Вадим, сидя на крыльце кордона, наблюдал за манулёнком Дашкой, которая тщательно вылизывала лапу после успешной охоты. За последние дни её умение добывать пищу заметно улучшилось — сегодня она поймала уже третью полёвку, а вчера впервые самостоятельно справилась с молодой пищухой.
"Дикие сверстники уже вовсю сами охотятся и быстро набирают вес", — подумал Вадим с гордостью и лёгкой грустью. — "Пора и Дашке нагонять."
Он хорошо знал, что происходит в природе в это время года. Скоро наступят первые заморозки, за ними — холодная осень, а потом и суровая зима с морозами до -50°C. В такие времена манулам требуется солидный запас жира и плотная шерсть, чтобы выжить.
Первые ночные заморозки уже начали преображать Дашкину шубку. Её и без того богатый мех становился ещё гуще, превращаясь в надёжную защиту, которая позволит выдержать не только сильные морозы, но и пятимесячную зиму. Манулы приспособлены к суровому климату лучше любых других мелких кошек — это одна из их эволюционных особенностей.
До настоящей зимы оставалось ещё около двух месяцев — время, когда все манулы усиленно питаются и накапливают жир. Вадим понимал, что пришло время отпускать Дашку на волю. Но мысль об этом вызывала тревогу — как их домашний ребёнок-манулёнок устроится в дикой природе? Где найдёт себе логово?
В отличие от многих других животных, манулы — своего рода аристократы степей, они не роют землю сами. Для диких кошек наиболее удобными и безопасными считались норы монгольского сурка и корсака — здесь их трудно достать, а сами хозяева не представляли опасности для манула. В открытой степи крупный самец-манул мог и сам за себя постоять, но молодая самка вроде Дашки была более уязвима.
Вадим вздохнул, наблюдая, как маленькая манулиха, закончив умываться, деловито направилась к своей любимой поленнице — временному убежищу, которое служило ей домом на кордоне.
Ему, как биологу, было известно, что домом для манулов служит не отдельная скала или нора, а весь их собственный участок обитания. Самцы манулов передвигаются больше самок, их индивидуальный участок значительный — от 10 до 35 квадратных километров, а при переселении на новое место или в бедных угодьях бывает намного больше — до 200 квадратных километров.
Степные коты хорошо знают свой дом, детально ориентируются на местности, помня о всех укрытиях, колониях пищух и стайках куропаток. У них всегда есть любимые, самые надёжные убежища, которые они используют для отдыха чаще других.
"Но успела ли Дашка изучить окрестности настолько хорошо, чтобы найти себе подходящее постоянное убежище?" — беспокоился Вадим.
Ведь если окажется так, что рядом с кормным местом не найдётся надёжного укрытия, манулу придётся довольствоваться тем, что есть. Скорее всего манул воспользуется неглубокой, давно заброшенной норой-времянкой. Такие повсеместно встречались в степи. Вадиму доводилось встречать даже двух самцов в одной норе, расположившихся в паре метров друг от друга. Они легко мирятся в таких случаях. Что поделаешь — гордость гордостью, но если нора одна, лучше ужиться с сородичем, чем стать добычей настоящих врагов.
Хорошо хоть, что неподвижного манула трудно обнаружить, особенно пока нет снега. Даже взрослый манул почти не оставляет запаха, что вместе с защитной окраской и малоподвижным образом жизни делает его малоуязвимым. Хорошее зрение и слух позволяют заранее увидеть опасность и затаиться.
Спрятавшийся в траве или распластавшийся на земле манул практически невидим. Человеку обнаружить его почти невозможно — пройдёшь совсем рядом, а манул так и останется лежать. Только жёлтые глаза следят за вами. Не просто следят — они смотрят вам в глаза, ждут: встретитесь с ним взглядом или нет. От этого зависит, обнаружен он или не замечен, бежать ему или оставаться лежать.
"Будьте уверены, у вас почти нет никакого шанса его заметить," — любил говорить Вадим новичкам. — "Вы пройдёте, пробежит волк или собака, а манул так и останется неподвижным, пока опасность не удалится. В этом его спасение."
Вадим вспомнил, как во время одной из экспедиций в степи буквально прошёл в двух метрах от затаившегося манула и заметил его только потому, что животное само решило убежать.
Но освоила ли Дашка все эти манульи хитрости на кордоне? Сможет ли применить их в самостоятельной жизни? С виду она была полностью готова, и пора было выпускать Дарью на свободу.
Вадим надеялся, что если потребуется, она сумеет отыскать обратную дорогу на кордон. А если решит вернуться — так тому и быть. На кордоне её всегда встретят и приголубят — своя ведь, родная Дашенька.
Но до бесконечности держать её на кордоне было нельзя. Самое время выпускать, как ни жаль было с ней расставаться.
Ольга вышла на крыльцо и присела рядом с мужем.
— Думаешь о Дашке? — спросила она, проследив за его взглядом.
Вадим кивнул.
— Пора отпускать. Она готова.
— Я знаю, — тихо ответила Ольга. — Просто так странно... Столько месяцев она была частью нашей жизни, а теперь уйдёт, и мы, возможно, никогда её больше не увидим.
— Она и должна уйти, — мягко сказал Вадим. — Для этого мы её и растили — чтобы вернуть природе здоровую, сильную манулиху, способную выжить в дикой среде.
Он хотел, чтобы Дашка постепенно привыкла к самостоятельности и сама выбрала свою судьбу. Для этого они перестали запирать её на ночь в доме, позволяя охотиться и исследовать окрестности столько, сколько она хотела. При этом на кордоне всегда ждала подкормка — перепелка или пищуха, если охота была неудачной.
Первый раз Дашка ушла на сутки и вернулась — немного уставшая, но с довольным видом. Она позволила Вадиму осмотреть себя, убедиться, что нет травм, поела предложенную еду и снова уснула в своём логове в поленнице.
"Хороший знак," — подумал тогда Вадим. — "Значит, она воспринимает кордон как безопасное место, куда можно вернуться."
Через неделю после первой длительной отлучки Вадиму нужно было ехать в город по делам заповедника. Он беспокоился, как Дашка отреагирует на его отсутствие — не уйдёт ли насовсем, пока его не будет рядом.
— Не волнуйся, — успокаивала его Ольга. — Инспекторы будут здесь, они ей уже знакомы. Кордон не опустеет.
И всё же, собираясь в дорогу, Вадим чувствовал странную тревогу. Словно предчувствуя что-то, он дольше обычного искал Дашку, чтобы попрощаться. Нашёл её на краю степи, где она внимательно следила за чем-то в высокой траве.
— Береги себя, Дашка, — тихо сказал он, не подходя слишком близко, чтобы не спугнуть потенциальную добычу. — Я вернусь через три дня.
Дашка бросила на него короткий взгляд, затем снова сосредоточилась на охоте. В тот момент Вадиму показалось, что она уже не та домашняя Дашка, которую они выкормили из крошечного котёнка. Перед ним был дикий зверь, полностью сосредоточенный на своих природных инстинктах.
Когда он вернулся на кордон, Ольга встретила его с необычно серьёзным лицом.
— Ушла, — сказала она без предисловий. — В тот же час, как ты уехал. Оставила недоеденную пищуху и ушла в степь.
Вадим молча кивнул. Странно, но он не чувствовал удивления — словно ожидал этого, словно знал, что так и будет.
— Она выбрала полную свободу, — тихо сказал он.
В следующие дни они несколько раз выезжали в степь, надеясь хотя бы издалека увидеть знакомый силуэт маленькой манулихи. Но Дашка словно растворилась в бескрайних просторах. Несколько раз им казалось, что они видят её — то на вершине дальней сопки, то у входа в старую сурчиную нору, — но каждый раз это оказывалась лишь игра света и тени.
— Мне кажется, она специально избегает нас, — заметила однажды Ольга. — Словно боится, что мы попытаемся вернуть её.
— Возможно, — согласился Вадим. — Или просто идёт своим путём, как и должно быть. Манулы не прощаются — они просто уходят.
Если понравилась история и хотите знать, какие невероятные повороты судьбы ждали Дашку дальше, ставьте 👍🏻и подписывайтесь на канал! Совсем скоро выйдет следующая история