Эта история случилась около 20 лет назад в одном из российских регионов. То были времена (сейчас трудно поверить), когда чиновников высокого уровня не привлекали ни к какой ответственности, а губернаторы и министры вообще были фигурами неприкасаемыми.
Жила-была в этом регионе Очень Большая Начальница. Муж её был уже пенсионером. Были и дети, которые вели такой образ жизни, какой обычно свойственен безнаказанным мажорам.
Ничем она особо не выделялась, различными «кручу-верчу» не злоупотребляла (т.е. просто употребляла). В общем, была на хорошем счету у властей, областных и федеральных.
Но однажды то ли случились какие-то эксцессы, то ли госслужбовские подводные течения повернули, то ли детки накосячили сверх меры, но Очень Большой Начальнице явственно намекнули на почетный уход на заслуженную пенсию, благо выслуга лет имелась.
С наградами, общим собранием и всеобщим уважением.
Никто не любит выносить сор из избы и власть имущие тут не исключение.
Однако всё пошло не по плану. Очень Большая Начальница, привыкшая считать себя весомой фигурой и незаменимым специалистом, в резкой форме отказалась.
И сказала, что она сама себе хозяйка и это ей решать – когда выйти на пенсию.
Есть люди (даже, как ни странно, даже среди чиновников), которые не понимают, куда ветер дует – а в чиновничьей среде ветер может изменить направление весьма резко.
Ну и люди с завышенной самооценкой тоже есть, куда ж без этого?
Что такое завышенная самооценка? Это ситуация, когда сам человек считает себя ценностью для окружающих – в то время как окружающие так вовсе не считают.
Но человек с завышенной самооценкой уверен в своей суперценности и реальность в упор видеть не хочет.
В нулевые годы никто не носился со словом "обесценивание" как это делают женщины сейчас как дурень с писаной торбой.
А то б она беспременно употребила сей термин в разговоре со сделавшими ей предложение, от которого крайне неразумно отказаться.
Её отказ выслушали, понимающе покивали головой и, казалось бы, история забылась.
По крайней мере, на последующие полгода.
А через полгода её арестовали. И поместили в СИЗО, отклонив ходатайство о таких мерах пресечения как домашний арест или подписка о невыезде.
Очень Большая Начальница переехала в одиночную камеру следственного изолятора. Не в общую, по самоочевидным причинам. По обвинению в бюджетных злоупотреблениях.
Для того региона это стало политическим землетрясением. В те годы арестовать и лишить свободы фигуру такого уровня, да ещё и женщину – было делом неслыханным. Затряслись от страха многие, за кем грешков водилось и поболее, чем за данной мадамой.
Юридическую сторону дела я комментировать не буду, ибо сам уголовное дело не читал. Дабы не интриговать, скажу, что суд закончился лишением свободы на очень незначительный срок, каковой она уже отбыла в следственном изоляторе, прямо в зале суда её выпустили из клетки и разрешили поехать домой.
Женщины-начальницы на госслужбе это зачастую клубок целующихся змей, но наша главная героиня вовсе не была интриганкой или злобной мстительницей.
Она была обычной чиновницей, которая своим многолетним высиживанием высидела себе высший пост в своей госструктуре своего региона. Почти всегда вежливая, реально работала сама, а не переваливала всё на подчиненных, не отказывала обращавшимся за помощью.
Но, занимая высокую должность, не иметь нарушений нельзя, да и слаб человек – сложно удержаться от соблазнов, особенно в ситуации «все так делают».
Пока была в узилище, она похудела примерно на 25 кг, до ареста она была дама тучная.
Не только на физическом здоровье сказалась такая жизненная метаморфоза, но и на психическом.
Предпринимала попытку покинуть этот мир, но охранницы вовремя помешали.
Другим последствием изменений в её психике стало следующее.
Находясь в неволе, она стала писать письма и посылать их многим знакомым – в которых просила прощения у всех, кого когда-либо обидела. В основном, конечно же, женщинам.
Так, она прислала письмо другой чиновнице, с которой по работе не пересекалась аж с 1980-х годов, вспомнив какую-то обиду из тех времен и извинившись за неё.
Эта другая чиновница недоумённо пожала плечами и, рассудив «ну, в её положении это понятно», выкинула письмо в мусор.
Когда мне рассказали про этот конвейер покаяний, работающий нон-стоп, я подумал, что, будь она на свободе и при должности, таких бы покаяний не было бы вообще.
А резко упав из небожителей на дно, у человека неизбежно происходит переоценка ценностей. Которая, в её случае, выразилась именно в потоке извинений всем и вся.
И я затрудняюсь однозначно сказать: искренни ли её извинения или же это просто компенсационная реакция психики человека, ослепленного своей завышенной самооценкой, которого жизнь смачно шваркнула мордой об асфальт.
С моей точки зрения, обе этих причины равновероятны.
Ваше мнение?