Ещё одно юбилейное произведение из моего списка. На самом деле написано на десять лет раньше, но опубликовано было уже через год после смерти Кафки, как раз в 1925-м. Казалось бы, что такое 10 лет, мало. Но между ними разверзлась пропасть Первой мировой войны. Эта книга принадлежит ещё к "долгому девятнадцатому веку" (помните, мы встретили этот термин, когда читали Королька), периоду между Великой французской революцией и Первой мировой, который проще всего можно описать как время расцвета великих империй. Первая мировая была их могильщиком. Франц Кафка родился и жил в Праге, но так получилось, что адрес его изменился с Австро-Венгерской империи на Чехословацкую республику. Жить в империи это особый навык. Империя функционирует только благодаря отлаженному механизму бюрократического аппарата. Если какая-то шестеренка в нем застрянет, то все рухнет. Все работает как часы. Чтобы армия функционировала, нужно воевать, чтобы работал суд, нужно кого-то судить. В конечном счёте - неважно, за что, важен сам процесс. Самоподдерживающийся и бесконечный.
В качестве отсылки к историческому контексту книги я выбрала для нее не коктейль, а кофе, кайзермеланж, приготавливаемый из взбитого с медом желтка, эспрессо и коньяка. Немного видоизменила рецепт, взбивая желток и ложку мёда с унцией сливок, а коньяк заменила на бехеровку, всё-таки мы в Праге, или около того:
Однажды утром банковский служащий Йозеф К. просыпается в своей кровати и обнаруживает себя... Нет, не насекомым. Арестованным. Я читаю издание Альпины с новым переводом, в котором присутствуют отрывки по каким либо причинам вычеркнутые из текста самим Кафкой или Максом Бродом. Один из таких отрывков мне особенно запомнился: "вообще-то очень странно, когда, проснувшись рано утром, ты находишь все непотревоженным, на тех же местах, что и вечером. Ведь когда спишь и видишь сны, находишься в совершенно ином состоянии, нежели когда бодрствуешь, и требуется, как совершенно верно сказал мне тот человек, определенное хладнокровие или, вернее, находчивость, чтобы все подхватить с того же места, где оставил вечером. Так что момент пробуждения самый рискованный", пишет Кафка. В самом деле! В этом отрывке мне слышится и его Превращение и самое начало В поисках утраченного времени Пруста и Гамлет, конечно.
Процесс над К. развивается странно. Суть обвинений неизвестна, процесс закрыт не только для публики, но и для обвиняемого, его не арестовывают, он живёт обычной жизнью. Вначале он пытается игнорировать процесс (и это непроизвольно раздражает, вероятно, в каждом из нас живёт конформист, который ненавидит шпильбрехеров). Затем под давлением семьи он берет себе адвоката. Или, вернее, адвокат берет себе К. Потому что адвокат часть судебной системы, питающейся Процессами. Адвокат вовлекает К. в игру, которая постепенно приобретает сюрреалистический оттенок, поскольку помещения Суда и люди, связанные с Судом, обнаруживаются буквально за каждой дверью, что даже снится К. Процесс настолько поглощает К., что он не может выдержать этого давления, стремится ускорить исход. Увольняет адвоката, чтобы самому взяться за дело. Когда же наступает развязка, он с горькой иронией думает: "Вечно я хотел все взять в свои руки — ради чего, собственно? Это было неправильно, стоит ли сейчас показывать, что даже растянувшийся на год процесс ничему меня не научил? Стоит ли выставлять напоказ свою непонятливость? Стоит ли давать повод для упреков, что в начале процесса я хотел его закончить, а в конце — начать его снова?"
Процесс над К. напоминает мне одно. Саму жизнь. Бывает, студенты или аспиранты радуются последнему экзамену по окончании учебы, а у меня при этом пробегает только одна мысль: вся жизнь после - это экзамен, о котором вас к тому же ещё и не предупреждают заранее, не давая даже времени на подготовку и списка вопросов.
Вся жизнь это Процесс. Оба смысла подходят. Жизнь это процесс по определению. Но также это и суд. Каждая ситуация, каждое движение могут быть рассмотрены на этом суде совершенно случайными людьми и они даже не удосужатся сообщить вам, какие обвинения они выдвигают. Мойры, богини судьбы, неустанно прядут и перерезают нить жизни. Процесс, зачастую скрытый от нас, смысл которого мы не можем постичь, но который должен идти своим чередом, и есть только один способ его завершить.
Я собрала небольшую коллекцию книг о Кафке, Макса Брода, Рюдигера Сафрански, Максима Жука, но пока не читала их. Сегодняшний текст это живое, не замутненное чужими толкованиями впечатление о Процессе. Однако в качестве дополнения к своему впечатлению могу рекомендовать выпуск Армена и Федора об этой книге (я только начала его слушать и отложила, пока не напишу эту заметку), который позволит сформировать вам более целостную картину: