…На столе уже стоят две бутылки с наливкой и несколько тарелок и вазочек с домашними превкусными сластями: смоква, орехи в меду, малиновые лепешки и густое варенье из розовых лепестков, где есть апельсинная мелко нарезанная корка и ваниль… Саня — особенная охотница до этих сластей… Сейчас принесет Прасковья и кофе.
Тетка, прищурившись, смаковала наливку маленькими глотками.
— Хороша на ваш вкус, Николай Никанорыч?
— Превосходна, Марфа Захаровна.
— Саня! Хороша?..
— Очень, тетя, очень.
— Пей, голубка, пей.
— Лучше всякого крамбамбули, — подхвалил землемер.
— Крамбамбули? — вскричала Саня и подскочила на стуле.— Николай Никанорыч! Что это? Песня? Ведь да? Песня? Или это какое-нибудь питье?
— И то, и другое, Александра Ивановна, и то, и другое. Вроде ликера, крема… Очень крепкое. Студенческое питье. И песнь сложилась. Ее и цыгане поют.
— Как поют? Запойте.
— Это хоровая.
— Тетя! Дуся! Попросите Николая Никанорыча.
— Довольно и вашей просьбы, Александра Ивановна.
Он так это мило сказал, с опущенными ресницами, что Сане захотелось поцеловать его. Ну, хоть в лоб, даже и при тете. Наливка сладко жгла ее в груди и разливалась по всем жилам… Каждая жилка билась.
— «Крамбамбули — отцов наследство», — запел Первач сдержанно… Голос у него был звучный и с легкой вибрацией.
— Ах, какая прелесть!
— «И утешительное средство!» — продолжал Первач и еще раз чокнулся с Саней.
Она выпила большую рюмку до дна и даже облизнула кончиком языка свои сочные алые губы.
Через пять минут все трое пели хором:
«Крамбам-бам-бамбули,
„Крамбамбули-и,
И взвизгивающий голос тети Марфы прорывался сквозь молодые, вздрагивающие голоса Сани и землемера. Но очень громко они боялись петь, чтобы не разбудить тетки Павлы.
Саня отведала и терновки, менее сладкой и более вяжущей, чем сливянка, очень крепкой. Кончик языка стало покалывать, и на щеках разлилось ощутительное тепло, проникло даже до ушей…
Рецепты некоторых вышеперечисленных блюд. Чтобы прочитать текст – кликните по ссылке:
Смоква из крыжовника. Старинный рецепт
