Вера стояла у окна и смотрела на дождь. Капли скатывались по стеклу, как слёзы. Только слёзы у неё уже высохли.
Три дня назад Борис сказал то, что нельзя было говорить. Те самые слова, которые разбивают что-то внутри навсегда. Словно чашку уронил — и всё, не склеишь.
— Ты располнела — сказал он за завтраком. — И вообще... стала какая-то серая.
Серая. Вот как он её теперь видел.
А она ведь старалась! Каждое утро вставала раньше, чтобы приготовить ему кофе.
Именно такой, как он любит — крепкий, с одной ложечкой сахара. Покупала его любимые сосиски. Гладила рубашки так, чтобы стрелки были идеальными.
Серая...
Теперь она сидела в пустой квартире. Борис ушёл к матери. Сказал, что будет поздно.
А я всё думаю, как, по его словам, за пятнадцать лет брака превратилась в серую мышь?
Телефон молчал. Подруги не звонили — они давно перестали звонить. Вера сама их отталкивала, говоря: «Некогда, дела».
Какие дела? Борька, дом, работа. Круг замкнулся.
Она подошла к зеркалу. Посмотрела на себя честно. Да, располнела. Да, одевается скучно. Да, перестала краситься. Когда это случилось?
Помнит, как в молодости могла часами выбирать серёжки к платью. Как красила губы ярко-красной помадой. Как танцевала на кухне под радио...
— Боря, а помнишь, как мы танцевали? — спросила она тогда, несколько лет назад.
— Какую ерунду ты несёшь, — буркнул он, не отрываясь от телевизора.
И она замолчала. Навсегда.
Теперь стояла у зеркала и думала: а что если он прав? Что если она действительно стала серой? Может, он не со зла сказал. Может, пытался её разбудить?
Но почему так больно?
Вера открыла шкаф. Там висели одинаковые блузки. Серые, бежевые, тёмно-синие. Когда она перестала покупать цветную одежду? Когда решила, что яркие цвета — это не для неё?
А в самом углу, за скучными вещами, висело красное платье. То самое, в котором она познакомилась с Борисом. Шёлковое, с глубоким вырезом. Дерзкое.
— Ты в этом платье — огонь — сказал он тогда.
Огонь...
Вера сняла платье с вешалки. Ткань была холодной, но такой живой. Она прижала его к себе и закрыла глаза.
В тот вечер, пятнадцать лет назад. Она была совсем другой. Смелой, яркой, немного бесшабашной. Что случилось с той девчонкой?
Она надела платье. Оно сидело тесновато, но всё ещё было красивым. Накрасилась. Ярко. Как раньше.
Посмотрела на себя в зеркало — и улыбнулась. Впервые за много дней.
Борис вернулся поздно. Увидел её на кухне — яркую, в красном платье, с накрашенными губами. Готовящую ужин под музыку.
— Ты что это... — начал он.
— Перестаю быть серой — сказала она, не оборачиваясь.
— Вер, я не то имел в виду...
— А что ты имел в виду?
Он молчал. Потому что не знал, что сказать.
— Знаешь, Боря, — она повернулась к нему, — я думала эти три дня. И поняла одну вещь. Я действительно стала серой. Но не для тебя. Для себя.
— Не понимаю.
— Я перестала себя любить. Перестала за собой следить. Перестала мечтать, танцевать, смеяться. Думала, что это взросление. А оказалось — это умирание.
Борис сел за стол. Выглядел растерянным.
— Но я же не хотел тебя обидеть...
— А что ты хотел?
— Чтобы ты была... как раньше.
— Какой раньше?
— Ну... живой.
Вера засмеялась. Первый раз за долгое время — громко, от души.
— Так помоги мне стать живой. Вместо того чтобы тыкать в то, что я безжизненная.
Она села рядом с ним. Взяла за руку.
— Боря, а давай снова танцевать на кухне?
— Что?
— Как раньше. Помнишь? Мы включали радио и дурачились.
— Вер, мы же взрослые люди...
— И что? Взрослые не могут танцевать?
Она встала, включила музыку. Протянула ему руку.
— Пойдём.
Он смотрел на неё — яркую, живую, смеющуюся. Такую, какой влюбился когда-то.
— Ты же знаешь, я не умею танцевать — сказал он неуверенно.
— А я умею? Мы же просто дурачимся.
И они стали танцевать. Неуклюже, смешно. Как пятнадцать лет назад. Как два влюблённых дурачка.
— Я соскучился — сказал он, прижимая её к себе.
— По кому?
— По тебе. По настоящей тебе.
— Я здесь — шепнула она. — Я всегда была здесь. Просто спряталась.
— Почему?
— Потому что боялась, что ты меня разлюбишь такой, какая я есть.
— Глупая — он поцеловал её. — Я влюбился именно в такую.
Они танцевали на кухне под тихую музыку. И Вера думала: может, всё не так плохо? Может, иногда нужно разбиться, чтобы собраться заново?
А за окном дождь закончился. И выглянуло солнце.
Но это было только начало. Потому что стать живой — это не красное платье и яркая помада. Это труд. Каждый день. И Вера это понимала...
Рекомендую:
Подписывайтесь, чтобы не пропустить следующие публикации.
Пишите комментарии 👇, ставьте лайки 👍