Дождь лупил по оконному стеклу с такой яростью, словно природа решила вылить всю накопившуюся боль на маленький городок. Инна стояла у окна, прижав ладонь к холодному стеклу, и вглядывалась в размытые очертания домов. Глупо было ожидать, что Маркиза вернется сама. Глупо было надеяться, что пятнадцатилетняя кошка с артритом задних лап сумеет найти дорогу домой в такую погоду.
— Ну и где твоя Маркиза? — Валентина Сергеевна появилась в дверном проеме внезапно, словно призрак. — Я же говорила, что она уже не вернется. Старая совсем, наверное, нашла себе место и... — она не договорила, сделав неопределенный жест рукой.
Инна резко обернулась. Пять лет супружеской жизни научили её контролировать реакции на выпады свекрови, но сейчас что-то внутри надломилось.
— Вы сказали, что она «ушла»? — в голосе Инны звенел металл. — Кошки просто так не уходят, Валентина Сергеевна. Особенно пятнадцатилетние, с больными лапами и слепотой на один глаз.
Валентина Сергеевна поджала тонкие губы, отчего её лицо, и без того напоминающее печеное яблоко — сухое и всё в морщинах — стало ещё более неприятным.
— Я вот что скажу, — она поправила идеально уложенную седую прическу, — кошки — как люди. Когда чувствуют, что пришло время, и сами уходят. И ничего с этим не поделаешь.
Инна сжала кулаки так, что ногти впились в ладони до боли. «Дыши глубже, — напомнила она себе. — Просто дыши».
— Она пропала три дня назад, — отчеканила Инна. — Сразу через несколько часов после того, как вы приехали погостить. Странное совпадение, не находите?
— Намекаешь на что-то? — Валентина Сергеевна приподняла бровь.
Инна отвернулась к окну. Она не могла сказать это в лицо, но подозрения грызли её изнутри с того самого момента, как свекровь переступила порог их дома. Слишком уж спокойно Валентина Сергеевна отреагировала на новость о пропаже Маркизы. Слишком уж настойчиво убеждала не искать «старую больную животину».
Телефон завибрировал в кармане. Инна бросила взгляд на экран — Костя. Её муж и сын Валентины Сергеевны, который уже третий день был в командировке, оставив их наедине друг с другом.
— Да, Кость.
— Как вы там? — голос мужа звучал устало, но с нотками тревоги. — Маму не обижаешь?
Инна едва сдержала горький смешок.
— Всё в порядке. Маркиза до сих пор не нашлась.
Пауза.
— Инн, ну ты же понимаешь... Ей пятнадцать лет. Может... может, уже и не стоит искать?
Инна закрыла глаза. Конечно. Она должна была предвидеть это. Валентина Сергеевна уже успела позвонить сыну со своей версией событий.
— Я буду искать её, пока не найду, — твердо сказала Инна. — Живую или ...
— Инн...
— Пока, Костя. У меня дела.
Она нажала на кнопку завершения вызова и повернулась к свекрови.
— Я пойду искать Маркизу. Если Костя перезвонит, скажите, что я вышла в магазин.
Валентина Сергеевна покачала головой:
— В такой дождь? Ты с ума сошла? Из-за кошки, которая...
— Это не просто кошка! - перебила Инна. — Ясно вам? Маркиза была со мной пятнадцать лет. Задолго до знакомства с вашим сыном. Она пережила со мной кончину родителей, переезд в другой город, развод... — Инна осеклась. — Впрочем, вам этого не понять.
Валентина Сергеевна поджала губы:
— Вот именно. Не понять. Столько суеты из-за какого-то животного! У меня вот никогда не было этих... — она сделала пренебрежительный жест, — питомцев. И прекрасно жила.
— Это многое объясняет, — прошептала Инна себе под нос, натягивая дождевик. - Может были бы почеловечнее, если б кошку завели...
Дождь хлестал по лицу, пробирался под воротник, стекал холодными струйками по спине. Инна методично обходила район, заглядывая под каждую машину, в каждый подвал, окликая Маркизу хриплым от волнения голосом. В голове стучала одна мысль: «Маркиза бы никогда не ушла сама».
История её кошки была особенной...
Маркиза появилась в жизни Инны морозным декабрьским вечером — жалкий комок грязной шерсти в картонной коробке у подъезда. Инна тогда переживала развод, с трудом сводила концы с концами, но почему-то не смогла пройти мимо. Может быть, в глазах котенка она увидела то же одиночество, которое чувствовала сама.
А потом случилось чудо, в которое Инна сначала не могла поверить, — Константин. Высокий, с лучистыми глазами и открытой улыбкой. Он появился на горизонте, когда Инна уже перестала верить в возможность счастья. Полюбил не только её, но и привязался к вечно линяющей Маркизе. Правда, его мать с самого начала смотрела на кошку как на недоразумение, которое следовало бы поскорее устранить из жизни сына.
«Аллергия у меня на кошек», — заявила Валентина Сергеевна при первом знакомстве, хотя никаких симптомов у неё не наблюдалось. И с тех пор началась молчаливое противостояние, в котором Маркиза была лишь поводом, а истинной причиной — борьба за место в сердце Константина.
Телефон снова завибрировал в кармане. Инна вздрогнула, вытащила мокрыми пальцами аппарат. Незнакомый номер.
— Алло?
— Вы расклеивали объявления о пропаже трехцветной кошки? — спросил хриплый мужской голос.
Сердце Инны пропустило удар.
— Да, да! Вы её видели?
— Возможно. Тут на стройке за гаражами какая-то кошка. Вроде трехцветная, но я не уверен... Хромает на заднюю лапу.
— Где именно? — Инна уже бежала, не разбирая дороги, оскальзываясь на мокром асфальте.
— За гаражами на Северной. Там, где новостройку замораживают...
— Спасибо! Я сейчас буду!
Стройка встретила её промозглым ветром и запахом сырого бетона. Инна пробиралась между штабелями кирпича и арматуры, всматриваясь в темноту.
— Маркиза! Кис-кис-кис! Маркиза!
Тишина.
Только дождь барабанил по металлической крыше недостроенного здания. Инна почувствовала, как надежда, вспыхнувшая было ярким пламенем, начинает угасать.
И вдруг — тихое, совсем слабое «мяу». Такое тихое, что его почти заглушал шум дождя. Но Инна узнала бы этот голос из тысячи.
— Маркиза! Девочка...
Она бросилась на звук, разгребая руками мусор, не обращая внимания на то, что острые края железок царапают ладони. И вот — комок грязной, мокрой шерсти. Маркиза лежала, свернувшись калачиком в промокшей картонной коробке, спрятанной за бетонными блоками. В точно такой же коробке Инна когда-то нашла её котенком.
— Маркиза, хорошая моя, — прошептала Инна, бережно поднимая кошку на руки. — Как же ты здесь оказалась?
Кошка слабо мяукнула и прижалась к нет, дрожа всем телом. Инна расстегнула дождевик и спрятала Маркизу под одеждой, согревая своим теплом. Только теперь она заметила, что на шее кошки всё ещё был её старый ошейник с медальоном. Тот самый, который Костя подарил на первую годовщину их свадьбы — с гравировкой «Маркиза Инны».
Домой Инна вернулась промокшая до нитки, но с крепко прижатой к груди Маркизой. Валентина Сергеевна встретила её в прихожей, скрестив руки на груди.
— О! Явилась наконец. Костя звонил пять раз! Я уже не знала, что ему говорить.
Инна молча сняла дождевик, явив свекрови дрожащую, но живую Маркизу.
Лицо Валентины Сергеевны на мгновение исказилось, а затем приняло непроницаемое выражение.
— Надо же, нашлась пропажа, — произнесла она с деланным безразличием. — И где же ты её откопала?
— На стройке за гаражами. В коробке, — Инна пристально смотрела на свекровь. — В картонной коробке, Валентина Сергеевна. Странно, правда? Как пятнадцатилетняя кошка с артритом смогла самостоятельно дойти до стройки и забраться в коробку?
Валентина Сергеевна отвела глаза.
— Кошки — загадочные создания. Кто знает, что у них на уме...
— Действительно, кто знает, — Инна прошла в ванную, бережно неся Маркизу. — Я её осмотрю и высушу. А потом мы с вами поговорим. Серьезно поговорим.
Закрыв дверь ванной на защелку, Инна бережно уложила кошку на полотенце и начала осматривать. Маркиза была истощена и напугана, но серьезных повреждений, к счастью, не было. Промокшая насквозь шерсть, грязные лапы, спутанная шерсть... Но главное — она была жива.
Инна согрела воду, осторожно помыла кошку, высушила феном, расчесала. И всё это время в голове крутились обрывки разговоров, случайные фразы, которые теперь складывались в единую картину.
«Зачем держать в доме старую больную животину?»
«Когда я перееду к вам, от кошки придется избавиться — у меня аллергия».
«Константин в детстве тоже хотел кошку, но я объяснила ему, что это лишняя обуза».
Телефон зазвонил, когда Инна заканчивала сушить Маркизу. Костя.
— Инн, мама сказала, ты нашла Маркизу? — в голосе мужа звучало облегчение.
— Да, нашла, — сухо ответила Инна. — На стройке за гаражами. В картонной коробке.
Пауза.
— Слава богу, что нашлась, — осторожно произнес Костя. — Как она?
— Жива. Напугана. Истощена, — Инна погладила кошку по голове. — Костя, ты никогда не задумывался, как пятнадцатилетняя кошка с артритом могла самостоятельно дойти до стройки и забраться в коробку?
Снова пауза, более долгая.
— Инна, — в голосе мужа звучала тревога, — ты на что намекаешь?
— Я не намекаю, я спрашиваю. Маркиза пропала в тот день, когда приехала твоя мать. Три дня она была на улице, я ее нашла в коробке на стройке, без еды и воды. И всё это время твоя мать убеждала меня не искать её, потому что «старые кошки уходят доживать».
— Инна, ты не можешь обвинять мою мать...
— Я еще ничего не сказала, — перебила его Инна. — Но завтра я поговорю с охранником стройки. Там есть камеры. И если на них окажется твоя мать с коробкой...
— Инна! — в голосе Кости звучал шок. — Ты с ума сошла? Зачем маме выбрасывать твою кошку?
— Вот и я задаюсь этим вопросом, — тихо сказала Инна. — Зачем?...
Утро выдалось ясным, словно вчерашний ливень был лишь дурным сном. Инна проснулась от солнечного луча, пробившегося сквозь занавески. Маркиза лежала рядом, свернувшись клубком у её ног — впервые за долгое время кошка спала спокойно, без беспокойных метаний, к которым привыкла Инна за последние годы.
Валентина Сергеевна уже хлопотала на кухне — звон посуды разносился по всей квартире.
— Доброе утро, — Инна вошла на кухню, держа на руках Маркизу. — Я ухожу. Ненадолго.
Свекровь обернулась, окинув её оценивающим взглядом.
— В такую рань? А завтрак?
— Не голодна, — Инна поставила Маркизу на пол рядом с мисками. Кошка принюхалась к еде и начала жадно есть.
— И куда же ты собралась? — Валентина Сергеевна сложила руки на груди.
— На стройку, — прямо ответила Инна. — Хочу поговорить с охранником.
Лицо свекрови дрогнуло, но она быстро взяла себя в руки.
— В честь чего такой интерес к строительству? — попыталась отшутиться она.
— Там камеры, — Инна смотрела ей прямо в глаза. — Думаю, они могли зафиксировать, как Маркиза оказалась в коробке на стройке.
Валентина Сергеевна отвернулась к плите.
— Глупости. Какие еще камеры на заброшенной стройке...
— Не такая уж она и заброшенная, — возразила Инна. — Там техника, материалы. Конечно, там есть охрана и камеры.
Повисла тяжелая пауза. Свекровь с преувеличенным вниманием помешивала что-то в кастрюле.
— Инна, — наконец произнесла она, не оборачиваясь, — может, оставим это? Кошка нашлась, жива-здорова. Зачем ворошить?
— Зачем ворошить? — Инна подошла ближе. — Затем, что КТО-ТО вынес мою кошку из дома, отвез на стройку и бросил там одну! Старую и больную! В коробке. И я хочу знать, КТО это сделал.
Валентина Сергеевна резко повернулась. Её лицо побледнело, губы сжались в тонкую линию.
— Ты обвиняешь меня? Меня?! — голос её дрожал от возмущения. — Да как ты смеешь!
— А я, заметьте, ничего не сказала. Пока еще. Я никого не обвиняю, — спокойно ответила Инна. — Я просто хочу увидеть запись с камеры.
— И что ты скажешь Косте, если... — Валентина Сергеевна осеклась.
— Если что? — Инна сделала еще шаг вперед. — Если на записи окажетесь вы?
Они стояли лицом к лицу — невысокая, сухощавая Валентина Сергеевна и стройная, решительная Инна. Две женщины, связанные лишь одним человеком, которого сейчас не было рядом...
— Ты не понимаешь, — наконец произнесла Валентина Сергеевна, и в её голосе впервые за всё время их знакомства появились нотки неуверенности. — Я хотела как лучше.
— Как лучше? — переспросила Инна. — Для кого?
— Для Кости, конечно! — воскликнула свекровь. — Ты не видишь, что ли? Он привязался к этой... — она кивнула на Маркизу, — к этой животине. Говорил мне по телефону, как переживает, что она болеет, стареет... Что ты места себе не находишь, когда с ней что-то не так. А ему самому тяжело!
— И вы решили избавить вот так его от этих переживаний? — Инна почувствовала, как внутри всё застыло.
— Он мой сын! — Валентина Сергеевна повысила голос. — Я всегда оберегала его от... от ненужных страданий. Кошки всё равно скоро не станет — зачем ему мучиться, глядя на это? Зачем тебе мучиться? Я хотела сделать это... безболезненно для всех.
— Безболезненно? — Инна покачала головой. — Вы оставили старую, больную кошку без еды и воды! Это вы называете «безболезненно»?
— Я... я думала, она быстро... — Валентина Сергеевна запнулась. — Я не хотела, чтобы она мучилась.
— Не лгите хотя бы сейчас, — тихо сказала Инна. — Вы просто не хотели, чтобы в жизни вашего сына было что-то, к чему он привязан помимо вас. Даже кошка.
Валентина Сергеевна вздрогнула, словно Инна ударила её.
— Неблагодарная, — прошипела она. — Я столько для вас делаю, а ты...
— Я вижу, что вы делаете, — перебила Инна. — И теперь Костя тоже увидит.
Она достала телефон и нажала кнопку остановки записи.
Глаза Валентины Сергеевны расширились.
— Ты... ты записывала наш разговор?
— Да, — просто ответила Инна. — От начала и до конца.
— Это незаконно! — воскликнула свекровь. — Ты не имеешь права!
— Имею, — Инна убрала телефон в карман. — В собственном доме я имею право записывать всё, что происходит.
Валентина Сергеевна опустилась на стул, словно у неё внезапно закончились силы.
— И что теперь? — спросила она глухо. — Отправишь запись Косте? Настроишь его против родной матери?
— Нет, — Инна покачала головой. — Я не буду этого делать.
Свекровь подняла на неё недоверчивый взгляд.
— Но ты сказала...
— Я сказала, что он увидит, — кивнула Инна. — И он увидит. Но не через запись. Он увидит по тому, что я собираю вещи и ухожу от него.
— Что ты несешь?! — Валентина Сергеевна вскочила. — Из-за кошки? Ты бросаешь моего сына из-за кошки?!
— Не из-за кошки, — тихо ответила Инна. — Из-за вас. Из-за того, что вы готовы причинить боль беззащитному существу. Из-за того, что вы манипулируете собственным сыном. И из-за того, что он позволяет вам это делать.
Валентина Сергеевна застыла с открытым ртом.
— Костя никогда тебе этого не простит, — наконец произнесла она.
— Возможно, — согласилась Инна. — Но я не смогу простить себе, если останусь.
Она повернулась и вышла из кухни, оставив свекровь в оцепенении.
Сборы заняли не больше часа. Самое необходимое — одежда, документы, немного личных вещей — уместилось в один чемодан. Маркизу Инна посадила в переноску, бережно уложив туда её любимую игрушку — потрепанную мышь, с которой кошка не расставалась все эти годы.
Валентина Сергеевна наблюдала за сборами молча, стоя в дверном проеме спальни.
— Он вернется завтра, — наконец произнесла она. — Что я должна ему сказать?
— Правду, — Инна застегнула чемодан. — Скажите ему правду, Валентина Сергеевна. Хотя бы раз в жизни.
Телефон зазвонил, когда Инна уже стояла в прихожей. Костя. Она глубоко вздохнула и ответила:
— Да.
— Инна, что происходит? — голос мужа звучал встревоженно. — Мама только что написала мне странное сообщение. Что-то про то, что ты собираешь вещи? Это шутка?
— Нет, Костя, не шутка, — спокойно ответила Инна. — Я ухожу.
— Что? Почему? Из-за Маркизы? Инна, ну в конце-то концов это же просто кошка...
— Нет, Костя, — перебила она. — Не из-за кошки. Из-за тебя. Из-за твоей матери. Из-за того, что мы с тобой — не семья. Настоящая семья — это ты и твоя мать.
— Инна, что за бред! — воскликнул Костя. — Давай поговорим, когда я вернусь. Завтра...
— Завтра меня здесь уже не будет, — твердо сказала Инна. — Я оставлю ключи соседке, Анне Павловне. Заберешь у неё.
— Инна! — в голосе Кости звучало отчаяние. — Ты не можешь просто так всё бросить! У нас же всё было хорошо!
— Было, — согласилась Инна. — До тех пор, пока я не увидела, кто ты на самом деле.
— О чем ты?
— Твоя мать выбросила Маркизу на стройку, Костя. Оставила умирать в коробке. И знаешь, что самое страшное? Я уверена, что в глубине души ты это подозревал. И всё равно принял её сторону.
Молчание на другом конце провода было красноречивее любых слов.
— Инна... — наконец произнес Костя. — Я уверен, ты неправильно поняла. Мама бы никогда...
— Она призналась, — перебила Инна. — Только что. Сказала, что сделала это ради тебя.
Снова молчание.
— Я... я поговорю с ней, — неуверенно произнес Костя. — Мы всё выясним. Не делай глупостей, пожалуйста.
Инна горько усмехнулась:
— Глупость я сделала пять лет назад, когда решила, что смогу стать частью вашей... семьи. Прощай, Костя.
Она нажала кнопку завершения вызова и убрала телефон в карман. Валентина Сергеевна всё ещё стояла в дверном проеме, сложив руки на груди.
— Ноги моей больше не будет в вашем доме, — тихо, но отчетливо произнесла Инна. — Нет у вас больше невестки.
Она взяла чемодан, подхватила переноску с Маркизой и направилась к выходу. Валентина Сергеевна молча посторонилась, пропуская её.
Уже на пороге Инна обернулась:
— Знаете, что самое печальное, Валентина Сергеевна? Вы победили. Костя останется с вами. Но это будет пиррова победа.
— Что ты имеешь в виду? — настороженно спросила свекровь.
— Вы никогда не позволите ему построить собственную семью, — Инна грустно улыбнулась. — И в итоге он останется один. Как и вы.
Она вышла, аккуратно прикрыв за собой дверь...
Анна Павловна, соседка по лестничной клетке, встретила Инну с неподдельным удивлением.
— Инночка, куда же ты в такую рань? С чемоданом? — она перевела взгляд на переноску. — И с Маркизой?
— Ухожу, Анна Павловна, — просто ответила Инна. — Насовсем.
Пожилая женщина всплеснула руками:
— Господи! Что случилось-то? Вы же с Костей такая пара... Всем на зависть!
Инна качнула головой:
— Не всё то золото, что блестит, Анна Павловна. Возьмите, пожалуйста, ключи. Костя заберёт их у вас завтра.
Анна Павловна растерянно приняла связку.
— И куда же ты теперь?
— К Вере, — Инна вздохнула. — Она давно звала пожить у неё. Пока не найду что-то своё.
— Может, одумаешься еще? — с надеждой спросила соседка. — Помиритесь...
— Нет, — отрезала Инна. — Некоторые вещи простить нельзя.
Она вышла из подъезда и глубоко вдохнула свежий после вчерашнего дождя воздух. Странное ощущение — словно сбросила с плеч невидимый груз. Телефон снова завибрировал. Костя. В третий раз за последние десять минут. Инна выключила звук и убрала телефон в карман.
Маркиза тихо мяукнула в переноске.
— Теперь только ты и я, старушка, — Инна посмотрела на кошку сквозь решетку переноски. — Как в самом начале, помнишь?
Прошло три месяца. Инна сидела на террасе небольшого загородного дома, который сняла на лето. Маркиза дремала на солнышке, свернувшись клубком на подушке. Солнце клонилось к закату, окрашивая небо в розовые тона.
Звук подъезжающей машины заставил её насторожиться. Знакомый серебристый «Форд» остановился у калитки. Костя. Инна напряглась, но не поднялась навстречу.
Он вошел во двор, неуверенно остановился в нескольких шагах от террасы.
— Привет, — его голос звучал хрипло, будто он давно не разговаривал.
— Привет, — сухо ответила Инна. — Как ты меня нашел?
— Вера сказала, — он переминался с ноги на ногу. — Можно присесть?
Инна молча указала на плетеное кресло напротив.
— Ты похудел, — заметила она, когда он сел.
— Да, — Костя провел рукой по лицу. — Тяжело было.
— Мне тоже, — Инна посмотрела ему прямо в глаза. — Зачем ты приехал?
Костя достал из кармана смятый конверт.
— Документы на развод. Ты не отвечала на звонки, письма, сообщения... Я подумал, лучше привезти лично.
Инна кивнула:
— Правильно подумал.
Повисла пауза. Маркиза проснулась, потянулась и с подозрением уставилась на гостя.
— Как она? — Костя кивнул на кошку.
— Лучше, чем когда-либо, — Инна погладила Маркизу по голове. — Ветеринар говорит, она еще протянет пару лет, если повезет.
Костя сглотнул.
— Инна, я... я не знал, что мама так поступит. Клянусь.
— Но ты подозревал, — Инна смотрела на него в упор. — И ничего не сделал.
Он опустил голову:
— Да. Наверное, подозревал.
Снова молчание.
— Она переехала ко мне, — наконец произнес Костя. — После твоего ухода. Сказала, что не может жить одна.
— Конечно, — Инна усмехнулась. — Всё как она планировала.
— Я выставил её через месяц, — тихо сказал Костя.
Инна вскинула брови:
— Вот как?
— Да, — он поднял на неё глаза. — Ты была права. Во всём права. Она... она никогда не даст мне жить своей жизнью.
— И где она теперь?
— У сестры в Воронеже, — Костя пожал плечами. — Обиделась на весь свет. Говорит, что я предал её... что все предали.
Инна молчала, разглядывая бывшего мужа. Он действительно изменился — похудел, под глазами залегли тени, в волосах появилась ранняя седина.
— Я скучаю, — произнес он внезапно. — По тебе. По нам. По... Маркизе даже.
— А я — нет, — ответила Инна и удивилась, поняв, что говорит правду. — Я наконец-то дышу полной грудью, Костя. Без этого постоянного напряжения, без необходимости выбирать между тобой и собственным достоинством.
— Я могу измениться, — в его голосе звучала мольба. — Дай мне шанс. Пожалуйста.
Инна покачала головой:
— Нет, Костя. Это не работает так. Я дала тебе пять лет. Пять лет я ждала, что ты повзрослеешь и перестанешь быть маминым сыночком. Не дождалась.
— Но сейчас я...
— Сейчас ты расстроен и одинок, — перебила его Инна. — И ищешь, кто заполнит пустоту. Но это не любовь, Костя. Это зависимость.
Он сжал кулаки:
— Ты несправедлива.
— Возможно, — она пожала плечами. — Но это моё решение. И я его не изменю.
Маркиза встала, потянулась и медленно направилась к Косте. Обнюхала его ботинки, потом запрыгнула на колени. Он машинально погладил её по спине.
— Она меня еще помнит, — в его голосе звучало удивление.
— Конечно, помнит, — кивнула Инна. — Животные не забывают ни добра, ни зла. В этом их преимущество перед людьми.
Костя осторожно опустил Маркизу на пол и встал.
— Значит, всё кончено?
— Да, — твердо ответила Инна. — Всё кончено.
Он протянул ей конверт:
— Здесь два экземпляра. Подпиши и отправь один мне по почте.
Инна взяла конверт:
— Хорошо.
Костя сделал шаг к ней, словно хотел обнять на прощание, но остановился, увидев её взгляд.
— Я правда любил тебя, — сказал он тихо.
— Я знаю, — ответила Инна. — Но недостаточно сильно, чтобы выбрать меня.
Он кивнул и пошел к калитке. У самого выхода обернулся:
— Береги себя. И Маркизу тоже.
— Обязательно, — Инна не двинулась с места.
Когда машина Кости скрылась за поворотом, она открыла конверт и пробежала глазами документы. Всё было оформлено правильно — совместно нажитое имущество поделено поровну, квартира, которую они когда-то купили в ипотеку, отходила Косте с условием выплаты ей половины стоимости.
Инна поставила подпись на обоих экземплярах, убрала один обратно в конверт. Запечатала, написала адрес. Отложила в сторону.
Маркиза запрыгнула к ней на колени, требовательно мяукнула.
— Да, старушка, — Инна почесала кошку за ухом. — Ты была права с самого начала. Нам лучше одним.
Она посмотрела на закат, окрашивающий небо в алые тона. Странное чувство — не горечь, не сожаление, а спокойная уверенность. Всё правильно. Всё так, как должно быть.
ЛУЧШИЕ ИСТОРИИ НАШЕГО КАНАЛА ПО МНЕНИЮ ЧИТАТЕЛЕЙ 👍💛👍
Дорогие читатели! Многие из вас знают обстановку на Дзен, поэтому уверена, что для вас это не будет новостью - я "переезжаю" из Дзена в более уютные места. Мои истории обретают новый дом. Закрываю главу на Дзене, но открываю новую в Телеграме и ВК. Не теряйте нить моих «Негромких Историй» — ссылки ниже: