Есть истории, которые сначала кажутся выдумкой. Слишком жестокие, слишком несправедливые. Но жизнь порой бывает именно такой — беспощадной к тем, кто и так уже сломлен.
Андрей Петрович рассказал мне эту историю случайно. Встретились на клад**ще — он стоял у свежей м*г*лы, растерянный и постаревший. Солидный бизнесмен за пятьдесят, которого я знала как человека жесткого и расчетливого, выглядел сейчас совершенно беззащитным.
— Жену х*р*нил, — сказал он просто, когда мы разговорились позже за чашкой кофе. — Хотя какая она мне жена... Пять лет как не живем вместе.
И тогда он начал рассказывать.
Детство у Андрея было такое, что лучше бы его не было вовсе. Мать пила, била, могла запереть в чулане на сутки. Если мальчик плакал — доставалось еще сильнее. Детский дом показался ему спасением.
— Знаете, — говорил он, медленно помешивая кофе, — я тогда думал, что попал в рай. Наивный был...
Через год его усыновили. Хорошая семья, достаток, заботливая приемная мать. Андрей даже начал верить, что не все женщины злые. Но счастье длилось недолго — через два года она ушла к другому мужчине.
— Помню, как рыдал мой приемный отец, — продолжал Андрей. — А я тогда понял окончательно: женщинам доверять нельзя. Они всегда предают.
Отец его не бросил, вырастил, дал образование. Но рана осталась незаживающей.
— Я решил тогда: если уж без женщины совсем никак, то детей точно не будет. Вдруг родится дочь? А если и сын — кто знает, как мать с ним поступит?
Татьяна появилась в его размеренной жизни неожиданно. Своенравная, с сильным характером, умная. Андрей сопротивлялся, но понимал — без нее жить не может.
Перед свадьбой они серьезно поговорили.
— Выходи за меня, — сказал он. — Но при одном условии: детей у нас не будет. Никогда.
Татьяна удивилась, но согласилась. Видимо, думала, что со временем его переубедит. А Андрей решил подстраховаться.
У него был приятель-врач. Андрей обратился к нему с необычной просьбой:
— Слушай, есть же препараты для мужчин, чтобы не было детей?
Павел сначала не понял, думал, что шутка. Потом всполошился:
— Ты серьезно? Андрей, это же... Ладно, что-нибудь придумаю.
Выдал большую упаковку без этикетки:
— Это сильнодействующее средство. Особо не распространяйся, а то люди неправильно поймут.
— Да я не дурак об этом говорить, — заверил Андрей.
Семь лет они прожили в гармонии. Андрей был уверен — жена любит его так же сильно, как он ее.
А потом Татьяна пришла домой и сказала:
— Андрюша, я беременна. Когда ты увидишь малыша, сразу поменяешь мнение. Ты просто не сможешь его не полюбить.
Андрей почувствовал, как мир рушится.
— Чей это ребенок? — процедил он.
— Ты с ума сошел? — Татьяна смотрела на него с недоумением. — Твой, конечно!
— Это не может быть мой ребенок! — взорвался он. — А ты... ты такая же, как все остальные!
Он выбежал из дома, не слушая, что кричала ему вслед жена. Остановиться было нельзя — иначе он бы наделал непоправимых глупостей.
Всю ночь пил в гостинице, но легче не становилось. Наутро вернулся домой с ультиматумом:
— Ты говоришь, чей он. И избавляешься от ребенка.
Татьяна смотрела на него заплаканными глазами:
— Остановись! Это же твой ребенок!
— Я все сказал. У тебя есть сутки.
Когда он вернулся с работы, ни жены, ни ее вещей дома не было. На столе лежала записка: "Лечись, пока не поздно".
Андрей крушил все подряд, потом пил, потом снова пил. А потом... пошел к психологу.
— Я понимал, что моя злость действительно зашкаливает, — объяснял он мне. — Психологу пришлось со мной повозиться. Даже гипноз применяли.
Два года работы над собой изменили его. Теперь он вспоминал мать скорее с грустью, чем с яростью. Ведь она не только ему жизнь сломала, но и себя лишила нормального существования.
Была мысль найти Татьяну, извиниться, узнать, как дела, чем помочь. Но всякий раз, вспоминая о ее измене, отбрасывал эту идею.
Оказалось, что Татьяна все эти годы жила в том же городе. В частном секторе, на окраине. Хоронить ее было некому.
— Андрей Петрович, вы понимаете, что больше некому заняться похоронами, — сказала ему секретарша Валентина Ивановна. — К тому же, формально она все еще ваша жена.
— А знаете, почему я так и не развелся? — спросил он.
Валентина Ивановна подняла очки:
— Знаю. Потому что любили Татьяну.
— Как можно любить предательницу?
— Андрей Петрович, очень многое мы видим не так, как оно есть на самом деле.
— Хватит. Что нужно делать?
— Я займусь приготовлениями.
— Валентина Ивановна, сделайте все как положено. В деньгах не стесняйтесь.
Андрей облегченно вздохнул, но секретарша его тут же остановила:
— Присутствовать вам все равно придется.
— Зачем?! Не хочу!
— Хотите не хотите, но вы прекрасно знаете: если бы мы делали только то, что хотим, давно бы все развалилось. Представьте заголовки: "Бизнесмен не пришел проститься с женой. Какие тайны скрывает покойница?" И так далее. Вам нужно, чтобы начали копать?
— Понял вас.
На похоронах народу было немного. Несколько соседей, старушка, у которой жила Татьяна. Женщины, с которыми она когда-то общалась. Друзья Андрея, пришедшие выразить соболезнования.
Он чувствовал на себе взгляды и не выдерживал их. Почему он ощущает себя виноватым? Ведь это Татьяна ему изменила! Это из-за нее все развалилось!
Не дожидаясь конца церемонии, он направился к выходу.
— Красивый, дай погадаю!
Андрей обернулся и увидел цыганку. Она схватила его руку, посмотрела и тут же отпустила:
— Зря бежишь. Все равно прошлое настигнет. А повернешься к нему лицом — все и решится.
Андрей в растерянности смотрел на нее. Потом медленно развернулся и пошел обратно к могиле.
Как раз засыпали землей.
— Андрей, ты как? — рядом оказался Павел.
— Нормально... Хотел спросить...
Договорить он не успел. К нему подошла дряхлая старушка, а с ней — маленькая девочка.
— Ты Андрей? — спросила бабушка.
Он кивнул.
— Вот. София. Дальше сам думай. Я старая, что мне с ней делать?
Старушка исчезла так же внезапно, как появилась. А Андрей в ужасе смотрел на ребенка.
— Ничего себе... — выдохнул Павел. — Да она твоя точная копия! Тут и экспертизу делать не надо!
В голове у Андрея нарастал гул:
— Постой... Это не может быть мой ребенок! Ты же сам мне препарат давал!
— Какой препарат? — Павел смотрел на него с недоумением. — Андрей, ты о чем? Это же были обычные витамины! Просто не хотел, чтобы тебя за ненормального считали!
Мир перевернулся.
— Не может быть...
— Андрей, ты что... Ты из-за беременности Татьяну... Боже мой, я и подумать не мог...
Павел отошел, качая головой.
Андрей долго смотрел на девочку. Она действительно была очень похожа на него. Что теперь с ней делать?
Валентина Ивановна взяла малышку за руку:
— Пойдем, Софочка. Поедем в красивый дом. А Андрей Петрович завтра подумает, что дальше. Ребенок и так в стрессе.
Последние слова явно адресовались ему.
Весь вечер он наблюдал, как Валентина Ивановна пытается разговорить Софию. Но та отвечала только односложно.
Когда девочка уснула, секретарша вышла к нему:
— Бедный ребенок... Как же ей сейчас тяжело. Мамы нет, дом чужой, все незнакомое. Что с ней будет?
Андрей устало пожал плечами.
— Я приду рано утром, — сказала Валентина Ивановна. — Но проверяйте ребенка иногда. Место-то новое.
Ночью его разбудил тихий звук. Кто-то плакал. Он встал, подошел к комнате, где спала София.
Хотел сказать, что ребенок мешает, но прислушался:
— Мамочка... мамочка... Почему ты не взяла меня с собой? Ты говорила, что папа будет меня любить, а он даже смотреть на меня не хочет. Я ему не нравлюсь. Мамочка, вернись, пожалуйста...
Андрей шагнул в комнату. Слова застряли в горле.
Если бы не он со своими подозрениями, София жила бы с мамой, не боялась его, а Татьяна, возможно, была бы жива. При наличии денег многие болезни лечатся...
— София... — позвал он тихо.
Девочка повернулась и съежилась.
Андрей осторожно присел рядом:
— Соня, прости меня. Я не знал... И сейчас не знаю, как общаться с детьми. Никогда раньше не общался. Может, я много в жизни сделал неправильно, но очень постараюсь научиться. Чтобы мы с тобой подружились.
София коснулась его руки:
— Мама говорила, что ты очень хороший. Просто не хочешь, чтобы другие видели, какой ты добрый. Почему?
— Не знаю... Мне кажется, хорошие люди — слабые.
— А мама мне всегда улыбалась.
Андрей удивленно посмотрел на Софию. У этого ребенка совсем не детские глаза.
— Я почти не плакала, когда мама ум*(р)ла. Бабушка сказала, что теперь ей хорошо, не больно. Еще сказала, что мне в детский дом придется, наверное...
В тот момент Андрей хотел провалиться сквозь землю. Ему было не просто стыдно — было больно. Физически больно. Только сейчас он понял, что натворил. Сам погубил любимого человека.
Он осторожно обнял маленькие плечики:
— А что, если ты меня простишь? Мы попробуем... будем лучшими друзьями. Я научусь быть хорошим папой. Только помоги мне — не знаю, как это делается.
София заглянула ему в глаза:
— Ты не отдашь меня в детский дом?
Его затрясло:
— Какой детский дом! — Он даже мысли такой не допускал. — Никому тебя не отдам! Честное слово!
Маленькая ладошка вытерла слезинку на его щеке:
— Не плачь. Ты взрослый. Я тебе помогу.
Она подумала, потом обняла его за шею и вздохнула.
Андрей боялся пошевелиться. Они долго сидели так. Потом София задышала ровно. Он осторожно уложил ее, укрыл.
Подумал, что ребенок может проснуться, испугаться. Лег рядом, на самый край.
Засыпая, прошептал:
— Татьяна, обещаю, что наша дочь будет счастливой...
— И что теперь? — спросила я, когда Андрей закончил.
— Теперь живем, — улыбнулся он. — Соне уже десять. Умная девочка, добрая. На маму характером похожа. И знаете что удивительно? Я понял, что хорошие люди — не слабые. Они самые сильные. Потому что продолжают любить, несмотря ни на что.
Мы допили кофе. Андрей собрался уходить, но обернулся:
— А вы не думали, что многие беды от того, что мы боимся? Боимся довериться, боимся показаться слабыми, боимся предательства... А в итоге сами разрушаем то, что дорого.
Я долго думала об этой истории. О том, как детские травмы калечат взрослую жизнь. О том, что правда иногда открывается слишком поздно. И о том, что даже в самых темных историях может засветиться надежда.
А еще подумала: как часто мы принимаем решения, основываясь на страхах, а не на любви? И к чему это приводит...
***
Если эта история вас затронула — поделитесь своими мыслями в комментариях. Иногда чужой опыт помогает понять что-то важное о себе. А может, у вас есть похожая история?
Расскажите — вместе легче разбираться в сложностях человеческих отношений.