Поп был человек правильный. Борода у него росла вниз, а мысли немножко вбок. Однажды Поп сидел на лавке, жевал просвиру и думал: "Деньги. Деньги нужны. На что? На сапоги новые. На колокол. На варенье. Варенье кончилось. Скверно."
Вдруг смотрит: под липой во дворе что-то лежит. Небольшое. Серое. Или желтое? Поп подошел ближе. Пнул ногой. Твердое. Перевернул. Лежало и не шевелилось. Поп почесал подрясник.
"Это, – подумал Поп, – похоже на Бога. Да. Очень похоже. Лежит. Не шевелится. Бог так и должен лежать, когда не нужен. Или когда нужен? Неважно."
Идея пришла к Попу сразу, как муха на варенье (которого не было). Идея была ясная и круглая: Продать Бога.
"Зачем Он тут лежит? – рассуждал Поп, обходя находку. – Место занимает. Пылится. А если продать? Деньги будут. На сапоги. На колокол. На варенье. Варенье – вещь хорошая. А Бог? Бог везде. Продашь одного – другой найдется. Или не найдется? Тоже неважно. Главное – продать этого."
Поп поднял Бога. Бог был не тяжелый, но и не легкий. Как мешок с сухарями наполовину. Поп отнес Его в каморку. Поставил на стол. Бог стоял и молчал.
"Надо оценить, – решил Поп. Он взял циркуль (был у него циркуль, почему-то). Померил Бога. Ширина: два вершка. Высота: три. Глубина: полтора. Один угол был слегка помят. "Дефект, – отметил Поп. – Скидка."
Нашел Поп Бухгалтера. Бухгалтер был человек сухой, как прошлогодний сухарь. Пришел. Осмотрел Бога со всех сторон. Постучал по Нему костяшками пальцев. Приложил ухо. Покачал головой.
"Товар специфический, – сказал Бухгалтер. – Спрос нестабилен. Гарантий нет. Уценка обязательна. Угол помят. Даю пять рублей семьдесят копеек. И то, только из уважения к сану."
Поп подумал о варенье. О сапогах. О колоколе. Согласился.
"Договор нужен, – сказал Бухгалтер. – Аккуратности ради." Написали договор: "Я, нижеподписавшийся Поп, передал. Я, нижеподписавшийся Бухгалтер, принял. Один (1) экземпляр Бога в удовлетворительном состоянии с дефектом угла. За пять (5) рублей семьдесят (70) копеек. Без претензий." Расписались. Попу дали деньги. Бухгалтер завернул Бога в газету "Вечерний Гул" и унес. Поп остался с деньгами. Деньги лежали на ладони. Теплые. Шесть монет.
"Теперь варенье, – обрадовался Поп. Пошел к шкафу. Открыл. Варенья нет. "Странно, – подумал Поп. – Деньги есть, а варенья нет." Пошел на рынок. Рынок был пуст. Ни купцов, ни товара. Только вороны сидели на прилавках и молчали. "Скверно, – сказал Поп. – Без варенья."
Пошел к сапожнику. Дом сапожника стоял, но двери не было. Внутри никого. Только стружки валялись. "И сапог нет, – вздохнул Поп. – Скверно."
Пошел в церковь звонить в колокол. Взялся за веревку. Потянул. Колокол молчал. Висел как камень. Ни звона, ни гула. Только веревка скрипела. "Очень скверно, – сказал Поп. – И колокол не звонит."
Вернулся Поп домой. Сел на лавку. Деньги лежали в кармане. Тяжелые. Поп достал их. Посмотрел. Монеты были круглые, желтые. На одной стороне – орел. На другой – цифра.
Вдруг Поп заметил: стул в углу стал прозрачным. Потом стол. Потом сама стена. Сквозь стену видно было поле. Поле было серое и плоское. Как бумага. Потом и поле стало прозрачным. Показалось что-то черное и пустое. Очень черное. Очень пустое.
Деньги на ладони Попа тоже стали прозрачными. Потом исчезли. Осталось только ощущение холода на коже.
Поп посмотрел на свои руки. Руки стали прозрачными. Видны были кости. Кости тоже стали прозрачными. Поп попытался крикнуть: "Караул!" Но звука не было. Только мысль: "А варенья так и не поел. Очень скверно."
Потом и мысль исчезла. Потом исчез Поп. Потом исчезла лавка. Потом исчез дом. Потом исчезло поле. Потом исчезло черное пустое. Потом исчезло ВСЁ.
И осталась ТИШИНА. Очень громкая ТИШИНА. Она звенела в том месте, где раньше было ВСЁ. Но звонить было некому. И слушать тоже.
ТИШИНА ЗАГЛУШИЛА ПОСЛЕДНИЙ ЗВУК. И ВСЁ. КОНЕЦ СЛУЧАЯ