Есть у меня друг — Костя. Отличный парень: руки растут откуда надо, работает в мебельной фирме, характер спокойный, накачан не понтами, а реальной работой. Женился он год назад, жену звать Вика. На вид — золото: спокойная, скромная, вежливая, голос тихий, даже подруг у неё почти не было. Вот прям та, про которую все говорят: «Нашёл порядочную, без прошлого».
Только вот прошлое, как оказалось, бывает не на лице, а в глубине, и иногда оно всплывает так, что даже у самого спокойного парня могут задрожать руки.
Познакомились они через приложение. Вика сразу написала, что она за серьёзные отношения, никаких гулянок, никаких «бывших», всё по-настоящему. Костя был в восторге: не вечеринщица, готовит, фильмы дома, душа компании — на кухне, а не в баре. Через полгода поженились, никто даже не сомневался, что он попал в десятку.
— Она прямо домашняя, — говорил мне Костя, — с работы — домой, в пятницу — пельмени лепит. Ну находка же.
Я тогда кивнул, а внутри почему-то зачесалась старая мысль: бывает, что всё слишком гладко. Не любил я эти идеально сложенные истории.
Как-то вечером встретились мы с Костей в мастерской, чай попили, поболтали. Тут ему в личку прилетает сообщение от незнакомого номера:
«Твоя Вика — бывшая из “кастинга” в Москве. Часто моталась в Дубай. Ты вообще в курсе, с кем живёшь?»
Костя сперва подумал, что кто-то троллит. Покрутил телефон в руке, задумался. А потом — вроде бы и не хотел, но полез в интернет. Нашёл старые фотки из модельных тусовок. На одной — Вика. На другой — Вика с каким-то лысым дядькой, руку на талию положил, а на шее — часы, что стоят как трёхкомнатная.
Дальше — больше. В каком-то заброшенном форуме наткнулся на обсуждение. Там про девчонок, которые ездили в Дубай с определённой целью.
И там её тоже обсуждали. Прям по имени. В комментах — подробности, где, когда, с кем. Кто-то даже выкладывал таблички, кто за кем летал и кто с кем «работал».
У Кости в тот вечер руки затряслись.
— Да не может быть, — говорил он мне. — Я с ней блин пельмени леплю, а она в этом списке, как будто… ну ты понял.
Я молчал. Потому что с такими историями нельзя ни поддакивать, ни спорить. Тут человек должен сам додумать.
На следующий день он сел с Викой на кухне:
— Слушай, я вчера нашёл странные вещи. Давай честно, без кругов. Ты раньше чем занималась?
Вика спокойно:
— Работала моделью, летала в Дубай по рекламным контрактам.
— А эти рекламные контракты — это когда ты в списке “девочек из Москвы”?
— Кто тебе это скинул? Это ложь, завистники.
— А фотки? Форумы?
— Костя, я тебе клянусь, там все врут. Мне платили за показы, я там даже ничего не пила.
Он смотрел ей в глаза, хотел верить. Но дальше поехали странности. Нашёл в старом телефоне фото, где она с тем же лысым мужиком, но не на показе, а на яхте. Рядом ещё три девушки, которых он видел в тех самых списках.
Когда он ей показал — Вика вспыхнула:
— Это было до тебя! Ты что, меня теперь на весах взвешивать будешь?
— Я не про вес. Я про то, что, когда мы женились, ты мне рассказывала, что у тебя всего один парень до меня был. Один. А судя по этим “рекламным” поездкам, там явно не один.
Она злилась:
— А что, ты бы женился, если бы знал?
— Не знаю, — честно ответил он. — Может, и да, если бы ты рассказала сама, а не если бы я нашёл. Тут дело не в количестве, а в том, что ты это прятала.
Вика ушла на неделю к подруге. Костя в этот период звонил мне почти каждый вечер:
— Брат, может, я придираюсь? Может, у каждого есть прошлое? Может, мне просто надо принять и жить дальше?
Я ему сказал простую вещь:
— Если бы ты знал это всё до, ты бы сделал тот же выбор?
Он молчал.
— Ну вот. Поэтому важно знать. Не чтобы потом припоминать. А чтобы понимать, в чём участвуешь и с кем идёшь по жизни.
Через пару дней Вика вернулась. Они сели и спокойно проговорили. Костя сказал:
— Я не святой, у меня тоже были разные истории, но я тебя выбрал, потому что ты для меня была про чистый лист.
— А я тебя выбрала, потому что ты был нормальный, — ответила она. — Не богатей, не понторез. Мне казалось, с тобой спокойно.
— Спокойно, когда честно. А у нас не честно. Ты строила новую жизнь, но забыла снести старую.
Они разошлись без скандалов. Костя собрал вещи и ушёл, оставил ей квартиру, чтобы не таскаться по судам.
— Слушай, мне не больно, что у неё было прошлое, — сказал он мне, когда мы тащили его коробки. — Больно, что она мне его не показала. Я не готов быть мужем, который узнаёт о жене из форумов.
Почему парню важно знать, сколько парней было у его девушки до него? Не потому, что хочется вести счёт, как в футболе. А потому что честность — это фундамент. Если ты строишь дом, а тебе забыли сказать, что фундамент уже трещит — ты потом удивляешься, почему стены кривятся.
Не в количестве дело, а в том, чтобы понимать, кто перед тобой. Если человек честно говорит: «У меня было так, так и так» — тут уже ты решаешь, готов ты с этим жить или нет. А когда ты веришь, что рядом с тобой чистый лист, а потом этот лист оказывается уже исписан чужими строчками — вот тогда у парня и опускаются руки.
Костя теперь говорит:
— Больше не спрошу “Сколько?”, спрошу “Что было?”. Потому что даже если было сто, но по-честному, это лучше, чем один, но под маской.
И я с ним согласен. Знать не страшно. Страшно — не знать.
А Вика… Вика так и не призналась, с какого года начался её «модельный» опыт. А Костя теперь больше не ищет жену в приложениях. Говорит, что когда-нибудь встретит ту, с которой можно будет говорить про всё — и без тайников. Может, найдёт. А может, и не будет уже искать. Но одно я знаю точно: вопросы надо задавать вовремя. Даже если боишься услышать ответ.