Наверное, у каждого из нас существует ряд примечательных растений, с которым ассоциируется то или иное место на природе, а может быть, даже событие или ощущение. Кто-то в тысячный раз замечает трёхметровый борщевик на обочине дороги ровно за три поворота до любимой деревни. Кто-то, засидевшись на могиле у родственника, в очередной раз кинул взгляд на соседний цветник с бруннерой и молодилом и задумался о бренности бытия или вечной жизни. А кто-то по пути на работу, переходя ржавый мост через местную речку-срачку, кинет взгляд на высокие заросли недотроги, вспоминая, как весело было лопать её созревшие плоды в детстве, а не вот это вот все.
Такие растения есть и у меня.
Например, приход весны я признаю состоявшимся только после того, как залезу в какую-нибудь темную лесную яму или балку, на дне которой рассыпан целый клад золотых монет селезеночника. С беззаботными и безмятежными временами у меня ассоциируются летние ночи, наполненные благоуханием душистого табака.
А за просторы и путешествия у меня отвечает перистый ковыль с его струящимися перьями, разлитыми по степным косогорам. Вот о последнем растении - прекрасном и опасном - сегодня и пойдет речь.
Ковыль - трава-долгожитель, способная дожить и до 50 лет, - каждый год образует большое количество листьев, которые, отмирая, частично остаются в дерновине и образуют ценную черноземную почву. К сожалению, эта особенность стоила ковылю очень дорого: занимаемые им площади сократились до минимума.
Очень интересен механизм заякоривания созревших плодов растения в грунт.
Когда зерновка в колосе ковыля поспевает, ветер выдергивает ее за длинную ость. Плод проделывает некоторое, часто очень недолгое, путешествие по воздуху и приземляется в нескольких шагах от места взлета. Острым концом зерновка касается земли, в то время как ость зацепляется за травинки. Нижний конец ости гигроскопичен и закручен пружиной, как спираль.
В начале дня воздух становится суше, гигроскопичная ость теряет еще больше влаги, скручивается и ввинчивает зерновку в почву. Волоски, торчащие по бокам, не дают ей выбраться обратно. Вечером воздух влажнеет, ость раскручивается в обратную сторону. Волоски и на этот раз не позволяют зерновке сделать задний ход. Так мало-помалу плодик ковыля все глубже уходит в почву. Конечно, такой механизм заякоривания ковыль использует сугубо в личных целях. Во-первых, зерновка может добраться до влажных слоёв чернозема. А во-вторых, спастись от животных, например, мышевидных грызунов, которые душу отдадут за ковыльное зернышко.
Логично предположить, что если ость растения скручивается и раскручивается не по зову сердца, а от конкретного внешнего фактора - влажности, то должно быть зерновке ковыля вообще наплевать, во что вбуравливаться, лишь бы влажность подходяще изменялась. К сожалению, так оно и есть, и больше всего страдают от зерновок ковыля овцы, козы, лошади и коровы, которым растение своими плодами наносит механические повреждения. В период плодоношения растения тысячи его остистых плодов попадают в шерсть животных, запутываются в ней и засоряют руно. Задержавшиеся в шерсти плоды ковыля, смоченные дождем, росой или испарениями тел самих животных, внедряются в кожу, мышцы, а иногда даже добираются до внутренних органов. При движении животных по ковыльному травостою зерновки могут попадать в межкопытные пространства, в дальнейшем вызывая нагноения и воспаления. При попадании в глаза плоды ковыля травмируют роговицу, вызывая ее изъязвление, помутнение или образование бельма, а постоянное растирание глаз самими животными способствует проникновению зерновок во внутренние части глаз, иногда вызывая полную потерю зрения. Всерьез проблему сельскохозяйственный сектор заметил ближе к середине 20 века.
Научный сотрудник Темирской опытной станции М. И. Ипполитов в 1934 году в овцесовхозе № 2 Актюбинской области после того, как заготовителем не было принято 2000 овец из-за недостаточного нагула, исследовал тушу забитого валуха, в которой обнаружил заостренные плоды ковыля.
Особенно много плодов (плотность порой доходила до 5 плодов на квадратный сантиметр) оказалось в грудных и спинных мышцах.
Позднее симптомы ковыльного поражения сельскохозяйственной животины подробно описывал Радчиков (1950). Он установил, что заболевание чаще наблюдается в зимний стойловый период, реже осенью и почти не встречается летом и весной. Объясняется это тем, что на сено ковыль скашивается в недопустимо поздние сроки.
Теперь мы понимаем, что не осознавали масштабы безразличия вкручивания ости ковыля, которой, очевидно, все равно, что ее окружает - природное разнотравье или бараньи кишки.
При попадании в ротовую полость овец плоды ковыля, снабженные острыми остями, в первую очередь ранят слизистую оболочку рта и носа и, продвигаясь в глубь тканей, образуют свищевые ходы в нёбе и под языком.
У лошадей в начале заболевания заметных клинических симптомов не обнаруживается, лишь при внимательном наблюдении можно заметить медленное и явно болезненное пережевывание корма. В дальнейшем возрастающая болезненность в ротовой полости лошади заставляет ее сначала выбрасывать корм изо рта, а затем и вовсе отказываться от него.
По описанию Радчикова, свищевые ходы в различных тканях лошадиных голов могут доходить аж до 18 см и в дальнейшем являться воротами для гнойных инфекций, обусловливающих появление абсцессов.
Травмирование слизистой оболочки желудочно-кишечного тракта плодами ковыля приводит к тому, что из полости кишок в ток крови начинают поступать токсичные вещества, вызывая как местные гнойные или гнилостные процессы, так и общее заражение организма.