В истории городецкой росписи было немало мастеров, но лишь один умел смеяться кистью.
Игнатий Андреевич Мазин — человек, чьи работы разлетались с базара быстрее горячих пирожков, а сюжеты были настолько живыми, что, кажется, вот-вот заговорят с деревянной поверхности.
Приёмыш с кистью вместо игрушек
Родился он в 1875 (или 1876) году в селе Боярском, но судьба распорядилась иначе — мальчика взяла на воспитание семья Коноваловых, потомственных курцевских мастеров. Здесь, среди красок и резных донец, маленький Игнатий впервые понял: мир можно не только видеть, но и раскрашивать.
Учился он у Варвары Коноваловой, а позже — у самого Игнатия Лебедева. Но если Лебедев был строгим академиком городецкой росписи, то Мазин — её вольным поэтом. Он не делал эскизов, не вымерял композицию. Брал кисть — и сразу вёл ею по дереву, будто рассказывал историю.
Мастер, который продавал смех
Когда в начале XX века спрос на прялки упал, многие мастера забросили промысел. Но не Мазин. Его донца улетали с базара за час — и всё благодаря невероятной живости сюжетов:
- Свадьбы, где жених лихо закручивал усы, а невеста кокетливо прятала улыбку
- Ярмарки с медведями и цыганами, где поводырь приговаривал: «Ну-ко, Михайло Иваныч, тёща про зятя блины пекла, куды помазок дела?»
- Деревенские гулянья с гармонистами и плясками до упаду
Он первым начал изображать пейзажи — не условные кустики, а настоящие поля, реки, улицы. Его герои не застывали в каноничных позах — они двигались, обнимались, смеялись. Даже кошки на его донцах были как живые, с трогательными подписями: «Выся» или «Мулька».
"Моя жизнь" — автобиография в красках
В 1930-е годы, когда городецкие мастера объединились в артель, Мазин создал свои главные шедевры. Под влиянием художника Ивана Овешкова он написал панно «Красноармейцы» — лихих кавалеристов в будёновках, — которое позже выставили в Третьяковской галерее.
Но самой удивительной работой стало «Моя жизнь» — автобиография в 11 клеймах. Здесь он изобразил всё:
- Как мальчишкой плыл на лодке по реке
- Как впервые влюбился на деревенской вечёрке
- Как стал отцом 12 детей (шесть сыновей и шесть дочерей — «и нигде не смешалось», шутил он)
Краски на этой картине звучат, как песня: золотистые, сиреневые, голубые. Будто сам Мазин перелился в них — добрый, весёлый, бесконечно влюблённый в жизнь.
Наследие: искусство, которое не стареет
Умер Игнатий Андреевич в 1942 году, оставив после себя не просто донца, а целый мир. Мир, где гармонисты играют так, что хочется пуститься в пляс, где кошки смотрят на тебя с лукавым прищуром, где даже красноармейцы скачут с какой-то особой лихостью.
Сегодня его работы хранятся в музеях, но в них нет музейной пыли — они по-прежнему смеются. Потому что Мазин не просто расписывал дерево. Он расписывал радость.
И, кажется, если прислушаться к тишине возле его панно, можно услышать, как где-то далеко гармонь играет, медведь пляшет, а мастер, прищурившись, говорит: «Ну-ка, Михайло Иваныч, покажи, как тёща блины пекла!»
Автор статьи: Ирина Де Висенте
**************************************
Используемая литература:
1. Коновалов А.Е. "Городецкая роспись". Горький.: Волго-Вятское кн. изд, 1988.
2. Ю. Арбат "Путешествие за красотой", М.: Искусство, 1966.
3. Емельянова Т.И. Мастера городецкой живописи. Записки краеведов — Горький, ВВКИ, 1975
4. Супрун Л.Я. Городецкая роспись. Истоки. Мастера. Школа. 2006
5. Рогов А.П. Кладовая радости: Юному читателю о русском народном искусстве и его творцах. М.: Просвещение, 1982.
6. Статья "Эта удивительная легкость... Игнатий Мазин", http://radilov.ru/masterska/692-eta-udivitelnaya-ljogkost-ignatij-mazin.html
7. Сайт предприятия "Городецкая роспись" https://artgor.ru/history/