Анна замерла у входной двери, сжимая в руке ключи от квартиры, которая больше не принадлежала им. Звонок в дверь прозвучал снова, настойчиво и требовательно.
— Откройте немедленно! — голос свекрови проникал сквозь дверь. — Я знаю, что вы дома!
Максим выглянул из кухни, его лицо выражало растерянность и вину одновременно. Он знал. Анна поняла это по его взгляду. Он знал, что должно произойти сегодня.
— Максим, — тихо проговорила Анна, — открывай дверь. Пора узнать правду.
Валентина Ивановна ворвалась в квартиру как ураган, держа в руках папку с документами. За ней следовал пожилой мужчина в строгом костюме.
— Познакомьтесь, это Петр Андреевич, нотариус, — свекровь торжествующе улыбалась. — Он поможет нам разобраться с наследственными делами.
— Какими наследственными делами? — Анна почувствовала, как холод разливается по венам. — О чем вы говорите?
— О завещании бабушки Екатерины Семеновны, — Валентина Ивановна раскрыла папку. — Моей покойной свекрови, которая оставила эту квартиру внукам. Максиму и его будущим детям.
Анна перевела взгляд на мужа.
— Максим? Ты можешь объяснить, что происходит?
Максим опустил глаза.
— Бабушка оставила завещание... но там есть определенные условия.
Нотариус прочистил горло.
— Согласно завещанию, квартира переходит к Максиму Валентиновичу при условии, что он состоит в браке с женщиной, способной продолжить род семьи Красновых. В случае, если в течение трех лет брака наследников не появится, квартира переходит к следующему по очереди наследнику.
— К кому? — голос Анны дрожал.
— Ко мне, — довольно произнесла Валентина Ивановна. — Как к ближайшей родственнице по прямой линии.
Анна опустилась на диван. Они прожили в браке два года и восемь месяцев. Детей у них не было, и причина этого крылась в медицинских проблемах, которые они пытались решить уже год.
— Максим, ты знал об этом условии, когда мы женились?
— Я... да, знал, — он наконец посмотрел на жену. — Но я думал, что к тому времени у нас уже будут дети.
— А когда выяснилось, что не все так просто, ты решил молчать?
— Я не хотел тебя расстраивать. Думал, что врачи помогут...
Валентина Ивановна подошла к окну и критически осмотрела комнату.
— В любом случае, времени почти не осталось. Через четыре месяца квартира по закону переходит ко мне.
— Подождите, — Анна встала. — А если мы разведемся? Тогда условие завещания будет нарушено автоматически.
Нотариус покачал головой.
— Завещание составлено очень грамотно. В случае развода квартира немедленно переходит к Валентине Ивановне. Единственный способ сохранить наследство — рождение ребенка в законном браке.
— Или, — вкрадчиво добавила свекровь, — Максим может жениться на другой женщине. Более... подходящей.
Анна почувствовала, как мир рушится вокруг нее. Квартира в центре города стоила огромных денег. Без нее они не смогли бы купить даже однокомнатную квартиру на окраине.
— Валентина Ивановна, — она попыталась говорить спокойно, — неужели вы готовы разрушить семью сына из-за квартиры?
— Из-за квартиры? — свекровь выпрямилась. — Речь идет о продолжении рода! О наследниках фамилии Красновых! Вы же не можете дать моему сыну детей, зачем тогда этот брак?
— Мама, прекрати, — Максим попытался вмешаться, но голос его звучал неуверенно.
— Я не прекращу! — Валентина Ивановна повернулась к сыну. — Максим, ты молодой, здоровый мужчина. Почему ты должен жертвовать своим будущим ради женщины, которая не может выполнить главную женскую функцию?
Анна почувствовала, как щеки горят от стыда и гнева.
— Это не моя вина! Врачи сказали, что проблема может быть решена, нужно время...
— Время есть, — усмехнулась свекровь. — Четыре месяца. Думаю, этого вполне достаточно, чтобы понять, насколько реальны ваши шансы.
После ухода Валентины Ивановны и нотариуса в квартире повисла тяжелая тишина. Анна сидела на диване, уставившись в одну точку, а Максим нервно ходил по комнате.
— Анна, скажи что-нибудь.
— Что я должна сказать? — она подняла на него глаза. — Что ты скрывал от меня условия завещания два с половиной года? Что твоя мать видит во мне только инкубатор для наследников?
— Это не так...
— Это именно так! — Анна вскочила. — И знаешь, что хуже всего? Ты даже не пытался меня защитить. Стоял и молчал, пока твоя мать унижала меня!
— Я не знал, что сказать...
— А я знаю, — голос Анны стал ледяным. — Ты уже все решил, правда? Если через четыре месяца ребенка не будет, ты выберешь квартиру.
Максим замер.
— Анна, ты же понимаешь, что без этой квартиры мы останемся ни с чем? Снимать жилье всю жизнь?
— Значит, я права, — Анна кивнула. — Квартира важнее меня.
— Дело не в этом! Просто... может быть, нам действительно стоит обратиться к другим врачам? Попробовать все возможные методы?
— За четыре месяца? Максим, ты хоть понимаешь, о чем говоришь?
В этот момент зазвонил телефон. На экране высветилось имя лучшей подруги Анны — Елены.
— Привет, Лена, — Анна приняла звонок, стараясь контролировать голос.
— Анна, ты где? Мы же договаривались встретиться в кафе полчаса назад!
Анна посмотрела на часы. Она совершенно забыла о встрече.
— Прости, Лена, у нас тут... семейные обстоятельства. Могу я перенести?
— Что случилось? Ты странно говоришь.
— Все нормально, просто устала. Созвонимся завтра.
Но Елена была слишком хорошей подругой, чтобы поверить в такие отговорки.
— Анна, я сейчас к тебе приеду. Что-то не так.
Через полчаса Елена сидела на кухне, выслушивая историю с завещанием. Максим заперся в комнате, сославшись на срочную работу.
— Не могу поверить, — Елена покачала головой. — То есть, твоя свекровь и муж два года знали об этом условии и молчали?
— Именно так.
— А что говорят врачи? Какие у вас шансы?
Анна вздохнула.
— Врачи говорят по-разному. Кто-то обещает результат через полгода-год, кто-то предлагает более сложное лечение. Гарантий никто не дает.
— Понятно, — Елена задумчиво помешала чай. — А ты хочешь ребенка? Именно сейчас, в такой ситуации?
Анна замерла. Она так долго думала о медицинских процедурах и сроках, что забыла подумать о главном.
— Знаешь, я хотела ребенка, когда думала, что это наше общее желание. А сейчас... сейчас это похоже на выполнение условий договора.
— Тогда у меня есть предложение, — Елена наклонилась вперед. — Узнай правду. До конца.
— Какую правду?
— Насколько я помню, завещания можно оспаривать в суде. Особенно если есть основания полагать, что завещатель был недееспособен или действовал под принуждением.
— Бабушка Максима была вполне здорова, когда составляла завещание.
— А ты уверена? Найди информацию об этом завещании. Когда точно оно составлялось, при каких обстоятельствах. И еще — выясни, есть ли другие наследники.
На следующий день Анна отправилась в нотариальную контору, где было оформлено завещание. Нотариус, молодая женщина лет тридцати пяти, внимательно выслушала ее вопросы.
— Завещание составлялось три года назад, — сообщила она. — Но должна вас предупредить, что все документы того времени ведет мой коллега, Иван Петрович. Он сейчас в отпуске.
— А когда он вернется?
— Через неделю. Но могу сказать, что завещание было довольно необычным. Помню, тогда в конторе много об этом говорили.
— Чем необычным?
— Условиями. Обычно люди просто оставляют имущество наследникам, а тут были прописаны очень специфические требования.
Анна почувствовала, что нащупывает важную нить.
— А вы случайно не помните, кто еще присутствовал при составлении завещания?
— Обычно приходят сами завещатели, иногда с родственниками... Точно не скажу, но кажется, там была женщина средних лет.
Валентина Ивановна. Анна была уверена, что свекровь присутствовала при составлении завещания.
Вечером дома Анна попыталась поговорить с Максимом.
— Максим, расскажи мне подробнее о том дне, когда бабушка составляла завещание. Ты был с ней?
— Нет, — Максим не поднимал глаз от ноутбука. — Я работал. Мама ездила с бабушкой к нотариусу.
— И ты не находишь странным, что завещание составлено именно с такими условиями? Твоя бабушка действительно была настолько озабочена продолжением рода?
— Анна, не начинай, пожалуйста. У нас и так достаточно проблем.
— Это не проблемы, это поиск решения! Максим, неужели тебе не кажется подозрительным, что завещание составлено именно тогда, когда мы начали встречаться?
Максим закрыл ноутбук и посмотрел на жену.
— К чему ты клонишь?
— А к тому, что твоя мать могла повлиять на бабушку. Убедить ее включить в завещание эти условия.
— Это серьезные обвинения, — Максим нахмурился. — У тебя есть доказательства?
— Пока нет. Но я намерена их найти.
На следующей неделе Анна встретилась с нотариусом Иваном Петровичем. Пожилой мужчина с внимательными глазами выслушал ее вопросы и задумчиво покачал головой.
— Помню это завещание. Очень неординарная была ситуация.
— В каком смысле?
— Екатерина Семеновна пришла не одна, а с невесткой. Валентина Ивановна, кажется. И было видно, что старушка очень волнуется.
— Она казалась недееспособной?
— Нет, что вы. Совершенно адекватная была. Но... как бы это сказать... несамостоятельная в тот день.
— То есть?
— Ну, обычно люди сами формулируют свои желания относительно завещания. А тут Валентина Ивановна постоянно подсказывала, поправляла, добавляла детали.
Анна почувствовала, как сердце бьется быстрее.
— А что именно она добавляла?
— Как раз те самые условия о браке и продолжении рода. Екатерина Семеновна хотела просто оставить квартиру внуку, а невестка настояла на дополнительных пунктах.
— У вас есть черновики завещания? Документы, где видны правки?
Иван Петрович вздохнул.
— К сожалению, черновики мы не храним. Остается только итоговый вариант.
— А свидетели?
— Были. Секретарь конторы и еще одна женщина. Валентина Ивановна сказала, что это ее подруга.
Анна записала имена свидетелей. Секретарь конторы, Марина Викторовна, согласилась встретиться после работы.
— Помню тот день, — сказала Марина Викторовна за чашкой кофе в кафе рядом с конторой. — Очень неприятная была ситуация.
— В чем дело?
— Старушка плакала. Все время повторяла, что не хочет никого обижать, что любит внука. А эта Валентина Ивановна давила на нее, говорила, что нужно думать о будущем семьи.
— А что говорила подруга Валентины Ивановны?
— Какая подруга? — Марина Викторовна удивилась. — Там никакой подруги не было. Валентина Ивановна пришла с какой-то женщиной, но представила ее как соседку, которая согласилась стать свидетелем.
— Соседку?
— Да. И было видно, что они до этого дня не были знакомы. Валентина Ивановна объяснила соседке, что нужно делать, прямо при нас.
Анна поняла, что нащупала важную улику. Валентина Ивановна привела случайного человека в качестве свидетеля, представив его как подругу.
Вернувшись домой, Анна обнаружила Максима в необычно приподнятом настроении.
— Отличные новости! — он обнял жену. — Мама нашла хорошую частную клинику. Там есть экспериментальные методы лечения. Говорят, очень высокие шансы на успех.
— И сколько это стоит?
— Это не важно. Мама готова оплатить все процедуры.
Анна осторожно высвободилась из объятий.
— Максим, а тебе не кажется странным, что твоя мать так активно помогает нам с лечением? Учитывая, что в случае неудачи квартира достанется именно ей?
— Что ты имеешь в виду?
— А то, что Валентина Ивановна играет в беспроигрышную игру. Если лечение поможет — у вас будет ребенок, и она станет бабушкой. Если не поможет — она получит квартиру стоимостью несколько миллионов.
— Анна, ты серьезно считаешь мою мать способной на такую подлость?
— Я считаю твою мать способной на многое ради собственной выгоды.
В этот момент Анна решила рассказать мужу о своем расследовании. Она изложила всю информацию, полученную от нотариуса и свидетеля.
Максим выслушал молча, но по его лицу было видно, что информация произвела впечатление.
— Даже если это правда, — сказал он наконец, — что это меняет? Завещание составлено по всем правилам, нотариус подтвердил дееспособность бабушки.
— Это меняет то, что твоя мать обманула умирающую старушку! Заставила ее включить в завещание условия, которые она сама придумала!
— Но юридически завещание остается действительным.
— Возможно. А морально?
Максим долго молчал.
— Что ты предлагаешь?
— Поговори с матерью. Расскажи, что мы все выяснили. Попроси ее отказаться от претензий на квартиру.
— Она никогда не согласится.
— Тогда у нас проблема. Потому что я не собираюсь всю жизнь чувствовать себя виноватой перед женщиной, которая обманула собственную свекровь.
На следующий день Максим встретился с матерью в кафе неподалеку от ее дома. Анна настояла на том, чтобы пойти с ним.
Валентина Ивановна выслушала их рассказ с каменным лицом.
— И что из этого следует? — спросила она, когда они закончили.
— То, что завещание составлено не по воле бабушки, а по вашей инициативе, — ответила Анна.
— Докажите это в суде, — холодно произнесла свекровь. — У вас есть документы? Записи? Свидетели готовы дать показания под присягой?
— Валентина Ивановна, — Максим наклонился к матери, — неужели вы действительно готовы лишить нас дома?
— Я готова выполнить волю покойной Екатерины Семеновны. А воля ее была ясной — квартира должна достаться внуку, способному продолжить род. Если Анна не может дать вам детей, значит, брак был ошибкой.
— Мама, как вы можете так говорить?
— Очень просто, — Валентина Ивановна откинулась на спинку стула. — Максим, ты молодой, красивый, с хорошей работой. Почему ты должен тратить лучшие годы на женщину, которая не может выполнить главную функцию жены?
Анна почувствовала, как внутри закипает гнев.
— Главную функцию жены? В двадцать первом веке?
— Во все века, дорогая. Семья — это продолжение рода. Если этого нет, зачем вообще семья?
— Для любви, например, — тихо произнес Максим.
— Любовь, — фыркнула мать. — Красивые слова. А что будет, когда ты останешься в старости один, без детей, без внуков?
Анна встала из-за стола.
— Знаете что, Валентина Ивановна, давайте закончим этот разговор. Я поняла вашу позицию. Теперь выясню свою.
Выйдя из кафе, Анна решительно направилась к своей машине.
— Анна, подожди! — Максим догнал ее. — Куда ты?
— К юристу. Буду оспаривать завещание.
— Но ты же сама сказала, что доказательств недостаточно.
— Тогда найду другой способ.
— Какой?
Анна повернулась к мужу.
— Максим, ответь честно на один вопрос. Если через четыре месяца у нас не будет ребенка, ты выберешь меня или квартиру?
Максим замер. Этот вопрос висел в воздухе уже несколько дней, но никто не решался его задать прямо.
— Анна, это невозможный выбор...
— Возможный. И очень простой. Любовь или недвижимость. Семья или деньги.
— Без квартиры мы не сможем жить нормально...
— Значит, ты уже выбрал, — Анна кивнула. — Тогда я выбираю тоже.
Она села в машину и уехала, оставив Максима стоять на тротуаре.
Вечером Анна сидела в квартире у Елены, рассказывая подруге о разговоре с свекровью.
— Знаешь, что меня больше всего поразило? — говорила Анна, держа в руках чашку чая. — Не жадность Валентины Ивановны. Не ее готовность разрушить мою семью. А то, что Максим колебался, отвечая на мой вопрос.
— Может быть, он просто пытался найти компромисс?
— Лена, есть вопросы, на которые не может быть компромисса. Когда тебя спрашивают, что важнее — жена или квартира, ответ должен быть мгновенным.
— И что ты собираешь делать?
— Завтра иду к юристу. Буду искать способ оспорить завещание. А если не получится...
— Что?
— Разведусь. Не буду жить с человеком, для которого я — препятствие на пути к недвижимости.
На следующий день юрист, к которому обратилась Анна, внимательно изучил копию завещания.
— Документ составлен грамотно, — сказал он наконец. — Оспорить его будет очень сложно. Нужны веские доказательства принуждения или недееспособности завещателя.
— А если доказать, что условия завещания были добавлены не по воле завещателя?
— Опять же, нужны документальные подтверждения. Показания свидетелей могут помочь, но их будет недостаточно.
— Тогда что вы посоветуете?
Юрист задумался.
— Есть один вариант. Довольно рискованный, но иногда срабатывает.
— Какой?
— Найти других наследников по закону. Если окажется, что завещание ущемляет права обязательных наследников, его можно оспорить частично.
— Каких наследников?
— Детей завещателя, родителей, супругов. Если Екатерина Семеновна на момент смерти была замужем или у нее были другие дети, они имеют право на обязательную долю наследства.
Анна вспомнила разговоры Максима о семье. Бабушка овдовела давно, других детей у нее не было. Но...
— А внуки? От других детей?
— Внуки наследуют по праву представления, если их родители умерли раньше завещателя. Есть информация о других детях Екатерины Семеновны?
— Я узнаю.
Вернувшись домой, Анна застала Максима на кухне. Он выглядел расстроенным и усталым.
— Анна, нам нужно поговорить.
— Согласна. У меня есть вопросы о твоей семье.
— О семье?
— У бабушки Екатерины были другие дети, кроме твоего отца?
Максим удивленно посмотрел на жену.
— Был еще дядя Виктор. Он умер лет десять назад. А что?
— У дяди Виктора были дети?
— Сын. Игорь. Но они с бабушкой не общались. Поругались из-за чего-то давно.
Анна почувствовала прилив надежды.
— У тебя есть контакты этого Игоря?
— Зачем тебе?
— Максим, если у твоей бабушки был еще один внук, он имеет право на часть наследства. Завещание могло нарушить его права.
— Анна, ты серьезно хочешь втянуть в эту историю постороннего человека?
— Постороннего? Это твой двоюродный брат! И он имеет такие же права на наследство, как и ты.
— Но они не общались с бабушкой годами...
— Это не лишает его законных прав наследника.
Максим долго молчал.
— Хорошо, — сказал он наконец. — У меня есть его номер. Но я не уверен, что он захочет вмешиваться.
Игорь Викторович оказался мужчиной средних лет, работающим инженером в небольшой компании. Он согласился встретиться с Анной в кафе в центре города.
— Честно говоря, я удивился вашему звонку, — сказал он, когда они устроились за столиком. — О бабушке Кате я практически ничего не слышал последние годы.
— Расскажите, пожалуйста, почему вы не общались.
Игорь вздохнул.
— Давняя история. Когда умер мой отец, начались споры о наследстве. Валентина Ивановна убедила бабушку, что я претендую на ее квартиру. Хотя мне нужна была только дача отца, которую бабушка тоже считала своей собственностью.
— И что случилось?
— Бабушка поверила Валентине Ивановне. Сказала, что не хочет видеть жадных родственников. Мы поругались, и больше не общались.
— Валентина Ивановна настроила бабушку против вас?
— Определенно. Она вообще не любила, когда в семье появлялись "лишние" наследники.
Анна рассказала Игорю о завещании и его условиях. Мужчина внимательно выслушал.
— То есть, если Максим не родит ребенка в течение трех лет, квартира достанется Валентине Ивановне?
— Именно так.
— А мои права никто не учитывал?
— Похоже, что нет.
Игорь задумчиво помешал кофе.
— Знаете, мне не нужна эта квартира. Я живу в своем доме, у меня все хорошо. Но то, что Валентина Ивановна снова всех обманула... это возмутительно.
— Вы готовы помочь оспорить завещание?
— Готов. Но не ради денег, а ради справедливости.
Через неделю юрист подал иск об оспаривании завещания. Игорь Викторович выступал как заинтересованная сторона, требующая выделения обязательной доли наследства.
Валентина Ивановна отреагировала на иск предсказуемо бурно. Она позвонила Максиму и потребовала объяснений.
— Ты привлек к этому делу Игоря? — кричала она в трубку. — После всего, что он натворил?
— Мама, Игорь имеет законные права...
— Никаких прав у него нет! Бабушка сама исключила его из завещания!
— Но по закону он остается наследником.
— Максим, ты понимаешь, что делаешь? Ты лишаешь себя квартиры ради каких-то принципов!
Максим посмотрел на Анну, которая сидела рядом и слышала весь разговор.
— Мама, я лишаю себя квартиры ради жены. Ради честности. Ради справедливости.
— Твоя жена настроила тебя против родной матери!
— Моя жена открыла мне глаза на то, что творила родная мать.
Судебный процесс длился два месяца. Валентина Ивановна наняла хорошего адвоката, но улики, собранные Анной, оказались убедительными. Особенно показания секретаря нотариальной конторы о том, как составлялось завещание.
В итоге суд признал завещание частично недействительным. Игорь Викторович получил право на четвертую часть квартиры, а условие о рождении детей было исключено из завещания как противоречащее принципам равенства наследников.
Квартира была разделена между Максимом и Игорем в соотношении три четверти к одной четверти. Валентина Ивановна осталась ни с чем.
После суда Игорь предложил выкупить его долю.
— Мне действительно не нужна эта квартира, — сказал он. — Но и даром отдавать не хочу. Назначьте справедливую цену.
Максим и Анна согласились. Сумма оказалась значительной, но они смогли найти деньги, взяв кредит.
— Знаешь, что самое главное? — сказала Анна мужу, когда все документы были оформлены. — Не то, что мы сохранили квартиру. А то, что ты выбрал справедливость.
— Я выбрал тебя, — ответил Максим. — И не жалею.
Валентина Ивановна перестала с ними общаться. Она не простила сыну "предательства" и отказалась от всех контактов с семьей.
— Жалеешь? — спросила Анна Максима через полгода после суда.
— О чем?
— О том, что лишился матери.
Максим задумался.
— Знаешь, я понял одну вещь. У меня никогда не было матери в полном смысле этого слова. У меня была женщина, которая считала меня своей собственностью. Это разные вещи.
— А теперь?
— Теперь у меня есть жена, которая любит меня таким, какой я есть. И это гораздо ценнее любой недвижимости.
Через год Анна забеременела. Это случилось естественным образом, без дорогостоящих процедур, которые предлагала Валентина Ивановна.
— Может быть, стресс действительно мешал, — предположил врач на плановом осмотре. — Часто бывает, что как только женщина перестает нервничать из-за беременности, все происходит само собой.
Когда родился сын, Максим предложил назвать его Виктором — в честь дяди Игоря.
— Пусть в семье будет память о справедливости, — сказал он.
Игорь Викторович стал крестным мальчика. А Валентина Ивановна так и не узнала о рождении внука.
Но это уже не важно. Главное, что Анна поняла: семья — это не про кровные узы и не про наследство. Семья — это про людей, которые готовы стоять друг за друга, несмотря ни на что.
И такая семья дороже любой квартиры в центре города.