— Витя, мама хочет на дачу. Ей в городе душно. Врач сказал, что воздух нужен. И потом, помощь нам с огородом.
Я посмотрел на жену Ленку и подумал: «Ну что тут такого?» Дача большая, места хватит. Тещу люблю. Вернее, любил. До того памятного мая.
— Конечно, пусть приезжает, — сказал я великодушно, как римский император, дарующий свободу гладиатору.
Какой же я был наивный идиот.
Как маленькая женщина захватила большой дом
Галина Петровна приехала в субботу. С двумя чемоданами, тремя сумками и железной уверенностью в том, что весь мир устроен неправильно. Особенно мой мир.
— Витенька, — сказала она сладким голосом, — я тут недолго. Дня три-четыре. Пока в квартире косметический ремонт не закончат.
Так вот она основная причина такого внезапного визита. И я понял по количеству сумок, что это будет не на три дня.
Первые два дня я еще чувствовал себя хозяином дачи, в которую вложил душу и полгода зарплаты. Третий день принес первые тревожные звоночки.
— Витя, не ходи по дому в этих тапочках. Грязи натаскаешь, — сказала теща, глядя на мои домашние тапки, которые я носил уже два года.
— Но это же мой дом, — попытался возразить я.
— Теперь здесь живет женщина, — отрезала Галина Петровна. — Нужен порядок.
Ленка только вздохнула. Я понял: она уже выбрала сторону в грядущей войне. И это была не моя сторона.
— Лен, поговори с мамой, — попросил я вечером.
— Витя, ну что тебе стоит? Потерпи немного. Она же не навсегда, — ответила жена, но глаза отводила.
Переворот совершается незаметно
Понедельник. Прихожу с работы усталый. Хочу лечь на любимый диван, включить телевизор, посмотреть новости. Но диван занят. На нем, как на троне, восседает теща и вяжет что-то розовое.
— Витенька, не шуми. У меня голова болит, — говорит она, не поднимая глаз от спиц.
Телевизор показывает «Пусть говорят». Громкость убавлена до шепота.
— А где пульт? — спрашиваю я.
— Мама смотрит передачу, — вступается Ленка. — Подожди немного.
«Немного» растянулось до десяти вечера. Тещин сериальный марафон оказался длиннее рабочего дня.
Ложусь спать тихо, стараясь не потревожить нового командира дачи. В собственной спальне чувствую себя неловко — как будто я здесь лишний.
— Ленка, так дальше нельзя, — шепчу жене.
— Потерпи еще чуть-чуть. Ремонт же почти закончен, — отвечает она, но голос неуверенный.
Кухонные хроники военного времени
Вторник. Иду завтракать. На кухне пахнет борщом и переменами. Галина Петровна стоит у плиты как генерал у карты боевых действий.
— Витя, я тут немного переставила. Для удобства, — говорит она, помешивая что-то в кастрюле.
Смотрю вокруг. Моя кофемашина, которую я покупал к Новому году, стоит в углу.
— А где мой кофе? — спрашиваю слабеющим голосом.
— Кофе в таких количествах вреден. Будешь пить цикорий. Полезно для печени, — объявляет Галина Петровна тоном участкового врача.
Ленка наливает мне цикорий. В кружке с надписью «Лучший муж». Ирония зашкаливает.
— Мам, а может, пусть Витя сам решает? — робко предлагает жена.
— Леночка, мужчины не понимают, что им полезно. Нужна женская забота, — отвечает теща и добавляет сахар в мой цикорий. Без спроса.
Пью. Вкус как у лекарства от всех болезней сразу.
— Галина Петровна, я привык к кофе по утрам. Может, компромисс? — пытаюсь договориться.
— Витенька, поверь опыту. В твоем возрасте нужно думать о здоровье, — отвечает она с материнской заботой.
Мне 35 лет. Чувствую себя как школьник, которого заставляют есть манную кашу.
Огородная демократия по-тещински
Среда. Иду поливать свои помидоры. Те самые, которые сажал в апреле, холил и лелеял как собственных детей.
— Витенька, ты неправильно поливаешь, — слышу за спиной знакомый голос.
Оборачиваюсь. Галина Петровна стоит с видом агронома, который застал дилетанта за вредительством.
— Поливать нужно вечером. И не под корень, а вокруг. И земля сухая — рыхлить надо, — читает она лекцию.
— Но я же три года подряд выращиваю помидоры, — пытаюсь защититься.
— Опыт бывает разный. Вот у моей подруги Клавдии помидоры в два раза больше, — парирует теща. — Она по моим советам выращивает.
Я знаю эту Клавдию. Она живет в городе и на дачу приезжает раз в месяц. Но спорить бесполезно. Теща уже взяла в руки мою лопату и начала «правильно» рыхлить землю.
— Галина Петровна, давайте договоримся: огород — моя зона ответственности, — говорю я твердо.
— Конечно, Витенька. Я просто подсказываю, — улыбается она, но лопату не отдает.
Великое переселение вещей
Четверг. Прихожу домой — дача не узнать. Мои рыболовные снасти, которые всегда стояли в прихожей, исчезли. Вместо них — тещины тапочки, выстроенные в ряд.
— Галина Петровна, а где мои удочки? — спрашиваю с замирающим сердцем.
— Перенесла в сарай. Дом — не место для рыболовства, — отвечает она, раскладывая на столе свои вязальные принадлежности.
В сарае нахожу не только удочки. Там теперь живут: мое любимое кресло («старое»), коллекция кружек («пыль собирает»), и даже фотография с рыбалки («неаккуратно висит»).
— Лен, это уже слишком, — говорю я жене вечером. — Она выкидывает мои вещи!
— Не выкидывает же. Просто переставила, — защищается Ленка.
— В сарай! Как хлам!
— Потерпи еще немного. Мама скоро уедет, — отвечает она, но глаза отводит. Плохой знак.
— Когда скоро? Ремонт уже закончился?
— Почти... Остались мелочи...
Понимаю: мелочи могут растянуться на месяцы.
Семейный совет в условиях оккупации
Пятница. Решаюсь на серьезный разговор с женой.
— Лен, твоя мама превратила меня в гостя в собственном доме.
— Не преувеличивай. Мама просто хочет помочь, — отвечает жена, но голос неуверенный.
— Помочь? Она переставила всю мебель, убрала мои вещи, заставляет пить цикорий!
— Ну и что? — вдруг говорит Галина Петровна, появляясь на кухне. — Мужчина должен быть хозяином в доме. А хозяин — это тот, кто заботится о порядке, а не тот, кто разбрасывает носки по углам.
— Галина Петровна, с уважением к вам, но это мой дом. И я хочу жить в нем по-своему, — говорю я твердо.
— Витенька, я же не навсегда. Еще недели три, и я уеду. Неужели нельзя потерпеть ради семейного мира?
Три недели! — подумал я про себя. — Плюс уже прошедшая неделя. Это месяц моей жизни.
— Мам, а может, правда стоит спросить Витю, прежде чем что-то менять? — неожиданно говорит Ленка.
Галина Петровна удивленно смотрит на дочь. Я тоже удивлен — жена впервые встала на мою сторону.
— Хорошо, — соглашается теща после паузы. — Буду спрашивать.
Философия компромисса
Суббота. Галина Петровна объявляет генеральную уборку, но теперь спрашивает:
— Витенька, поможешь окна помыть? Мне одной тяжело.
Это уже другой тон. Не приказ, а просьба.
— Конечно, помогу, — отвечаю я. — Но давайте договоримся: я мою снаружи, вы — изнутри.
— Договорились, — улыбается она.
Работаем вместе. Теща рассказывает про свою молодость, про то, как познакомилась с тестем. Оказывается, он тоже любил рыбалку.
— А знаете, Галина Петровна, — говорю я, протирая стекло, — может, вернем мои удочки в дом? Они же не мешают в углу прихожей.
— Можно, — соглашается она. — Только поставим их аккуратно.
Первый компромисс достигнут.
Философия выживания
Воскресенье. Сижу на веранде, пью утренний кофе. Да, кофе! Галина Петровна согласилась на компромисс: утром кофе, вечером цикорий. Наблюдаю, как она развешивает белье. Движения четкие, уверенные. Как у человека, который точно знает, что делает.
— Витенька, — говорит она, не оборачиваясь, — ты на меня сердишься?
Вопрос неожиданный. Честно? Не знаю.
— А должен? — отвечаю вопросом на вопрос.
Она поворачивается ко мне. В глазах что-то новое. Не уверенность железной леди, а обычная человеческая тревога.
— Я просто... — начинает она и замолкает. — Знаешь, когда муж умер, я думала, что больше никому не буду нужна. Дети выросли, живут своей жизнью. А тут дача, хозяйство, можно быть полезной...
Впервые за неделю слышу от нее что-то настоящее. Не наставления, не критику — просто правду.
— Галина Петровна, — говорю я, — а что, если мы попробуем по-другому?
— Как это?
— Ну, вы остаетесь. Но не как завоеватель, а как... партнер. Дом большой, дел много. Только договоримся: кто за что отвечает.
Она садится рядом на скамейку. Первый раз за неделю — не как хозяйка, принимающая отчет, а как равная.
— А кофемашину вернем на место? — спрашиваю осторожно.
— Вернем, — соглашается она. — Но научи меня ей пользоваться. А то боюсь — вдруг сломаю.
— Научу. А вы покажете, как правильно борщ варить. Ваш действительно вкуснее.
— Покажу, — улыбается она. — И знаешь что, Витенька? Может, я и правда слишком... активно помогала.
— Может, и я слишком упрямо сопротивлялся, — признаюсь я.
Сидим молча. Смотрим на огород, который за неделю действительно стал выглядеть лучше. На дом, который стал чище и уютнее. На жизнь, которая вдруг перестала быть войной за территорию.
— Витенька, — говорит Галина Петровна, — а давай попробуем жить не как хозяин и гость, а как семья?
— Давайте, — соглашаюсь я. — Только с равными правами на пульт.
— С равными, — смеется она.
И знаете что? Кажется, я только что понял: дом — это не то место, где ты главный. Это место, где тебе рады.
А как у вас решаются вопросы границ с родителями супругов? Удается ли находить компромиссы или приходится выбирать между семейным миром и собственным комфортом?
Подписывайтесь и делитесь в комментариях — интересно послушать ваши истории о семейных переговорах!