— Сколько весит утро? — спрашиваю я себя, стоя у проспекта Кирова и улавливая дрожь асфальта тростью. Я в удивительно живой столице Крыма, где степной ветер с восточной части полуострова спорит с прохладой Чатыр‑Дага и приносит в центр запахи соли и полыни. Я не могу видеть домов, не различаю рекламных щитов, но я чувствую Симферополь кожей рук, слухом и, главное, сердцем: Крым кладёт тёплую ладонь на мою грудь и задаёт темп дыхания. Басовитый рык дизелей отдаётся вибрацией в трости; тонкий свист ветра пахнет горькой полынью степи, а в далёком рокоте шин угадывается глухой прибой Чёрного моря.
Асфальт бурлит, будто чайник на плите: городской автобус тяжело отрывается от остановки, шины шуршат гравием, прохожие обсуждают планы на день — «успеем?», «до обеда?» — их голоса расслаиваются, как листочки лавра в супе. Я ловлю запах свежей сдобы из киоска: сладкое облачко ведёт меня, как дорожный огонёк. Бариста смеётся коротким «ха» и говорит кому‑то: «Двойной раф для девушки в розовом сарафане!» — фарфор звенит о блюдце, и мир складывается в ясный аккорд. Горячий глоток горчит вкусным кофе и пахнет лавандой с полей вблизи Бахчисарая; сахар хрустит, словно песок на пляже Коктебеля.
Дальше дорога стекает к набережной Салгира. Река перекатывает гальку тяжёлым «глу‑глу», вспоминая грозовые тучи Ай‑Петри. Пешеходный мост вздрагивает под чужими шагами; чья‑то собака тянет поводок и фыркает, разбрызгивая воду. «Слышал? Рыба всплеснула!» — говорит мальчишка, и хлюпанье его ботинок повторяет точный ритм капель.
Неспеша двигаюсь по городским улицам. За поворотом начинается гул Центрального рынка — симферопольская энциклопедия звуков. Седой продавец костяшкой простукивает джанкойскую дыню — «бонг», рядом кукуруза шелестит сухими листьями, кефаль шипит на сковороде, словно волна о камень. «Свежий инжир, сладкий‑сладкий!» — поёт женщина, вероятно, с добрыми глазами; и в её голосе слышится янтарный мёд степных ульев. На прилавке хлопает гранат для сока: кора лопается «тр‑рр», разбрызгивая аромат рубинового сока.
У меня много времени. От рынка я двигаюсь в сторону улицы Пушкина. Здесь каблуки тонут в кофейной пене разговоров, ложечки звенят в стаканах с тархуном, а уличный саксофон растягивает «Блюз Чёрного моря», словно шёлковый шарф. Слева подростки латают скейт: «Дай ключ на десять!» — металл цокает о шкурку наждака, звучит густой смех. Запах корицы и мака плывёт из пекарни, обещая тёплый завтрак тем, кто не спит.
Чуть дальше, на Горького, улица раскрывается как пряный пирог. Брусчатка хрустит под колёсами детской коляски, продавец специй встряхивает деревянный ящик — тизер будущего плова. Я останавливаюсь у летней веранды: сервировочные доски мягко шлёпают по столу, официант вежливо шепчет: «Сулугуни на углях, крымский лимонад с розмарином». Сыр вздыхает высоким фальцетом, когда тянется его теплая нить; лёд в графине щёлкает, как мраморные шарики. За соседним столиком спорят двое студентов: «Эллиот или Камю?» — каждая фамилия звучит, будто бросок камешка в воду. Я улыбаюсь: в этих голосах гремят будущие открытия полуострова.
Медленно двигаюсь к железнодорожному вокзалу — он, словно большой каменный корабль, пришвартовавшийся прямо в городе. Знаменитая башня с часами отмеряет время густым двухтактным боем: «дун‑дун» разносится по площади, как далёкие пушки Малахова Кургана. Под сводами зала раскатываются объявления: «Поезд № 474 Симферополь — Смоленск отправится…» — эхо уходит вверх, кружится вокруг металлических флюгеров и возвращается мягким шорохом чемоданов. Механические стрелки щёлкают каждые полминуты, напоминая: путешествие — это музыка ожидания.
От вокзала путь ведёт в парк Гагарина. Здесь ветви платанов и сосен потрескивают, словно дрова в костре Нового Света. Гуляю здесь долго, до самого вечера. Девочка кормит голубей, крошки падают на плитку «ш‑ш», птицы хлопают крыльями, похожими на маленькие барабаны. За спиной отец говорит ей: «Смотри, как звезда вспыхнула!» — и пусть я не вижу света, я чувствую, как воздух подрагивает от восхищения.
Ночь опускается, как бархатный занавес. Ветер приносит запах костра и далёкого тимьяна; город стихает до равномерного дыхания. Я выключаю диктофон: в груди качается море, в ушах дрожит послевкусие звуков, а сердце уверенно стучит в такт столицы. Я не увидел Симферополь — но я прожил его, связав все шумы, запахи и голоса в одну непрерывную партитуру Крыма.
💌А что ты слышал в Крыму своим сердцем? Буду рад, если поделишься своими впечатлениями в комментариях.
💕Ставь сердечко, делись постом, чтобы ещё кто‑то смог «увидеть» Крым на слух, запах, вкус и биение сердца.
🔆В следующей заметке будем знакомиться с Евпаторией через её знаменитые ласковые пески.