Когда Яна сказала, что всё-таки уезжает в Прагу, я только кивнул.
Мы с ней были вместе почти три года. Через ссоры, через переезды, через больницы, через кредиты. Не любовь с конфетами, а настоящая — со счетами, пельменями на ужин и одним пледом на двоих зимой. Я был уверен: ну уедет — подождём, перетерпим, это ж просто учёба, год-два, не война же.
Первое время переписывались каждый день. Она рассказывала про старинные улочки, как в «Евротуре», про преподавателей с шепелявыми фамилиями, про чешское пиво и то, как скучает по нашему "магнолиевскому" двору, где мы целовались на лавке между гаражами. Слала фото — в пальто на фоне красной плитки, с кофе в пальцах и тенью тоски в глазах.
А потом... началось странное.
— Знаешь, — написала она однажды, — у нас в группе есть парень. Ну просто один в один как ты. Голос похож. Жестикулирует так же. Даже чай пьёт, как ты: с лимоном, но без сахара. Это так... странно.
Я усмехнулся. Ну, мало ли. Люди ведь действительно повторяются. Есть же где-то второй Путин и третья Пугачёва.
— Интересно, — написал я. — А звать-то его как?
— Томаш, — ответила она.
Прошло ещё две недели. Потом — ещё неделя. А потом она перестала писать. Совсем. Даже по праздникам.
Я звонил — «абонент временно недоступен». Писал её подругам — те отнекивались: мол, Яна загружена учёбой, туда-сюда, сама позвонит.
И вот однажды, ночью, на мой день рождения, приходит от неё голосовое. Спокойное. Без дрожи, без грусти.
— Я не знаю, как правильно сказать... — медленно проговорила она, — но, кажется, я просто устала скучать. Томаш… он как ты, но без всей этой нашей тяжести. Он не тащит на себе всё. Он просто... рядом. Мне с ним легко. Прости.
Я прослушал сообщение раз двадцать. И каждый раз цеплялся за эту фразу: «он как ты». Как я. Но не я.
Получается, я ей всё ещё нравлюсь. Но в виде копии. Упрощённой, без груза, без истории, без нас.
Если зацепило — поставьте палец вверх, подпишитесь и расскажите свою историю в комментариях.