
— Сто восемьдесят. Чистыми.
Наступила тишина. Олег моргнул, не сразу поняв услышанное.
— Сколько? — переспросил он.
— Сто восемьдесят тысяч рублей. Это только оклад. Плюс премии, плюс чаевые от клиентов.
Лицо Олега покраснело. Валентина Петровна выпрямилась в кресле, словно почувствовала опасность.
— Не может быть! — выпалил Олег. — За мытьё собак столько не платят!
— Платят, — Марина говорила ровно, но в глазах её что-то холодно блеснуло. — Потому что работаю я не с декоративными пуделями. Кавказские овчарки, алабаи, ротвейлеры — попробуй найди подход к такому клиенту.
— Да что ты про подход говоришь! — Олег вскочил со стула. — Собака она и есть собака!
— Олег, сядь, — тихо сказала Марина. В её голосе прозвучали такие командные нотки, что Олег машинально опустился на место.
Валентина Петровна внимательно наблюдала за этой сценой. Она прожила достаточно, чтобы понимать: перед ней сидит совсем не та простодушная девушка, которую она ожидала увидеть.
— Марина, — осторожно начала она, — а что ты делала до этой работы?
— Служила.
— Где служила?
— В кинологическом подразделении МВД.
Теперь молчание стало совсем другим. Плотным, напряжённым.
— Ты была милиционером? — слабым голосом спросил Олег.
— Майор полиции в отставке, — поправила Марина. — Кинолог. Шесть лет работала с розыскными собаками.
Денис смотрел на жену с удивлением. Он знал о её прошлом, но впервые слышал подробности.
— И зачем ты ушла из такой работы? — Валентина Петровна не скрывала подозрительности.
— Хотела забрать своего напарника на пенсию. Мне не разрешили. Пришлось выбирать между службой и собакой.
— И ты выбрала собаку? — Олег не мог поверить в услышанное.
— Да. Выбрала того, кто шесть лет был со мной в самых опасных ситуациях. Кто несколько раз спасал мне жизнь.
В кухне воцарилась тишина. Валентина Петровна пыталась переварить информацию. Перед ней сидела не беспомощная девушка, а профессионал, который знал цену риска и преданности.
— Значит, ты всё-таки не простая, — наконец сказала она.
— Я обычный человек, — Марина пожала плечами. — Просто умею работать с агрессивными особями. Неважно, двуногие они или четвероногие.
Олег поёжился. Что-то в тоне невестки заставило его почувствовать себя неуютно.
— Марина, — Денис попытался разрядить обстановку. — Может, не стоит...
— Не стоит что? — она повернулась к мужу. — Рассказывать правду о своей работе? Или защищать своё достоинство?
— Да никто твоё достоинство не трогает! — взорвался Олег. — Просто странно всё это! Сначала с собаками работала, потом тоже с собаками, только уже за деньги!
— Странно? — Марина встала из-за стола. — А что странного в том, что человек использует свои навыки для заработка?
— Да всё странно! — Олег тоже поднялся. — Нормальные люди на заводах работают, в офисах, а ты...
— А я зарабатываю в три раза больше тебя, — спокойно закончила Марина. — И при этом никого не унижаю, не завидую чужому успеху.
— Ты считаешь, я завидую? — лицо Олега исказилось от злости.
— А ты не завидуешь?
Повисла тишина. Валентина Петровна чувствовала, как ситуация выходит из-под контроля.
— Марина, — встряла она, — может, ты и хороший человек, но для нашей семьи ты не подходишь.
— Почему? — Марина повернулась к свекрови.
— Потому что ты слишком независимая. Слишком самостоятельная. Семья — это когда все друг другу помогают, а не когда один человек считает себя лучше других.
— Я никогда не считала себя лучше, — тихо сказала Марина. — Но и хуже себя считать не собираюсь.
— Вот видишь! — Валентина Петровна указала на невестку пальцем. — Вот именно эта гордыня! Денис, скажи жене, что в нашей семье такое не принято!
Денис молчал, избегая взгляда Марины. Он сидел, уставившись в пол, и молчал.
— Денис? — позвала Марина.
— Мама права, — наконец выдавил он. — Может, ты действительно слишком... резкая для нашей семьи.
Марина почувствовала, как что-то оборвалось внутри. Не от слов свекрови с деверем — их реакция была предсказуема. А от молчания мужа. От его неспособности защитить то, что должно было быть дорого.
— Понятно, — сказала она тихо. — Значит, проблема не в моей работе. Проблема в том, что я не готова притворяться слабой и зависимой.
— Проблема в том, что ты не умеешь быть частью семьи! — выпалил Олег. — Всё время показываешь, какая ты крутая, сколько получаешь!
— Я показываю? — Марина повернулась к нему. — Это ты начал сравнивать зарплаты. Это ты решил, что моя работа — ерунда. Я просто ответила на ваши вопросы.
— Ладно, хватит! — Валентина Петровна встала. — Марина, я думаю, нам стоит серьёзно поговорить. Без мужчин.
— О чём говорить? — Марина взяла сумку со стула. — Всё уже сказано.
— Куда ты? — встрепенулся Денис.
— Домой. К себе.
— Как это к себе? Мы же вместе живём!
— Жили, — поправила Марина. — Пока я не поняла, что для тебя важнее — моё уважение или мамино одобрение.
— Марина, не надо так! — Денис вскочил. — Мы же можем всё обсудить!
— Обсудить? — она остановилась в дверях. — Денис, ты молчал, когда твоя семья унижала мою работу. Молчал, когда меня обвиняли в гордыне только за то, что я зарабатываю деньги. И молчал, когда нужно было просто сказать: это моя жена, и я её уважаю.
— Я уважаю! — воскликнул он.
— Нет, — Марина качнула головой. — Ты боишься. Боишься мамы, боишься конфликтов, боишься ответственности. А я устала быть сильной за двоих.
Она вышла, не оглядываясь. За спиной остались растерянное молчание мужа и торжествующие взгляды его семьи.
Только через час, сидя в пустой съёмной квартире, Марина позволила себе заплакать. Не от обиды — от усталости. От понимания, что снова придётся начинать всё сначала. В одиночку.
На телефоне мигало несколько пропущенных вызовов от Дениса. Марина отключила звук и откинулась на диван.
Завтра она пойдёт на работу. Будет делать то, что умеет лучше всего — находить подход к тем, кто не готов к диалогу. Жаль только, что некоторые человеческие особи оказываются куда сложнее самых агрессивных собак.
И в отличие от собак, их невозможно перевоспитать.