***
Солнце клонилось к закату, заливая теплым светом просторный двор нового дома Анны и Сергея. Дом, который они строили два года, наконец-то был готов: белые стены, черепичная крыша, широкая веранда с деревянными перилами. Сегодня здесь собрались друзья и родственники — человек двадцать, чтобы отметить новоселье. Во дворе гудел мангал, дети носились по лужайке, а взрослые поднимали бокалы с домашним вином и компотом. Анна, в легком голубом платье, разливала чай по кружкам, улыбаясь гостям. Сергей, в клетчатой рубашке, возился у мангала, подбрасывая угли. Атмосфера была теплой, почти идиллической, но Анна чувствовала легкое напряжение — слишком много глаз следили за ней и мужем.
Когда тосты за здоровье и счастье в новом доме отгремели, слово взяла Тамара Ивановна, мать Сергея. Она поднялась с садового стула, держа в руке бокал вина, и ее голос, звонкий и уверенный, перекрыл шум разговоров.
— Дорогие мои, — начала она, обводя взглядом гостей, — я так рада за Аню и Сережу. Этот дом — их большая победа. Построить такое за два года, да еще своими силами — это дорогого стоит. И знаете, я особенно счастлива, что теперь у них есть не только свой угол, но и возможность помогать другим. У нас большая семья, и каждому нужно где-то жить.
Анна, стоявшая у стола с закусками, замерла. Она посмотрела на Сергея, который, кажется, тоже не понял, к чему клонит его мать.
— Сереж, о чем это она? — шепнула Анна, наклоняясь к мужу. — Какая помощь?
Сергей пожал плечами, переворачивая шашлык.
— Да не бери в голову, Ань. Мама любит говорить красиво.
Но слова Тамары Ивановны оставили в душе Анны неприятный осадок. Она украдкой наблюдала за свекровью, которая уже разливала вино соседям по столу, весело смеясь. Праздник продолжался: кто-то включил музыку, дети затеяли игру в прятки, а Анна пыталась отогнать тревогу.
К концу вечера, когда гости начали расходиться, а на столах остались только пустые тарелки и смятые салфетки, Тамара Ивановна подсела к Анне на веранде. Ее голос стал мягче, но в нем чувствовалась какая-то настойчивость.
— Анечка, ты ведь знаешь, что у Сережи есть дальний родственник, Игорь. Он с женой и дочкой переезжает в город — работу нашел, в строительной фирме. Хорошие люди, трудяги.
Анна кивнула, не понимая, к чему клонит свекровь. Она едва помнила Игоря — видела его пару раз на семейных сборах, но близко не общалась.
— Так вот, — продолжила Тамара Ивановна, поправляя платок на плечах, — у вас же есть та квартира в городе, твоя, от родителей. Она ведь пустует? Может, пустишь Игоря с семьей пожить? Они аккуратные, за коммуналку платить будут, не переживай.
Анна почувствовала, как внутри все сжалось. Квартира, о которой говорила свекровь, была наследством от ее родителей, погибших в автокатастрофе, когда Анне было восемнадцать. Это была уютная двушка в панельном доме на окраине города, с потертым паркетом и старыми обоями, которые мама выбирала с такой любовью. Для Анны это было не просто жилье — это был дом, где она росла, где каждый угол хранил воспоминания: мамин смех на кухне, папины шутки за ужином. После свадьбы Анна и Сергей жили там, пока не начали строить дом, но теперь, переехав, Анна оставила квартиру пустовать. Она еще не решила, что с ней делать, но мысль о чужих людях в этих стенах казалась ей кощунственной.
— Тамара Ивановна, — начала Анна, стараясь говорить спокойно, — мы пока не думали, что делать с квартирой. Это… личное. Я сама решу.
Свекровь поджала губы, ее глаза сузились.
— Ну, пустовать же ей незачем? — сказала она, как будто Анна была ребенком, не понимающим очевидного. — А так людям поможешь, и за коммуналку не придется платить самой.
Сергей, заметив напряжение, поспешил вмешаться. Он подошел к веранде, вытирая руки о полотенце.
— Мам, давай не сейчас, а? — сказал он. — Праздник же.
Тамара Ивановна пожала плечами и отошла к столу, где лежали остатки пирога. Анна посмотрела на мужа, ее глаза были полны тревоги.
— Сереж, она серьезно? — тихо спросила она.
— Не переживай, Ань, — Сергей положил руку ей на плечо. — Она просто привыкла всех опекать. Пройдет.
Но Анна не могла успокоиться. Мысль о том, что кто-то другой будет жить в квартире ее родителей, бередило старые раны. Она посмотрела на новый дом, на гостей, на мерцающие гирлянды, но радость праздника уже померкла.
***
На следующее утро Анна проснулась рано. Новый дом пах свежей древесиной и краской, но она не могла насладиться этим. Вчерашний разговор с Тамарой Ивановной крутился в голове, как заевшая пластинка. Она стояла на кухне, нарезая овощи для салата, когда услышала звонок в дверь. На пороге стояла свекровь с пакетом овощей.
— Анечка, доброе утро! — бодро сказала Тамара Ивановна, проходя в дом. — Я тут огурчики привезла, свои, с грядки.
— Спасибо, — сдержанно ответила Анна, принимая пакет.
Свекровь присела за стол, не дожидаясь приглашения.
— Я вот что подумала, — начала она, глядя на Анну. — Игорь с семьей уже в городе. Им тяжело снимать квартиру, а у тебя та двушка пустует. Может, пустишь их на пару месяцев? Они хорошие, не напакостят.
Анна отложила нож и вытерла руки о фартук. Ее сердце заколотилось быстрее.
— Тамара Ивановна, я же вчера сказала, — голос Анны был твердым, но внутри она чувствовала, как закипает раздражение. — Мы не планируем никого селить в квартиру. Это мое наследство, и я сама решу, что с ним делать.
Свекровь вздохнула, как будто разговаривала с упрямым ребенком.
— Аня, ты пойми, в семье принято помогать. Игорь — родственник, а у них дочка маленькая, всего пять лет. Неужели тебе сложно?
— Это не вопрос сложности, — отрезала Анна. — Это моя квартира, и я не хочу, чтобы там жили чужие люди.
Тамара Ивановна подняла брови, ее лицо стало жестче.
— Чужие? Это же семья Сережи! Неужели ты такая эгоистка?
Анна почувствовала, как щеки горят. Она хотела ответить резко, но сдержалась.
— Простите, но это не ваше дело, — сказала она, стараясь говорить спокойно. — Я сама решу.
Свекровь покачала головой и поднялась.
— Ну, как знаешь, — бросила она, направляясь к двери. — Но в нашей семье так не делают.
Оставшись одна, Анна сжала кулаки. Она позвонила Сергею, который уже был на работе.
— Сереж, твоя мама опять про квартиру, — сказала она, едва сдерживая слезы. — Приходила, говорила про Игоря и его семью.
Сергей выдохнул в трубку.
— Ань, прости. Я поговорю с ней. Она просто хочет всем добра.
— Это не добро, Сереж, — голос Анны задрожал. — Она лезет в мои дела. Это моя квартира, моя память о родителях.
— Я понимаю, — мягко сказал Сергей. — Я разберусь, обещаю.
Но Анна чувствовала, что это только начало. Она посмотрела на фотографию родителей, стоявшую на полке, и в груди защемило. Квартира была не просто стенами — это был ее дом, ее связь с прошлым. И мысль, что свекровь так легко распоряжается ее собственностью, была невыносима.
***
Через несколько дней Анна и Сергей поехали в старую квартиру, чтобы проверить, все ли в порядке. Панельный дом встретил их знакомым запахом подъезда — сыростью и старым линолеумом. Анна открыла дверь квартиры, и на нее нахлынули воспоминания: мамин голос, напевающий на кухне, папины шутки за ужином, их совместные вечера у телевизора. Она прошлась по комнатам, трогая потертую обивку дивана, старый шкаф, который отец собирал своими руками. Здесь все дышало прошлым, и мысль о чужих людях в этих стенах вызывала боль.
— Сереж, я не хочу, чтобы здесь кто-то жил, — тихо сказала Анна, глядя на пожелтевшие обои. — Это мой дом.
Сергей обнял ее.
— Я понимаю, Ань. Это твое. Никто не будет здесь жить без твоего согласия.
Но вечером, когда они вернулись в новый дом и пили чай на веранде, зазвонил телефон Сергея. Это была Тамара Ивановна.
— Сережа, я договорилась с Игорем, — заявила она без предисловий. — Они могут заехать в квартиру на следующей неделе. Я дала им запасной ключ.
Анна, услышав это через громкую связь, побледнела.
— Мам, ты серьезно? — Сергей повысил голос. — Мы же не договаривались!
— Ой, Сережа, что за шум? — отмахнулась свекровь. — Квартира пустует, а людям жить негде. Я просто хотела помочь.
Анна выхватила телефон.
— Тамара Ивановна, это моя квартира! — ее голос дрожал от гнева. — Вы не имели права раздавать ключи!
— Аня, не будь эгоисткой, — голос свекрови стал холоднее. — В нашей семье принято помогать.
Сергей забрал телефон и отключил звонок. Он повернулся к Анне, его лицо было напряженным.
— Ань, прости. Я не знал, что она так далеко зайдет.
— Сереж, это уже слишком, — Анна сжала кулаки. — Она не просто лезет в наши дела, она распоряжается моим имуществом!
Сергей кивнул, его глаза были полны вины.
— Я разберусь, — пообещал он. — Сегодня же.
Но Анна не могла успокоиться. Она сидела на веранде, глядя на темнеющий сад, и чувствовала, как ее границы грубо нарушили. Квартира была ее опорой, ее связью с родителями, и мысль, что кто-то другой может там жить без ее согласия, была невыносима.
***
Через два дня Анну разбудил звонок в домофон. Она не сразу поняла, где находится. Взяв телефон, она подошла к окну. Во дворе старого дома, куда она приехала всего на пару дней, чтобы забрать остатки вещей, стояла припаркованная «Ладу» и трое людей: мужчина лет сорока, женщина и девочка с косичками. Мужчина держал в руках ключ — тот самый, запасной, который Анна когда-то оставила у Тамары Ивановны на случай форс-мажора.
Анна выбежала на лестничную площадку, накинув только кофту. Сердце колотилось, как будто она бежала марафон.
— Вы кто? — спросила она, стараясь держать голос ровным.
Мужчина, крепкий, с усталым лицом, шагнул вперед.
— Я Игорь, родственник Сергея. Тамара Ивановна сказала, что мы можем здесь пожить.
Анна почувствовала, как кровь приливает к лицу.
— Уходите, — твердо сказала она. — Это моя квартира, и я никого не пускала.
Игорь растерялся, переглянувшись с женой.
— Но Тамара Ивановна сказала…
— Мне все равно, что она сказала, — перебила Анна. — У вас пять минут, чтобы уйти.
Женщина, державшая девочку за руку, что-то шепнула Игорю. Тот кивнул, и они начали собирать сумки обратно в машину. Девочка посмотрела на Анну большими глазами, и на секунду Анне стало неловко, но гнев пересиливал.
Она позвонила Сергею, который был на работе.
— Сереж, они здесь, — голос Анны дрожал. — Игорь с семьей. С ключами.
— Черт возьми, — выругался Сергей. — Я сейчас приеду.
Через час Сергей был в квартире. Он извинился перед Игорем и забрал ключ.
— Прости, Игорь, — сказал он. — Мама перегнула палку. Мы разберемся.
Игорь кивнул, но было видно, что он обижен. Анна стояла в стороне, чувствуя себя одновременно виноватой и правой. Она понимала, что Игорь и его семья не виноваты, но действия свекрови были для нее предательством.
***
Вечером Сергей поехал к матери. Анна осталась в старой квартире, перебирая вещи родителей. Она нашла мамин старый дневник, где та записывала рецепты, и папины очки, которые он всегда забывал на тумбочке. Слезы навернулись на глаза. И мысль, что свекровь так легко распорядилась ее квартирой, разрывала сердце.
Сергей вернулся через три часа, усталый, но решительный. Он сел рядом с Анной на старый диван.
— Я поговорил с ней, — сказал он. — Она признала, что была не права. Но сначала твердила, что мы должны помогать семье.
— И что ты сказал? — спросила Анна, вытирая слезы.
— Что это твоя квартира, и только ты решаешь, что с ней делать. И что, если она еще раз так сделает, мы перестанем общаться.
Анна посмотрела на мужа с благодарностью.
— Спасибо, Сереж. Я знаю, тебе тяжело с ней спорить.
— Ты моя жена, — просто сказал Сергей. — И я на твоей стороне.
Они обнялись, и Анна почувствовала, как напряжение отпускает. Но в глубине души она знала, что отношения со свекровью уже не будут прежними.
***
Через неделю Тамара Ивановна позвонила Анне. Сергей был на работе, и Анна, скрепя сердце, ответила.
— Анечка, я хочу извиниться, — начала свекровь, ее голос был непривычно мягким. — Я, наверное, слишком далеко зашла.
Анна молчала, ожидая подвоха.
— Но ты пойми, — продолжила Тамара Ивановна, — Игорь с семьей в беде. А у тебя квартира пустует. Неужели тебе так сложно помочь?
— Хватит, — перебила Анна. Ее голос был ледяным. — Я устала это слушать. Это моя квартира, и я сама решаю, что с ней делать. Если вы еще раз полезете в мои дела, я просто перестану с вами общаться.
На том конце трубки повисла тишина.
— Аня, ты не можешь так со мной разговаривать, — наконец сказала свекровь, ее голос дрожал от обиды.
— Могу, — отрезала Анна. — И буду.
Она положила трубку и заблокировала номер Тамары Ивановны. Когда Сергей вернулся домой, она рассказала о разговоре.
— Ты правильно сделала, — сказал он, обнимая ее. — Ей нужно понять, что у нас своя жизнь.
Анна кивнула, но в ее глазах была грусть. Она не хотела ссориться со свекровью, но чувствовала, что другого выхода нет.
***
Прошло три месяца. Анна и Сергей обживали новый дом, наслаждаясь простором и тишиной. Они посадили яблони в саду, поставили качели для будущих детей, обустроили веранду. Старую квартиру Анна решила пока не трогать. Иногда она приезжала туда, чтобы посидеть в тишине, вспомнить родителей. Она нашла старые фотографии, мамины серьги, папины записи — и каждый раз плакала, но это были светлые слезы.
Тамара Ивановна больше не поднимала тему Игоря и его семьи. Их общение с Анной стало формальным: редкие звонки, короткие поздравления с праздниками. Сергей иногда ездил к матери, но встречи были редкими.
Анна начала думать о сдаче квартиры в аренду, но только на своих условиях. Это могло стать подспорьем для ремонта в новом доме. Но пока она не была готова принять решение.
Однажды вечером, сидя на веранде нового дома, Анна посмотрела на Сергея. Закат окрашивал небо в багровые тона, и в воздухе пахло свежескошенной травой.
— Знаешь, я рада, что мы отстояли свое, — сказала она, сжимая его руку.
— Я тоже, — улыбнулся Сергей. — Это наша жизнь, Ань. И мы сами ее строим.
Они чокнулись кружками с чаем, глядя на сад. Квартира родителей стояла пустой, но Анна впервые почувствовала, что это ее выбор, а не давление извне.