– Это частый вопрос. Ну что тут скажешь. Я, в общем-то, перебирался в Австралию в очень и очень мягком варианте. Нас в Австралии ждали дети, уже получившие гражданство. Конечно, у нас и в мыслях не было сесть им на шею, вообще, из всех жизненных невзгод, эта, вероятно, страшит меня больше всего. Но все же, нам было к кому обратиться за советом. Кроме того, у нас было достаточно денег, чтобы продержаться пару лет на плаву, а ситуацию, в которой я за пару лет не начну зарабатывать на жизнь, мне просто не представить.
💬 Кроме того, Австралия – очень дружественная к иммигрантам страна. Девиз Австралийского департамента иммиграции звучит как «Наш бизнес – люди», что звучит несколько двусмысленно и действительно имеет не одно значение. Подсчитано, что приехавший в Австралию 25–30 летний иммигрант, за свою жизнь, приносит государству около полумиллиона долларов в виде прямых и косвенных налогов. А свой, за счет всех субсидий, школ и т. д. – около 50 тысяч убытков. Людей не хватает, и на бытовом уровне, по большей части, сейчас люди дружелюбно относятся к приезжим. Конечно, не ко всем, не везде, не всегда, но за 8 лет я встретил только один недружелюбный выпад, от какого-то не слишком трезвого мужика, которому не понравилось, что я говорю по-русски. Я ответил на хорошем австралийском, длинной фразой, на 80% состоявшей из известного слова на букву «f» и он отвял.
Вновь прибывших (это официальный термин) или новых австралийцев (это тоже официальный термин) стараются поддержать. Везде висят плакаты с номерами телефонов бесплатной волонтерской службы переводчиков, чтобы человек мог объясниться с любым официальным лицом. Они же указаны в официальной брошюре, которая издана на всех мыслимых языках и в которой по-шагам рассказано, что и как нужно делать в первое время https://immi.homeaffairs.gov.au/help-support/meeting-our-requirements/australian-values
Но все же, другая страна, другой язык и другие обычаи и образ жизни давали о себе знать.
Прежде всего, австралийский английский – не совсем английский. Он отличается пулеметной скоростью (испанцы нервно курят в сторонке) и очень своеобразным произношением. Вернее – произношениями, потому что это может быть индусский английский, китайский английский и еще какой-нибудь из 200 вариантов, по числу стран из которых люди прибывают в Австралию. Несмотря на мой крепкий intermediate, я только месяцев через 6 начал как-то понимать окружающих и даже теперь, спустя восемь лет, семь из которых я тут преподаю, иногда ориентируюсь, скорее, на интонацию.
Язык – это главное препятствие для вновь прибывших. Именно это заставляет квалифицированных специалистов работать нянечками, уборщицами, грузчиками и т.д. Меня спасло то, что я очень хороший коуч и НЛП мастер. Я просто сказал себе: «Ок, если они не могут меня понять и не могут мне объяснить, то это не МОЯ, а ИХ проблема. Это их родной язык». Я аккуратно встроил себе это убеждение и стал париться по этому поводу намного меньше.
Настолько меньше, что через 9 месяцев начал работать волонтером в группах вновь приехавших, а еще через 6 месяцев получил приглашение делать это за деньги. Там, через год и три месяца, мы вышли на полное самообеспечение, не успев потратить все, что было заботливо отложено на «первое время». Впрочем, это уже другая история...