Ольга обнаружила Дашку на подоконнике в кухне. Маленькая манулиха сидела совершенно неподвижно, сосредоточенно наблюдая за сельской улицей, где уже начиналась утренняя жизнь.
— Доброе утро, малышка, — тихо сказала Ольга, подходя к подоконнику.
Дашка повернула голову, её желтые глаза блеснули. Она негромко тявкнула в ответ, но осталась на своем наблюдательном посту.
Дашке шел четвертый месяц, и с каждым днем было все заметнее, как из беспомощного котенка она превращается в настоящего дикого зверя. Вадим объяснял, что в природе именно в этом возрасте мамы-манулы начинают выводить детенышей из логова и обучать охоте. А в пять месяцев молодые манулы становятся полностью самостоятельными и навсегда покидают родные места.
"Неужели и наша малышка скоро захочет уйти?" — с легкой грустью подумала Ольга, наблюдая, как Дашка, заметив движение птицы за окном, моментально напряглась.
Ольга начала готовить завтрак, размышляя о переменах в их питомице. В последнее время Дашка вела себя очень деликатно, особенно по ночам и ранним утром. Она старалась никого не разбудить, бесшумно передвигаясь по дому. Даже когда ей хотелось есть, она не требовала пищу громкими криками, как раньше, а подходила к Ольге и начинала легонько сосать подушечку её ладони, прося молоко, или, услышав звук открывающегося холодильника, подбегала и скреблась в дверцу, поднявшись на задних лапах, выпрашивая курицу.
— Стала такой воспитанной, — с улыбкой рассказывала Ольга Вадиму за завтраком. — Помнишь, как она раньше требовала еду?
Вадим кивнул, отхлебывая кофе.
— Это нормальное развитие. В дикой природе молодые манулы должны быть осторожными и тихими, чтобы не привлекать внимание хищников.
— Но ведь здесь ей ничего не угрожает, — возразила Ольга.
— Инстинкты сильнее разума, — пожал плечами Вадим. — И это хорошо. Значит, её природа не подавлена домашним воспитанием.
После завтрака, когда Вадим уехал в заповедник, Ольга занялась домашними делами. Дашка все утро провела, наблюдая за происходящим за окном, изредка переходя с места на место, но явно скучая в четырех стенах.
— Хочешь во двор? — спросила Ольга, заметив, как манулиха беспокойно смотрит на дверь.
Дашка моментально отреагировала, подбежав к двери и нетерпеливо переминаясь с лапы на лапу.
С каждым днём Даша всё больше стремилась проводить время вне дома. Её тянуло во двор, к свежему воздуху и новым впечатлениям. В поленнице она даже устроила себе второе "логово" — небольшое убежище между поленьями, где любила отдыхать в тени в жаркие дни.
Ольга открыла дверь, и Дашка пулей вылетела наружу, прыгнув с крыльца прямо на землю, минуя ступеньки.
— Только далеко не уходи! — крикнула вслед Ольга, хотя и понимала, что сейчас малышка вряд ли её слушает.
Весь день Дашка провела во дворе, то выслеживая птиц (к счастью, безуспешно), то просто лежа на солнышке и следя за движением облаков. Ольга периодически выглядывала проверить, все ли в порядке, но старалась не мешать своей воспитаннице.
После обеда Ольге нужно было сходить в магазин.
— Посиди дома, малышка, — сказала она, занося Дашку в дом. — Я скоро вернусь.
Но только она закрыла дверь, как из-за неё раздался пронзительный: "Ияв-вав-вав!"
Ольга вздохнула. Она хорошо знала этот звук — так Дашка выражала своё недовольство. Когда она была совсем маленькой, она так кричала, если её оставляли одну: "Не хочу быть одна!" Теперь же она протестовала против того, что её запирают в доме, когда ей хочется гулять.
— Потерпи немного, — сказала Ольга через дверь. — Я скоро вернусь.
Всю дорогу до магазина и обратно она думала о своей необычной воспитаннице. Как быстро Дашка менялась! Ещё недавно она была беспомощным котёнком, который зависел от них с Вадимом во всём, а теперь становилась всё более самостоятельной, всё чаще предпочитая общество природы человеческому.
Когда Ольга вернулась домой, Дашка встретила её у двери. Увидев "маму", манулиха заметно обрадовалась, позволив, больше с безобидным визгом, чем с раздражением, себя вволю потискать, взять на руки.
А потом началось настоящее веселье. Дашка носилась по дому как сумасшедшая, ловила Ольгу за ноги, гонялась за кошкой Тимой, задирала старого кота Мурзика, валялась в постели, сбивая все покрывала и подушки.
— Ну что ты творишь, егоза! — смеялась Ольга, пытаясь поймать разыгравшуюся манулиху.
Дашка, казалось, хотела всего и сразу — и во дворе погулять, попрыгать, и в доме со всеми пообщаться. Так между домом и двором она и перемещалась до позднего вечера.
К ужину у неё разыгрался такой аппетит, что Ольга только удивлялась, как в таком маленьком существе может помещаться столько еды. Дашка ела как не в себя, многократно подходя к кормушке и холодильнику, молчаливо выпрашивая ещё курицы. При этом она облизывала языком губы — её особый способ попрошайничества, который Ольга находила невероятно трогательным.
Понимая, что прожорливость манулёнка вполне естественен, Ольга и Вадим не стали ограничивать её в еде. Они даже специально приготовили больше курицы, чтобы удовлетворить растущий аппетит питомицы.
Но на следующий день Ольга проснулась от беспокойного чувства. Что-то было не так. Обычно к этому времени Дашка уже сидела на подоконнике, наблюдая за улицей, но сегодня её не было видно.
— Дашка? — позвала Ольга, выходя на кухню. — Ты где, малышка?
Тихий жалобный писк донёсся из-под стола. Там, свернувшись клубочком, лежала Дашка. Её обычно яркие жёлтые глаза были тусклыми, шерсть взъерошенной, а сама она выглядела безучастной и слабой.
— Вадим! — в панике позвала Ольга. — Что-то с Дашкой!
Муж быстро пришёл на кухню и осмотрел манулиху.
— Кажется, у неё расстройство желудка, — сказал он после осмотра. — Курица вчера была слишком жирной, а мы ей дали много. Её организм не привык к такой пище.
У Даши пропал и аппетит, и настроение — она явно заболела. Весь день она провела, лёжа в своём укрытии, отказываясь от еды и почти не реагируя на попытки Ольги её погладить.
— Она поправится? — с тревогой спрашивала Ольга, наблюдая, как Вадим готовит лекарство, рекомендованное ветеринаром из заповедника.
— Конечно, поправится, — уверенно ответил он. — Но нам нужно быть осторожнее с её питанием. Всё-таки она не домашняя кошка, её пищеварительная система адаптирована к другой пище.
В течение дня Ольга не отходила от Дашки, с тревогой наблюдая за каждым её движением. Вечером манулиха наконец приняла немного воды и даже съела кусочек отварной курицы без кожи и жира.
— Вот видишь, ей лучше, — сказал Вадим, видя облегчение на лице жены.
— Я так испугалась, — призналась Ольга. — Она казалась такой беспомощной.
— В природе молодые манулы тоже иногда болеют, особенно когда только учатся охотиться и могут съесть что-то неподходящее. Но у них крепкий организм, они быстро восстанавливаются.
На следующее утро Дашка действительно чувствовала себя гораздо лучше. Она снова сидела на своём любимом подоконнике, наблюдая за улицей, и даже попросила немного еды, осторожно потерев мордочкой руку Ольги.
— Ну вот, наша Дашка снова с нами, — с облегчением сказала Ольга, осторожно гладя толстую шерсть манулихи.
Дашка в ответ негромко заурчала, что для неё было редким проявлением нежности.
После болезни Дашка на несколько дней стала более домашней, словно поняла, что дом — это безопасное место, где о ней заботятся.
Но Ольга знала, что это временное затишье. С каждым днём Дашка всё больше тянулась к природе, всё больше проявляла свою дикую сущность. И хотя сердце ныло при мысли о неизбежном расставании, умом она понимала, что именно к этому они и стремились с самого начала — подрастить здоровую, сильную Дарью. И помочь ей вернуться в естественную среду обитания.
Если понравилась история и хотите знать, какие невероятные повороты судьбы ждали Дашку дальше, ставьте 👍🏻и подписывайтесь на канал! Совсем скоро выйдет следующая история