Глава 4
Все перевели взгляд на садовника.
Чарльз поправил очки и его взгляд тоже устремился на него:
— А вы, месье Дюваль, появились на острове вскоре после смерти Джеймса. Никто не знает, откуда вы на самом деле. Ваш французский акцент временами исчезает, особенно когда вы волнуетесь.
Анри вскочил, его лицо побагровело.
—Что вы хотите этим сказать?!
— То, что, возможно, вы вовсе не тот человек, за кого себя выдаёте.
— Да как вы смеете? Я… я здесь только потому, что почтенная Агата сама пригласила меня в свой дом следить и ухаживать за ее садом.
Но Чарльз, казалось, не слушал его. Он говорил, изобличая Анри так, будто каждое его слово было обдумано и теперь требовало немедленного ответа. Даже в интонации слышалась твёрдость, не допускающая возражений — словно Чарльз уже сделал для себя все выводы и теперь говорил вслух то, что давно зрело у него внутри.
— И ваш интерес к семье Мэтлоков… вряд ли связан только с розами в саду. Скорее… что-то гораздо более зловещее вас сюда привело. Не так ли?
Чарльз внимательно смотрел на Анри, словно ожидая, что он вот-вот сорвёт свою маску.
Сара Брайт, молчавшая до этого момента, вдруг поднялась со своего места. В её руках был зажат крошечный, неаккуратно оторванный кусочек бумаги. Пальцы дрожали, хотя голос, наоборот, стал неожиданно твёрдым — впервые за всё это время.
— Мистер Мэтлок, — обратилась она к Чарльзу, выпрямив плечи и словно сбросив прежнюю робость. — Я нашла вот это... — она чуть подняла обрывок, чтобы все видели, — в кармане мистера Хиггинса. Это случилось, когда я помогала доктору во время осмотра тела.
Казалось, воздух в комнате стал ещё плотнее — все ждали, что же там, на этом клочке бумаги?
Чарльз взял бумагу. Это был обрывок письма, написанного знакомым элегантным почерком:
"...если Р. и Э. узнают, что я обнаружил, они могут пойти на крайние меры. Документы спрятаны в надежном месте. Если со мной что-то случится, ищите за картиной в..."
Остаток записки был оторван. Чарльз поднял взгляд на Роберта и Элеонору. "Р." и "Э." — первые буквы их имен.
— "Р." и "Э." — только и написано, — задумчиво произнёс Чарльз, глядя на обрывок сквозь полузажмуренные глаза. — Первые буквы имён...
Он замолчал ненадолго — и вдруг добавил, чуть громче:
— Похоже, мистер Хиггинс что-то узнал. Что-то такое, что могло бы вас скомпрометировать обоих... И за что кто-то из вас был готов его убить.
Не успел Чарльз договорить, как Элеонора резко подскочила со стула. На её щеках мгновенно вспыхнули алые пятна — лицо, всегда бледное, налилось краской от возмущения или страха. Или и того и другого.
— Ч-что за нелепости?! — воскликнула она, и голос у неё едва не сорвался на крик. Но, кажется, отступать уже было некуда...
— Это абсурд! Я никогда не причинила бы вред Хиггинсу! Он был поверенным нашей семьи более тридцати лет!
— И знал все ваши секреты, — заметил Чарльз. — Включая, возможно, правду о смерти Джеймса Мэтлока.
Роберт тоже поднялся, его глаза блестели от гнева и страха.
— Вы обвиняете нас в убийстве на основании какого-то обрывка бумаги? Это смешно! Почерк мог быть подделан, как и в случае с запиской на вороне!
Чарльз кивнул, словно ожидал такого возражения.
— Вы правы, Роберт. Одного обрывка недостаточно. Но есть и другие улики.
Он достал из кармана маленький пузырёк.
— Это нашли в вашей комнате, под матрасом. Доктор подтвердил — это тот самый яд, которым был отравлен мистер Хиггинс.
Роберт отшатнулся, его лицо стало белым как мел.
— Это подстава! Кто-то подбросил его мне! Я невиновен! И при чём тут яд? Его же застрелили?
— А вот это, — Чарльз достал из другого кармана маленький ключ, проигнорировав последнюю фразу Роберта, — ключ от сейфа в библиотеке. Он был найден в вашем бумажнике, Роберт. Но и это ещё не всё. Вы отравили мистера Хиггинса, а затем выстрелили в него, чтобы ещё более запутать следы. И пистолет мы тоже нашли.
Наступила мертвая тишина. Все взгляды разом устремились на Роберта. Он стоял у стены, будто загнанный зверь — плечи сжались, глаза лихорадочно бегали по комнате, выискивая хоть намёк на сочувствие. Но никто не спешил прийти на помощь.
— Я... я... — пробормотал Роберт, и в этот миг казалось, что он вот-вот потеряет дар речи. Но вдруг что-то переменилось. На лице промелькнула решимость — какая-то дикая вспышка.
—Минуту! — воскликнул он неожиданно громко, подняв руку, будто защищаясь не от людей, а от самой правды, которая неотвратимо приближалась… — Я не мог убить мистера Хиггинса! У меня есть алиби!
— Алиби? — переспросил Чарльз, приподняв бровь.
— Да! — Роберт почти кричал от облегчения. — В ту ночь, когда умер Хиггинс, я был не один! Я был с...
Он запнулся, его взгляд метнулся к Саре Брайт, которая слегка побледнела.
— Я был с мисс Брайт, — закончил он тихо. — Мы... у нас...
Это правда, — вдруг раздалось со стороны Сары.
В её голосе появилась неожиданная твёрдость, даже какая-то решимость. Это было неожиданно. Обычно она говорила очень тихом — будто вся энергия давно покинула этот хрупкий силуэт.
— Мистер Мэтлок всю ночь был со мной. Он не мог убить мистера Хиггинса, — твёрдо сказала она.
В комнате повисла гулкая тишина. Все будто позабыли дышать. Даже Чарльз — тот самый Чарльз, который всегда держал себя в руках, — посмотрел на Сару с удивлением. Так, словно вдруг только сейчас увидел её по‑настоящему.
— Кто-то очень тщательно хочет запутать следы. Так вы готовы подтвердить слова Роберта, мисс Брайт? Зная, что это может сделать вас соучастницей в подбрасывании улик?
— Да, — твердо ответила Сара. — Потому что я знаю, кто настоящий убийца. И у меня есть доказательства. Тем более вы сейчас подтвердили это, сказав, что мистер Хиггинс не был застрелен. Вернее, выстрелили уже потом, когда он уже был мёртв.
Сара медленно подошла к двери гостиной — ступала уверенно, будто всё было решено ещё до того, как начался этот разговор. Через пару минут Сара появилась в дверях — в руках у неё была маленькая старинная шкатулка. Если приглядеться, видно: лак стерся от времени, углы потемнели, а на поверхности поблёскивали мелкие царапины. Создавалось впечатление, что этот скромный на вид предмет не раз становился хранителем чужих тайн — тех самых, которым никогда не суждено было вырваться наружу.
— Эту шкатулку… — тихо, но уверенно начала она, — мистер Хиггинс отдал мне на хранение тем вечером, — её взгляд пробежал по собравшимся, — перед самой смертью. Сказал: если со мной что-нибудь случится, отдай полиции.
Сара открыла шкатулку. Щёлкнул замочек. Она достала оттуда аккуратно перевязанную пачку пожелтевших документов и положила их на стол.
— Здесь есть… — она на мгновение запнулась, — доказательства. Доказательства того, что пятнадцать лет назад Джеймс Мэтлок вовсе не утонул.
Слова Сары отпечатались в тишине, будто кто-то накинул на комнату толстое одеяло — ни вдоха, ни шороха.
— Он был убит, — произнесла она уже намного твёрже, чем прежде. — И его убийца...
Сара задержала взгляд, будто собиралась с духом — и наконец, медленно, отчётливо повернулась к Маргарет Фостер.
— ...его убийца — тот самый человек, кого все считали самым преданным слугой семьи Мэтлок.
В этот момент Маргарет казалась почти статуей: ни один мускул не дрогнул, единственное движение — взгляд, резко встретивший взгляд Сары. В воздухе повис вопрос — а может, и ответ, который никто не хотел бы услышать.
— Вы, мисс Фостер. Вы убили Джеймса Мэтлока, потому что он узнал вашу тайну. Вы убили Агату Мэтлок, потому что она наконец-то нашла доказательства. И вы убили мистера Хиггинса, потому что он собирался все рассказать.
Предыдущая глава 3:
Далее глава 5