Вадим неторопливо шагал по территории кордона, вглядываясь в сгущающиеся сумерки. Рабочий день закончился, инспекторы разбрелись по своим делам, и наступило время позвать манулёнка Дашку домой.
— Даша! Даша! — негромко, но отчётливо позвал Вадим, остановившись посреди двора.
Несколько секунд ничего не происходило, затем из-за поленницы показалась знакомая пушистая мордочка с характерными низко посаженными ушами. Дашка уставилась на него своими яркими жёлтыми глазами, словно оценивая, стоит ли откликаться на зов.
Вадим терпеливо ждал. Он знал, что торопить Дашку нельзя — любое давление только усилит её природную настороженность. Наконец, Дашка неспешно вышла из своего укрытия и направилась к нему, сохраняя, впрочем, некоторую дистанцию.
Если в первый Дашин приезд в заповедник она почти всё время жила только со своими "родителями", то в этот раз ей пришлось привыкать к новым людям. Дарья должна была не только обжить кордон и познакомиться с окрестностями как вероятным центром её будущего индивидуального участка, но и привыкнуть к находящимся здесь инспекторам.
— Пойдём в дом, малышка, — мягко сказал Вадим, делая шаг в сторону кордона. — Уже темнеет.
Дашка дошла до порога, но замешкалась, нерешительно переминаясь с лапы на лапу. Она побегала туда-сюда перед дверью, всем своим видом показывая: "Лучше ты иди со мной на улицу". Но Вадим был непреклонен — ночью в степи для неё ещё слишком опасно.
— Давай, заходи, — он чуть посторонился, давая манулихе пространство.
С видимой неохотой, словно делая одолжение, Дашка наконец шмыгнула в дверь. Внутри кордона находился один из инспекторов. Увидев незнакомого человека, Дашка моментально напряглась, её шерсть встала дыбом, а из горла вырвалось низкое, угрожающее рычание.
Вадим предупреждающе поднял руку, сигнализируя инспектору не двигаться и не смотреть прямо на манулиху.
— Всё хорошо, Дашка, — спокойно сказал он, пытаясь разрядить обстановку. — Это друг.
Но Дашка не успокаивалась. Когда Вадим попытался погладить её, чтобы снять напряжение, она, не переставая рычать, зло ударила лапой с выпущенными когтями своего кормильца. "Не подходи" — ясно читалось в этом жесте.
Вадим отдёрнул руку, на которой тут же проступили красные капельки. Он не рассердился — такое поведение было вполне естественным для дикого животного, застигнутого врасплох в замкнутом пространстве с незнакомым человеком.
Только когда инспектор покинул помещение, Дашка немного успокоилась, хотя всё ещё оставалась настороженной и периодически поглядывала на дверь.
"Вот и всё родство", — подумал Вадим с лёгкой грустью. Манул — дикий хищник одиночка с рождения, а семья – явление временное. Несмотря на все месяцы, проведённые вместе, Дашка оставалась диким зверем, с врождённой осторожностью и недоверием к человеку. И это было правильно — именно такой она должна быть, чтобы выжить в природе.
На второй день пребывания на кордоне в похожей ситуации досталось и Ольге. Дашка, напуганная появлением ещё одного инспектора цапнула "маму" за руку, когда та попыталась её успокоить.
— Не принимай близко к сердцу, — сказал Вадим жене. — Для неё сейчас все мы просто большие потенциально опасные существа. Это нормально.
— Знаю, — кивнула Ольга, но Вадим видел, что ей всё равно немного обидно. — Просто не думала, что она так быстро... отдалится.
Насколько нужно было приучить Дашку к присутствию людей? Вадим считал, что достаточно, чтобы она не боялась их ненавязчивого присутствия на кордоне. По его оценке, для этого хватило бы двух-трёх дней. Так и произошло с первым инспектором — к концу третьего дня Дашка уже спокойно находилась с ним в одном помещении, хотя и держалась на расстоянии.
Но дальше пошло сложнее. Всего ей предстояло узнать четверых инспекторов, которые посменно работали на кордоне. И с каждым новым человеком процесс знакомства начинался заново.
Даше было нелегко справиться с собой, особенно с уже таким почти взрослым характером отшельника. Вадим вспоминал, как ещё в раннем возрасте проявлялся её звериный нрав. Когда ей было всего полтора месяца, и в дом зашла соседка, этот маленький комок шерсти, нахохлившись и глядя сердито в глаза, подошёл к чужому человеку вплотную. Не нападала, но показала свой характер.
Постепенно на кордоне сложился определённый распорядок дня. Вечером, уже в темноте, Вадим звал Дашку в дом. Она быстро приходила к порогу, но внутрь, иногда побегав туда-сюда, заходила неохотно.
Присутствие чужого человека сначала вызывало у неё желание спрятаться в диван или обозначить недовольство рычанием. Но постепенно она успокаивалась, привыкая к новым запахам и голосам.
Ночью Даша спала отдельно, на подоконнике или диване, никогда не забираясь к "родителям", как это иногда бывало дома. Иногда она тихо бродила по дому, а утром, или ещё ночью — за час-два до рассвета, начинала быстро-быстро елозить передними лапами по оконному стеклу.
От этого шума нельзя было не проснуться. Вадим, разбуженный таким "будильником", не слишком резво, но неизменно выпускал Дашу в темноту двора или сопровождал до места, где ей предстояло в будущем самой находить перепелов и других потенциальных жертв.
Выпущенная на свободу, Дашка бодро убегала на утреннюю прогулку или в своё "логово" — любимую поленницу. Там было много укрытий, можно было забраться наверх и за всеми наблюдать, а ещё в поленнице была её любимая нора. Всегда можно было спрятаться, чтобы не поймали.
В течение дня Вадим регулярно звал Дашку, хотя та не всегда показывалась из своего укрытия. Ближе к вечеру она уже выходила основательно. Поиграв, приступала к настоящей охоте. В начале следующей ночи её опять звали в дом.
Дней пять всё шло исправно, и Вадим начал надеяться, что адаптация проходит успешно. Дашка уже не так остро реагировала на присутствие инспекторов, хотя по-прежнему предпочитала держаться от них подальше. Она начала более уверенно исследовать территорию вокруг кордона, уходя всё дальше в поисках добычи.
Одновременно с привыканием к людям шёл и процесс её становления как охотника. Вадим с гордостью наблюдал, как растёт её мастерство. Если в первые дни она часто промахивалась, делая преждевременные броски, то теперь стала гораздо терпеливее и точнее. Он видел, как она часами неподвижно сидела у норы пищухи, ожидая появления добычи.
— Становится настоящим диким манулом, — с удовлетворением отметил он, наблюдая издалека, как Дашка, поймав небольшую полёвку, уверенно расправляется с ней. — Скоро сможет полностью обеспечивать себя пищей.
Это было и радостно, и грустно одновременно. Каждый шаг к самостоятельности означал один шаг прочь от них, от человеческой семьи, которая выкормила и вырастила её. Но в этом и был смысл всей их работы — вернуть дикое животное в его естественную среду обитания.
На шестой день их пребывания на кордоне произошло событие, которое показало, насколько сложным может быть процесс привыкания дикого животного к человеку. На кордон приехал новый инспектор. Несмотря на предупреждения, он решил самостоятельно познакомиться с Дашкой и вошёл в комнату, где та отдыхала.
Результат был предсказуемым и мгновенным. Дашка, застигнутая врасплох, превратилась в маленький вихрь ярости. Она не просто зарычала или попыталась спрятаться — она атаковала. Прыгнув с дивана, она вцепилась когтями в ногу инспектора, оставив глубокие царапины даже через плотную ткань брюк.
— Говорил же, не входи без предупреждения! — сердито сказал Вадим, помогая инспектору отступить к двери. — С дикими животными так нельзя.
— Да я думал, она уже привыкла к людям, — оправдывался тот, потирая пострадавшую ногу. — Ребята говорили, она уже спокойно их воспринимает.
— К каждому новому человеку Дарья привыкает заново, — объяснил Вадим. — И процесс нельзя форсировать.
После этого инцидента Дашка стала ещё осторожнее. Она почти перестала заходить в дом днём, предпочитая проводить время в своих укрытиях на улице. Вадиму приходилось тратить всё больше времени, чтобы уговорить её вернуться в дом на ночь.
— Может, пора позволить ей ночевать на улице? — спросила однажды Ольга, наблюдая, как Вадим в сумерках пытается выманить Дашку из поленницы. — Она явно этого хочет.
Вадим задумался. С одной стороны, в дикой природе четырёхмесячный манул уже вполне самостоятелен и способен проводить ночи в своём логове. С другой стороны, Дашка ещё не была полностью готова к такой независимости — её охотничьи навыки, хоть и развивались, ещё не достигли уровня, необходимого для полной самостоятельности.
— Пока рано, — наконец ответил он. — Ещё несколько дней пусть привыкает к кордону как к безопасному месту. Но ты права, скоро придётся отпустить её на большую свободу.
В тот вечер Дашка всё-таки вышла из своего укрытия и позволила Вадиму отвести себя в дом. Но что-то изменилось в её поведении — она стала более независимой, более дикой. Всё чаще в её взгляде появлялось выражение, которое Вадим называл про себя "зовом степей."
Если понравилась история и хотите знать, какие невероятные повороты судьбы ждали Дашку дальше, ставьте 👍🏻и подписывайтесь на канал! Совсем скоро выйдет следующая история