Алина стояла у плиты, помешивая суп. Пар поднимался густыми клубами, обжигая лицо. Кухня была душной, но окно она не открывала — свекровь не любила сквозняков.
Из гостиной донесся резкий голос:
— Опять соль забыла? Или специально делаешь невкусно?
Галина Петровна вошла на кухню, презрительно щурясь. Она потянулась к плите, зачерпнула ложкой бульон и тут же скривилась.
— Фу! Вода водой. Ты хоть пробовала, что готовишь?
— Я… я просто еще не все специи добавила.
— Ах, еще не добавила! — свекровь фальшиво засмеялась. — Три года замужем, а готовить так и не научилась.
Алина сжала полотенце в руках. Горячий пар смешивался со слезами, но она не давала им пролиться.
— Мама, я стараюсь…
— Не мама я тебе! — Галина Петровна резко поставила ложку на стол. — Мать — это святое. А ты кто? Чужая девка, которую мой сын из жалости к себе домой привел.
Алина вздрогнула. Эти слова резали, как нож.
Из коридора послышались шаги. На пороге появился Максим, устало снимая галстук.
— Что опять происходит?
— Да вот, твоя жена нас голодом морит, — фыркнула свекровь.
Максим устало провел рукой по лицу.
— Алина, ну сколько можно? Мама просто переживает.
— Переживает? — Алина еле сдерживала дрожь в голосе. — Она каждый день меня унижает!
— Не драматизируй, — он махнул рукой и ушел в комнату.
Галина Петровна ухмыльнулась.
— Видишь? Даже сын мой тебя не защищает. Потому что ты здесь никто.
Алина больше не сдерживалась. Слезы покатились по щекам.
— Я так больше не могу…
— А кто тебя держит? — свекровь презрительно скосила глаза. — Уходи. Только вот квартира наша, долги твои, а сын мой все равно с тобой разведется.
Алина резко вытерла лицо.
— Хорошо.
Один короткий ответ. И впервые за три года — ощущение, что дышать стало легче.
Утро началось с громкого стука в дверь. Алина, еще не до конца проснувшись, потянулась к халату и пошла открывать. За дверью стояли двое мужчин в строгих костюмах.
— Алина Сергеевна Морозова?
— Да, это я...
— Мы из коллекторского агентства «Финансовая гарантия». По вашим долгам.
Алина почувствовала, как у нее похолодели пальцы.
— Каким долгам? Я ничего не оформляла.
Один из мужчин достал папку и протянул ей распечатанные документы.
— Три кредитных договора. Общая сумма — два миллиона семьсот тысяч рублей. Просрочка уже четыре месяца.
Алина лихорадочно пробежала глазами по бумагам. Ее имя, ее паспортные данные... но подписи явно были подделаны — угловатые, непохожие на ее округлый почерк.
— Это не мои подписи! Я никогда не брала эти деньги!
— Документы оформлены официально, — коллектор равнодушно пожал плечами. — Если есть претензии — обращайтесь в суд. А пока — либо платите, либо готовьтесь к изъятию имущества.
В этот момент из спальни вышла Галина Петровна, поправляя шелковый халат.
— О, гости! Здравствуйте, молодые люди.
— Мама, ты знаешь что-нибудь об этих кредитах? — голос Алины дрожал.
Свекровь медленно подошла, взяла документы из рук коллектора и небрежно их просмотрела.
— Ах, да, кажется что-то такое было...
— Как «что-то такое»?!
— Ну надо было срочно деньги, а ты же член семьи, вот и оформили на тебя, — Галина Петровна улыбнулась сладкой улыбкой. — Ты же не против помочь семье?
Алина ощутила, как по спине побежали мурашки.
— Вы... вы подделали мою подпись...
— Какая разница, чья подпись? Главное — деньги-то получили, — свекровь повернулась к коллекторам. — Не переживайте, gentlemen, мы все уладим.
Когда мужчины ушли, Алина схватила свекровь за рукав.
— Вы с ума сошли?! Это же уголовщина!
Галина Петровна резко вырвала руку.
— Не кричи на меня, дура! Если бы ты нормально зарабатывала, мне бы не пришлось влезать в долги!
— Я подам в суд...
— Попробуй, — свекровь злорадно прищурилась. — Кто тебе поверит? Ты же официально живешь в этой квартире, пользуешься моими деньгами. Это твой долг, дорогая.
Из кабинета вышел Максим, привлеченный шумом.
— Что опять происходит?
— Твоя мать оформила кредиты на мое имя!
Максим взглянул на мать, потом на жену, и... тяжело вздохнул.
— Алина, давай не будем скандалить. Мама, наверное, просто не разобралась...
— Не разобралась?! — Алина задохнулась от возмущения. — Она подделала мою подпись!
— Ну вот, опять истерика, — Галина Петровна покачала головой. — Сынок, пойдем, я тебе кофе налью.
Максим бросил на жену виноватый взгляд и... последовал за матерью.
Алина осталась одна среди разбросанных кредитных договоров. В ушах звенело. Она медленно подняла телефон и набрала номер подруги.
— Кать... мне срочно нужна помощь.
В голосе подруги сразу насторожились.
— Что случилось?
— Я... кажется, только что поняла, что живу с преступниками.
Темный вечер за окном сливался с мрачными мыслями Алины. Она сидела на кухне, сжимая в руках чашку остывшего чая. В гостиной слышались приглушенные голоса — Максим и его мать о чем-то спорили.
Шаги в коридоре заставили ее вздрогнуть. Максим вошел, избегая смотреть ей в глаза.
— Ну что, поговорили? — Алина поставила чашку с грохотом.
Он вздохнул, проводя рукой по щетине.
— Мама сказала, что это все недоразумение. Она просто перепутала бумаги, когда оформляла кредит.
— Перепутала?! — Алина вскочила со стула. — Ты серьезно? Она подделала мою подпись на трех договорах!
Максим нервно потер виски.
— Не кричи, пожалуйста. Давай спокойно разберемся.
— Я уже все разобрала! Твоя мать совершила преступление, а ты стоишь тут и защищаешь ее!
Он резко повернулся к ней, в глазах мелькнуло раздражение.
— Хватит уже на маму наезжать! Она старый человек, могла и ошибиться.
— Ошибиться? — Алина засмеялась горько. — Она специально все подстроила! Чтобы я оказалась в долговой яме и не смогла от нее сбежать!
Максим вдруг схватил ее за плечи.
— Да какая разница, чья там подпись! Мы же семья! Разве нельзя просто закрыть на это глаза?
Его пальцы впивались в ее кожу, но больнее всего были эти слова.
Алина медленно освободилась от его хватки.
— Нет, Макс, нельзя. Потому что семья не поступает так с близкими.
Из-за его спины раздался язвительный голос:
— Ой, какая принципиальная у нас невестка! — Галина Петровна стояла в дверях, скрестив руки. — Сынок, а ты ей рассказал, что квартира-то моя? И что без меня тебе даже коммуналку не оплатить?
Максим потупил взгляд.
— Мама, не надо...
— Чего не надо? Пусть знает правду.
Алина почувствовала, как пол уходит из-под ног.
— Так вот как... Значит, ты с ней заодно.
Максим молчал. Это молчание было страшнее любых слов.
Галина Петровна удовлетворенно улыбнулась.
— Ну что, дорогая, теперь поняла, кто в этом доме хозяин?
Алина медленно подняла голову. В ее глазах больше не было слез — только холодная решимость.
— Да, поняла.
Она развернулась и пошла в спальню. За спиной слышались шепот свекрови:
— Пусть побесится, завтра как миленькая все забудет.
Но Алина уже доставала чемодан из шкафа.
Максим появился в дверях, его голос дрожал:
— Ты... ты что, правда уходишь?
Она даже не обернулась, складывая вещи.
— Ты сделал свой выбор. Теперь я делаю свой.
— Но куда ты пойдешь? У тебя же никого нет!
Алина резко захлопнула чемодан.
— Лучше одна, чем с вами.
Она прошла мимо него, не оглядываясь. В последний раз захлопнула входную дверь.
На лестничной площадке ее ждала подруга Катя.
— Все, поехали.
Такси тронулось, увозя Алину от кошмара, который она когда-то называла домом.
Хлопок двери такси прозвучал как выстрел. Алина прижалась лбом к холодному стеклу, наблюдая, как родной дом — вернее, место, которое она ошибочно считала домом — медленно исчезает из виду.
— Куда едем? — спросил водитель.
Катя, сидевшая рядом, крепко сжимала ее руку.
— На Ленинский, 45.
Машина резко дернулась с места. Алина закрыла глаза, но перед веками тут же всплыло лицо свекрови — перекошенное от злости, когда она поняла, что невестка действительно уходит.
Телефон в кармане завибрировал. Не глядя на экран, Алина знала, кто звонит.
— Берешь? — Катя кивнула на телефон.
— Нет.
Но звонки не прекращались. После пятого гудка она все же достала телефон.
— Алло.
— Ну наконец-то! — в трубке раздался пронзительный голос Галины Петровны. — Где ты, дура бестолковая?!
— В такси.
— Немедленно возвращайся! — свекровь перешла на крик. — Ты даже не представляешь, что тебя ждет!
Алина сжала телефон так, что пальцы побелели.
— Я больше не вернусь.
— О, как заговорила! — Галина Петровна фальшиво засмеялась. — А долги? А вещи? А мой сын?
— Ваши долги — ваши проблемы. Вещи мне не нужны. А ваш сын... — голос Алины дрогнул, — он уже давно сделал свой выбор.
В трубке на секунду воцарилась тишина, потом раздалось шипение:
— Ты пожалеешь. Я сделаю так, что тебя никуда не возьмут на работу. Через неделю ты будешь ползать у моих ног и умолять вернуться!
Алина медленно выдохнула.
— Попробуйте.
Она отключила звонок и тут же получила сообщение: "Вернешься до утра — может, прощу. Нет — пеняй на себя".
Катя выхватила у нее телефон.
— Хватит это терпеть! Давай сразу в полицию!
— Нет, — Алина покачала головой. — Сначала к адвокату. Пусть специалист разберется с этими кредитами.
Такси свернуло на широкий проспект. В окне замелькали огни ночного города — чужие, но такие многообещающие.
Телефон снова завибрировал. На этот раз — Максим.
— Берешь? — Катя подняла бровь.
Алина посмотрела на имя на экране. Вспомнила, как он молчал, когда его мать травила ее. Как отводил глаза. Как выбирал ее сторону снова и снова.
Она нажала на красную кнопку.
— Нет.
Машина ускорилась, увозя ее в новую жизнь. Впереди были адвокат, съемная комната у Кати и долгая борьба. Но впервые за три года Алина чувствовала — она дышит полной грудью.
Из сумки снова раздался звонок. Катя застонала:
— Да сколько можно!
Но Алина уже доставала телефон и... улыбнулась.
— Это не они.
На экране горело неизвестное имя: "Юридическая консультация "Право и защита".
Она провела пальцем по экрану:
— Алло? Да, это Алина Морозова...
За окном мелькнул дорожный знак "Выезд из города".
Побег только начинался.
Контора адвоката оказалась небольшой, но уютной. Алина нервно перебирала край платья, пока ждала в приемной. На стене тикали часы, отсчитывая секунды до встречи, которая могла изменить ее жизнь.
Дверь кабинета открылась.
— Алина Сергеевна? Проходите, пожалуйста.
За широким столом сидел мужчина лет сорока с внимательными серыми глазами. На табличке значилось: "Артем Владимирович Ковалев, адвокат".
— Расскажите, с какой проблемой вы пришли.
Алина разложила перед ним кредитные договоры.
— Мне нужна помощь. Эти документы... они фальшивые.
Адвокат внимательно изучил бумаги. Его брови медленно поползли вверх.
— Подписи явно подделаны. Видна дрожь в линиях — человек копировал, а не ставил свою подпись.
— Значит, можно доказать, что это не я брала кредиты?
— Не только доказать, — адвокат отложил документы, — это уголовное преступление. Подделка документов, мошенничество... Ваша свекровь серьезно рискует.
Алина сглотнула.
— А что будет с долгами?
— Они автоматически перейдут на настоящего заемщика. То есть на вашу свекровь. При условии, что мы выиграем дело.
За окном проехала машина с громкой музыкой. На мгновение звук заполнил кабинет, затем снова стало тихо.
— Алина Сергеевна, вы готовы подать заявление в полицию?
Она задумалась. В голове проносились образы: Галина Петровна за решеткой, Максим, смотрящий на нее с ненавистью...
— Да. Я готова.
Адвокат кивнул и достал бланк заявления.
— Тогда начнем. Ваша свекровь, судя по всему, рассчитывала на вашу покорность. Она серьезно ошиблась.
Алина взяла ручку. Впервые за долгие месяцы она чувствовала не страх, а нечто новое — уверенность.
Они заполняли документы, когда в коридоре раздались торопливые шаги. Дверь распахнулась, и на пороге появился... Максим.
— Вот ты где! Я обегал весь город!
Адвокат поднялся.
— Вы кто?
— Я ее муж! — Максим тяжело дышал, будто бежал. — Алина, хватит дурака валять! Идем домой.
Она не шевельнулась.
— Я не вернусь.
— Да что за бред! — он шагнул вперед, но адвокат преградил ему путь.
— Господин Морозов, ваша жена находится на юридической консультации. Если у вас нет дела — прошу выйти.
Максим проигнорировал его и снова обратился к Алине:
— Мама уже все уладила! Она готова простить тебя, если ты прямо сейчас...
— Простить МЕНЯ? — Алина вскочила со стула. — Это она должна просить прощения!
— Опять истерика! — Максим развел руками. — Ну сколько можно? Просто подпиши какие-то там бумажки, и все!
Адвокат холодно улыбнулся.
— Эти "бумажки" освободят вашу жену от незаконных долгов и отправят вашу мать под следствие.
Максим побледнел.
— Ты... ты хочешь посадить мою мать?
Алина посмотрела ему в глаза.
— Я хочу справедливости.
Наступила тяжелая пауза. Максим медленно покачал головой.
— Я не узнаю тебя... Мама была права — ты нас никогда не любила.
Он развернулся и вышел, громко хлопнув дверью.
В кабинете воцарилась тишина. Алина опустилась на стул, чувствуя, как дрожат руки.
— Вы уверены в своем решении? — спросил адвокат.
Она подняла голову.
— Да.
— Тогда подписывайте заявление.
Перо скользнуло по бумаге. В этот момент где-то в городе Галина Петровна, не зная того, уже теряла свою власть.
А за окном начинался новый день.
Зал суда встретил Алину холодным полумраком. Она сидела на жесткой скамье, сжимая в руках папку с документами. Через проход — в двух метрах от нее — расположился Максим. Он упорно смотрел в окно, будто стена разделяла их, а не просто пустое пространство.
Дверь открылась, и вошла Галина Петровна. Впервые за все время Алина увидела ее неуверенной — свекровь нервно поправляла воротник, озираясь по сторонам.
— Дело Морозовой рассматривается в третьем кабинете, — объявил секретарь.
Алина глубоко вдохнула и поднялась.
В кабинете судьи было тесно. Адвокат Артем Владимирович занял место рядом с ней, а напротив устроился представитель Максима — молодой юрист с безразличным лицом.
— Суд рассматривает заявление о расторжении брака, — сухо произнес судья. — Есть ли у сторон возражения?
Максим резко поднял голову.
— Есть! Мы три года в браке, и я не понимаю, почему...
— Господин Морозов, — перебил судья, — вы выражаете принципиальное несогласие или хотите сохранить брак?
Он замолчал, бросив взгляд на мать. Галина Петровна сжала губы и едва заметно покачала головой.
— Нет... Нет возражений.
Алина почувствовала, как что-то окончательно рвется внутри. Три года жизни — и даже в последний момент он не смог выбрать ее.
— Рассматривается также вопрос о разделе имущества, — продолжил судья.
Адвокат Алины поднялся.
— Моя клиентка не претендует на совместно нажитое имущество. Однако просит учесть при рассмотрении уголовного дела о мошенничестве...
Галина Петровна вскочила с места.
— Какое еще мошенничество?! Это клевета!
— Садитесь, гражданка Морозова, — строго сказал судья. — Уголовное дело будет рассматриваться отдельно.
Бумаги перекладывали, подписывали, штамповали. Алина механически ставила подписи, глядя, как брак, в который она когда-то вступала с любовью, превращается в груду официальных документов.
Когда все закончилось, она вышла в коридор. Максим догнал ее у выхода.
— Ты действительно подала заявление на маму?
Алина медленно повернулась.
— Да.
— За что?! — его голос сорвался на крик. — Она же тебя приютила, кормила...
— И унижала, и оскорбляла, и влезла в долги на мое имя, — спокойно ответила Алина. — Теперь она ответит за это.
Он схватил ее за руку.
— Отзови заявление! Я... я попрошу маму извиниться.
Алина посмотрела на его пальцы, сжимающие ее запястье, потом медленно подняла глаза.
— Слишком поздно, Макс.
Он отпустил ее, как обжегшись.
— Ты пожалеешь об этом.
— Нет, — она поправила сумку на плече. — Единственное, о чем я жалею — что терпела так долго.
За спиной раздался голос адвоката:
— Алина Сергеевна, машина ждет.
Она вышла из здания суда. Солнце било в глаза, заставляя щуриться. Где-то там, за спиной, оставались три года лжи, унижений и страха.
А впереди...
Телефон в кармане завибрировал. Сообщение от Кати: "Как дела? Я купила вина. Отмечаем твою свободу?"
Алина улыбнулась и набрала ответ: "Купи вторую бутылку. Будет что вспомнить".
Она села в машину. Водитель спросил:
— Куда едем?
— В новую жизнь, — ответила Алина и впервые за долгое время рассмеялась.
Дождь стучал по подоконнику новой квартиры, где Алина разбирала последние коробки. Полгода с момента развода пролетели незаметно — суды, поиск работы, бесконечные хлопоты. Но теперь у нее было свое пространство — маленькая однушка на окраине, зато своя.
Телефон зазвонил. Неизвестный номер.
— Алло?
— Ну что, довольна? — знакомый язвительный голос заставил Алину сжать трубку. Галина Петровна.
— Как вы получили мой номер?
— Ой, неважно. Хотела сообщить приятную новость — сын мой женится. На хорошей девушке из приличной семьи.
Алина подошла к окну. По стеклу стекали капли дождя.
— Поздравляю.
— А тебе есть что сказать? — свекровь явно ждала истерики.
— Да. Спасибо.
— За что?! — голос в трубке зашипел.
— За то, что показала, каким НЕ должен быть человек. За то, что научила бороться. И за то, что вытолкнула меня в новую жизнь.
В трубке хрустнуло — Галина Петровна, должно быть, сжала телефон так, что треснул корпус.
— Ты еще пожалеешь! Долги...
— Долги признали вашими, — спокойно перебила Алина. — Суд вынес решение. Уголовное дело прекращено только потому, что вы полностью погасили задолженность.
— Это все твои козни!
— Нет, это закон. Который вы так любили цитировать, когда думали, что он на вашей стороне.
На другом конце провода раздалось тяжелое дыхание.
— Ты... ты нищая... одна...
Алина посмотрела на диплом о повышении квалификации, висевший на стене. На ключи от собственной машины, лежащие на тумбочке.
— Я свободна. А это дороже всех ваших денег.
Она положила трубку. Телефон тут же зазвонил снова — Максим.
Алина подождала три гудка, потом взяла трубку.
— Да?
— Мама... она не хотела тебе звонить. Я не знаю, что...
— Максим, — Алина прервала его мягко, но твердо, — у нас больше нет общих дел. Живите своей жизнью.
Он замолчал. Потом тихо спросил:
— А как ты?
За окном дождь начал стихать. В просвете туч показалось солнце.
— Хорошо. Очень хорошо.
Она положила трубку и подошла к зеркалу. В отражении смотрела на нее другая Алина — не та запуганная девушка, что дрожала от криков свекрови. Новая. Сильная.
В дверь постучали.
— Открывай, героиня! Я с шампанским! — за дверью звенел голос Кати.
Алина улыбнулась своему отражению.
— Иду.
Она сделала последний шаг из прошлого — в свою, настоящую жизнь.
Эпилог.
Прошло два года.
Алина сидела в уютном кафе в центре города, поправляя бейдж с надписью «Ведущий юрист». Перед ней лежала папка с документами — очередное выигранное дело.
В дверях кафе мелькнуло знакомое лицо. Максим. Он выглядел постаревшим, в глазах — усталость. Увидев ее, замер на месте.
— Можно? — он показал на свободный стул.
Алина кивнула.
— Как жизнь? — Максим вертел в руках стакан с кофе, избегая смотреть ей в глаза.
— Хорошо. А у тебя?
— Развелись. — Он горько усмехнулся. — Мама не смогла ужиться даже с «идеальной невесткой».
Алина не стала комментировать.
— А я... я хотел извиниться. За все.
Она отодвинула папку и внимательно посмотрела на него.
— Я давно не злюсь, Макс. Но это прошлое.
Он кивнул, понимая.
— Знаешь, мама теперь одна. Болезни, долги... Я пытаюсь помочь, но...
— Но она все так же всех винит?
Он только вздохнул в ответ.
Алина расплатилась за кофе и встала.
— Мне пора. Клиент ждет.
Максим вдруг спросил:
— А если бы тогда... если бы я выбрал тебя...
Она поправила сумку на плече и улыбнулась.
— Но ты не выбрал.
На улице ее ждала новая машина. В телефон пришло сообщение от Артема Владимировича: «Готовьтесь к повышению».
Алина завела двигатель и посмотрела в зеркало заднего вида. Там оставалось кафе, прошлое, человек, который когда-то разбил ей сердце.
А впереди была дорога.
Ее дорога.