Ну и как всегда о примечательных случаях на выездах по домам. Как раз сегодня меня вызвали родственники 57-летнего мужчины в связи с резким ухудшением его психического состояния. Его история — типична для хронического больного с диагнозом «шизофрения».
Он всегда был замкнутым, необщительным, предпочитал одиночество. Мать с детства замечала, что он «разговаривал сам с собой». В школе друзей не было, а в подростковом возрасте он стал объектом насмешек, что усилило его изоляцию. Тогда же начались проблемы с учёбой.
Первые явные признаки болезни проявились в юности: потеря интереса к жизни, навязчивые мысли об уходе в лес. Тревога и страх перед армией довели его до идеи лишить себя левого глаза, чтобы избежать призыва. Он обращался к психиатрам, где ему диагностировали тревожно-депрессивное состояние с навязчивостями. Позже появились галлюцинации — образы воздействий, которые он «видел» в голове. Делиться этим с близкими он не хотел. Со временем добавились проблемы с памятью, концентрацией, навязчивая музыка и образы в голове, доставлявшие всё больше дискомфорта. Настроение стало нестабильным: от подъёма до суицидальных мыслей.
В зрелом возрасте он впервые попал в психиатрический стационар с диагнозом «шизотипическое расстройство». Лечение нейролептиками и антидепрессантами стабилизировало его на время, но обострения возвращались. В периоды ухудшений нарастал бред преследования: он был уверен, что через электронику за ним следят спецслужбы, и выбрасывал из дома телевизоры, радио, даже лампы. Позже к симптомам добавились ощущение нереальности, «открытость мыслей», галлюциноз в виде навязчивой музыки и радиопередач, следящих за ним людей. Терапию неоднократно корректировали, включая нейролептики и стабилизаторы настроения, но апатия, деперсонализация и избегание людей прогрессировали. Ему присвоили инвалидность, он редко выходил из дома. Последние годы фактически провёл в стационарах, но устойчивых ремиссий достигнуть не удавалось. Так и жил человек: выписался, не выпил лекарства - в стационар. Романтика!
Что ж, едем, госпитализация не первая, родственники в курсе, все знают, что делать.
Квартира, больного в полной мере отражала его состояние. Мусор, грязные вещи, ветошь и сломанная мебель загромождали проходы. Обои отставали от стен, вместо выключателей и проводки — дыры, окна завешаны тряпками. Кровать без белья с голым видавшим виды матрасом. Шкаф без дверей, они уложены стопкой рядом. Самого больного я нашёл на кухне: он забился под стол и стереотипно повторял: «Прочь, прочь! Не лезьте в голову! Хорошо, нормально…» Его взгляд был полон ужаса, голос дрожал. Родственники рассказали, что последние 3 дня он стал ещё более замкнутым, а бред преследования обострился — он снова выбросил остатки электроники, даже старый чайник.
Что в этом случае делает врач-психиатр? В такой ситуации я всегда руководствуюсь принципом primum non nocere — «не навреди». Моя задача состояла в том, чтобы успокоить пациента, установить с ним контакт в пределах возможного, параллельно вызвать бригаду скорой помощи и оформить направление с подробным описанием анамнеза и текущего состояния. Благодаря тому, что подобные госпитализации не в первый раз, мне удалось справиться быстро, без дополнительных разговоров с родственниками, примерно за час. На данный момент больной уже находится в стационаре, где проведёт около месяца.
#психиатрия #шизофрения #выезднадом