— Я тот самый Максим Дубовский, что собирается показать вам радости жизни.
— С моей жизнью всё более чем замечательно. Для меня главное — дети, дом, пасека и сад. У меня всё есть.
— И тем не менее вам нужен фиктивный брак.
Фыркнув, оскорблённо дергаюсь. Не нравится мне всё это. Я с ним веду себя как дура. И тщательно подбираю слова, чтобы не выглядеть глупой, в итоге же смотрюсь ещё дурнее.
— У меня всё хорошо.
— Я верю, только зачем вы березу обняли? Волнуетесь?
Будто ошпарившись, отлипаю от дерева.
— Конечно же нет.
Становлюсь прямо и ровно и непроизвольно поправляю пчеловодный наряд. Лучше бы я переоделась, представ перед ним в лёгком платье, красиво накрашенная и обутая в лучшие босоножки. Так, стоп, куда это меня понесло? Я прям как самочка енота: увидела самца в изысканную полосочку и сразу же навострилась. Человека разумного от животных отличает умение думать. И если поразмыслить логически, то сразу понятно, что такие «мальчики» таким «девочкам», как я, приносят только неприятности.
На моё «конечно же нет» Дубовский смотрит исподлобья, стараясь разглядеть меня через сетку. Когда он так делает, становится жарко. В общем, это смешно. Какой из него муж? В это не только опека, в это даже мои соседи не поверят.
— В письме ты написала, что некрасивая и несовременная. Сними маску, я хочу убедиться. — Делает шаг, хищно щурится.
— Зачем вам переезжать из столицы в маленький провинциальный городок и жениться на ком попало? Вы кого-то убили в своих Московиях и теперь скрываетесь от полиции? Осквернили храм? Сняли видео восемнадцать плюс посреди детского учебного учреждения? Не пойму, в чём подвох.
— Ксюшенька, меня просто потянуло на природу. В определённом возрасте с мужчинами это случается.
— Ну уж не тот у вас возраст, Максим, чтобы увлекаться помидорами. К тому же с вашими данными в это сложно поверить. Я вам советую выйти в зал элитного автосалона, на корму яхты, на нос парохода, на балкончик нефтяной вышки или на ступеньку космической станции, не знаю, где вы там работаете, и свистнуть. Желающие вступить с вами в фиктивный брак выстроятся в шеренгу. Вам останется только ткнуть пальцем.
На его лице снова появляется ухмылка.
— У вас бурная фантазия, Ксения. Мне нравится.
— А мне — нет. Я вас в стольких вещах с этим вашим фиктивным браком подозреваю, что волосы дыбом становятся. Скажите мне — зачем?
Он продолжает сверлить светлыми глазами сетку на моём лице. Это крышесносное сочетание тёмных волос и таких вот глаз буквально сводит с ума. С места, где я стою, невозможно понять, серые они или зелёные. И всё же очень хочется узнать, зачем ему всё это.
— Маску сними, тогда скажу.
***
Вот привязался. Сними да сними маску.
— Выходит, если женщина не красотка, то она вам априори неинтересна? Да, Максим?
— Ни фига себе у вас словечки, Ксения. «Априори». Сто лет такого не слышал. Это в пчеловодном университете преподают такие слова? Что это вообще значит? — Засовывает он руки в карманы блестящих дорогих брюк и красиво улыбается, слегка наклонившись.
Шутит.
Всё время пытается меня рассмотреть, чем довольно сильно нервирует. Эта вальяжная поза — показатель уверенного в своём теле человека.
— Априори — значит заведомо, независимо от фактов.
— Занудство.
— Почему сразу занудство? — дёргаю свою пчеловодную маску, мне неловко рядом с ним, между лопаток течёт струйка пота. — Так уж сложилась школьная программа, Максим, что на уроках родного языка вне поля зрения остается важнейшая его сторона — эстетическая функция. Я люблю читать и смотреть уроки словесности. Сейчас реже, конечно, времени вообще нет, но в юности я любила поваляться со словариком.
Дубовский медленно приподнимает правую бровь.
— Теперь понятно, почему вам подходит только фиктивный брак, — начинает смеяться Максим, а я, всплеснув руками, пытаюсь держаться и не реагировать. — Мужчины любят красивых и глупеньких, Ксюшенька. Эти ваши проникновенные речи отрезают от вас часть кавалеров. Валяться надо с мужем, а не со словариком.
— Вообще-то, кавалеров у меня хватает.
— Да?
— Да! И не кого-то там…
Замолкаю. Не собираюсь я перед ним оправдываться. А он снова смеётся.
— Вы прекрасны, Ксения, не обижайтесь. Даже несмотря на этот пчеловодный костюм.
— Ну знаете ли. Идите вон в машину, езжайте обратно в город, Максим Дубовский!
Острый взгляд прибивает меня к месту. В горле внезапно пересыхает. Только этого мне и не хватало. Мне приглянулась его анкета, но я, очевидно, ошиблась в выборе. Надо будет написать другому кандидату. В вороте чёрной рубашки виднеется бронзовая, с чётким рисунком рельефных мышц грудь. Закатанные до локтя рукава обтягивают руки с буграми мускулов, запястья переплетают сухожилия. Как молодая здоровая женщина, могу сказать, что вижу перед собой великолепный образец представителя мужского пола, пожалуй, лучший из тех, что мне довелось видеть за двадцать семь лет жизни. И этому образцу надо срочно возвращаться туда, откуда он явился.
— Подозрительный вы тип, Максим Дубовский, если это, конечно, ваша настоящая фамилия.
Он осматривается. Затем снова резко ловит меня в фокус светлых глаз. Не может меня рассмотреть. Но я всё равно вздрагиваю, пытаясь скрыть естественную реакцию женщины на красивого мужчину. Ко всем моим проблемам со службой опеки, банком и местной администрацией мне не достаёт получить в подарок мужика, с которого в древности наверняка лепили бы скульптуры.
— Возвращайтесь в столицу, Максим, — повторяю в десятый раз, как будто сама себя уговариваю. — Нам не стоит тратить время друг на друга. Мы не сойдёмся.
— Нет. Теперь мне интересно, — отсекает он, в его голосе звучит насмешка.
У меня умер любимый муж, и всё, что мне нужно, — это спасти наших детей. Не допустить, чтобы служба опеки забрала их в интернат. Для этого мне надо срочно выйти замуж. И этот мачо мне точно ни к чему. Нам с Асей и Вероникой и так хорошо. Обожаю своих любимых дочерей, моих замечательных девочек. Считаю, что дочери — это самое дорогое в моей жизни. Он осматривает мой бесформенный комбинезон и, вальяжно запихнув руки в карманы, заглядывает в лицо, спрятанное за пчеловодной маской. Сетка плотная, через неё ничего не видно.
— Такая хрупкая девушка следит за огромным домом, садом и пасекой?
— Простите, Максим, мне действительно некогда. Удачи в поисках кандидатки.
Развернувшись к дому, я невозмутимо ухожу. Решив, что наш разговор закончен, взбегаю по ступенькам и закрываю за собой дверь. Внутри дома снимаю маску и расстёгиваю костюм. Выкарабкиваюсь из мешковатой одежды и остаюсь в майке на бретельках и капроновых колготках. Ополаскиваю лицо холодной водой, расчёсываю длинные тёмные волосы, разворачиваюсь… И чуть не ору от страха, увидев перед собой Максима. Дубовский стоит неподвижно и смотрит прямо на меня. Мой взгляд мечется по его лицу, на секунду приходит восхищение. Вблизи он ещё красивее. Мужественный, с чётко очерченными губами, твёрдым подбородком, острыми скулами и лёгкой небритостью. Над правой бровью небольшой шрам.
— Что вы здесь делаете? Вы в своём уме, Максим!? Я же сказала, что у нас ничего не получится. Уходите немедленно!
На что он слегка наклоняет голову набок и подробно меня рассматривает.
— А говорила, что некрасивая, — не спеша произносит он. — Выходит, врала, Ксения Акимова.
От его комплиментов моё лицо заливается краской. Мне приятно.
— Уйдите, пожалуйста, — бубню уже куда менее уверенно.
— А где ваши дети, Ксения? — отворачивается он, тем самым даёт мне возможность одеться. — Хотелось бы с ними познакомиться.
По телу снова пробегает странное тепло. Это тоже лестно, что он вспомнил про моих дочек. Мужчина осматривается, делает шаг, подбирает несколько игрушек с пола, кладёт их в коробку, потом берёт ещё одну — пищалку, крутит в длинных красивых пальцах.— Вам из-за детей нужен фиктивный брак, Ксения?
Одевшись, наблюдаю за ним, мне не страшно, что мы вдвоём в большом пустом доме. Бояться в такой ситуации логично, но отчего-то страха нет.
— Откуда вы такой проницательный, Максим? — встречаюсь я с потрясающими золотисто-зелёными глазами.
— Вылез из мамы.
Кожей чувствую повисшую между нами волнительную паузу. Не сдержавшись, прыскаю со смеху.
* * *
На чём мы там остановились? Ах да, я пыталась его выгнать, вот только Максим Дубовский уходить явно не собирается и, оглядевшись ещё раз, направляется в сторону кухни.
— Что планируете на ужин?
И снова стыдно. Потому что я думала сварганить яичницу или сварить быстренько пельменей. Для детей-то у меня есть гречневая каша и котлетки на пару, а сама я терпеть не могу гречу, поэтому, пока они не вернулись, предпочитаю съесть что-нибудь вредное. Но почему-то перед Максимом Дубовским светить подобным ужином совсем не хочется.
— Занимайтесь своими делами, Ксения, я помогу.
От этих слов слегка ведёт. Он такой стройный и шикарный в этих своих дизайнерских брюках и чёрной рубашке. И он подходит к моему холодильнику, медленно его открывает, заглядывая внутрь. Я даже голову наклоняю, засматриваясь.
— Где отец девочек?
— Погиб.
— И на вас наехали какие-то службы?
Кивнув, продолжаю за ним наблюдать. Дубовский достаёт мясо, ловко разбирается с ним, размораживая под водой в раковине. Отбивает. Угадывает, где именно у меня находится соль, и, закинув длинные пласты свинины на сковороду, тянется к корзинке с овощами и фруктами.
А я не могу пошевелиться, впечатлившись этим зрелищем.
Все женщины делятся на два типа. Первые любят мужчин, способных поднять диван на седьмой этаж одной рукой и без лифта. А вот вторые неравнодушны к мужчинам, способным заплатить за то, чтобы им занесли этот самый тяжёлый диван наверх. Всегда считала, что отношусь к первым. Мне нравится, когда мужчина умеет что-то красиво делать руками. Но в Максиме Дубовском странным образом сочетается и то, и другое. Сразу видно, что он может взять топор, расколоть бревно, и при этом с такой же легкостью способен купить лесовоз, оборудованный поворотно-зажимным краном для погрузки и разгрузки этих самых брёвен. Этот мужчина невообразимо шикарен, и сколько бы я ни ерепенилась, у меня язык не поворачивается запретить ему готовить у себя на кухне. Я не то чтобы дура, но классический эстет. И, честно говоря, не люблю мужчин в офисах. Экземпляры в галстуках ужасно скучные и неповоротливые, как мемориалы боевой славы. Первичные половые признаки у них давно стёрлись должностями и статусами. Они прикрыты тачками, связями и разговорами о курсах валют. Другое дело, когда мужчина надевает толстый свитер, отращивает щетину и начинает разводить костёр, в такие моменты он просто прекрасен.
— Да, мне сказали, что заберут детей.
— Этого мы не допустим. Не подскажете, где у вас перец?
— А вам это зачем?
Дубовский выглядывает из-за дверцы открытого шкафчика и улыбается одной из самых горячих улыбок, которые я в принципе видела у мужчин.
Мне стыдно, я прерываю зрительный контакт первой. Ни к чему это. Нехорошо.
— Мне нравится помогать людям, Ксюш. — При этом у Дубовского чуть простуженный низкий голос и пара свежих царапин на кистях.
И меня не в тему и совершенно подло отбрасывает гормональной волной на пару тысячелетий назад, к прасёстрам, не знающим эмансипации.
Хочется отдать этому парню всё, что осталось от девичьей чести. Прямо здесь, на этой кухне. Всё-таки зря я отнесла ведро колодезной воды во двор. Сейчас бы не помешало вылить себе на голову холодненькой.
— Я в Деда Мороза не верю уже лет двадцать, Максим, просто признайтесь, зачем вам фиктивный брак?
Дубовский ловко нарезает лук, улётно и стильным движением ножа в руке шинкует огурцы и капусту. И моё подсознание, ведётся на это, оно буквально вопит, думая, что с таким мужчиной ничего не страшно. За такого сразу замуж и размножаться. Случись чего — уйдём в лес, построим там шалаш и будем заниматься собирательством. И выживем. Я в этом уверена.
Вырвав меня из оцепенения, Максим стучит ножом по деревянной разделочной доске.
— Ксюшенька, почему вы такая недоверчивая? Говорил же уже несколько раз, что люблю лесные прогулки. Лес есть? Есть! Почему бы не жениться на той, что живёт у лесной чащи?
— Вы издеваетесь сейчас? Никто не переезжает из столицы жизни в тьмутаракань ради лесной поляны. За кого вы меня держите?
Он смеётся.
— За обладательницу чудесного чувства юмора. — Я закатываю глаза, а он продолжает: — Фиктивный брак мне нужен для того, чтобы…
Он делает многозначительную паузу, затем поднимает крышку сковородки и скворчащий звук масла заглушает его ответ.
Етить твою налево!
— Что вы сказали?
Он закрывает, потом берёт лопатку, ещё раз открывает.
— Я говорю фиктивный брак мне нужен, потому что…
И снова не слышно, звонит телефон. Быстро закруглившись с разговором, Дубовский смотрит на меня долго и проникновенно.
— Для меня фиктивный брак — это способ заработать. Вы мне двадцать пять тысяч, Ксюшенька, а я вам руку и паспорт.
Вздохнув, собираю разбросанные детьми вещи — это помогает не полезть с ним в драку. Навожу порядок, аккуратно складывая игрушки в коробки.
— Опять вы врёте!
— Есть немножко, — смеётся Дубовский, помешивая лук, которым только что засыпал мясо. — Если бы мне нужен был фиктивный брак по этой причине, то, увидав вас, я бы скинул пятерку.
— Это ещё почему!?
— Потому что вы красавица, Ксения. Фиктивный брак с вами — сплошная радость.
***
Я заканчиваю с уборкой, успеваю собрать все детские вещи, разложить бельё, подмести и даже протереть полы. А Максим тем временем накрывает на стол. Находит в шкафу тарелки, элегантно раскладывает вилки и ножи. Мне доставляет удовольствие наблюдать за ним. И совсем не раздражает, что он хозяйничает в моём доме, даже наоборот, появляется желание расслабиться. Давно я не испытывала подобного чувства в обществе мужчины.
Засмотревшись на ловкие движения рук, не сразу соображаю, что он следит за моим взглядом и поймал меня с поличным. Неловко.
— А я, Ксюшенька, ещё и на гитаре могу и, говорят, довольно неплохо пою, — ощупывает взором блестящих золотисто-зелёных глаз, смотрит в упор, сквозь упавшую на лицо тёмную челку.
— Гитары у меня нет, — отчего-то волуюсь.
— Жаль, — улыбается и гибким кошачьим движением убирает волосы назад.
Вот только концерта по заявкам мне здесь и не хватало. Мужское пение наверняка услышат все соседи. Если честно, учитывая его интересный тембр, мне любопытно и хотелось бы послушать его, но хватит того, что я так глупо попалась за подсматриванием.
— Не стоит приходить в гости без приглашения, Ксения, — намекает Дубовский на то, что кухня теперь его территория и он тут хозяин.
Чувство юмора у него не отнять.
— Кто бы говорил, Максим. Напомнить вам, как бесцеремонно вы нашли мой адрес? И как заехали на клумбу, неудачно припарковавшись?
— У вас тут кругом сплошная клумба. И потом, это другое.
— Ну конечно.
Веселимся, и он отодвигает для меня стул. Растянув низ майки, словно подол шикарного бального платья, принимаю его ухаживания и присаживаюсь на самый краешек.
Кивнув мне, он обходит наш дедовский, накрытый клеенкой стол и садится напротив.
— Ходить в гости с пустыми руками — дурной тон, Ксения, — слегка приподнимается и, придерживая рубашку левой рукой, правой накладывает мне салат к мясу.
— У меня ничего такого нет, я не успела сбегать в магазин к вашему появлению, — подыгрываю.
С ума сошла! Я что, с ним флиртую? Это сейчас прям самое важное. Наши взгляды снова сталкиваются. У него очень красивые выразительные глаза. Мне почему-то делается не по себе от его взгляда, проникающего даже под кожу. И я не могу оторваться. Стройный, капельку смуглый и высокий, он совсем не похож на коренастого розовощекого Афанасия. Я не в силах отвести от него взгляда, смятение и страх вляпаться во что-то не то путают мысли. Вдруг он преступник?!
Продолжение следует…
Контент взят из интернета
Автор книги Мельникова Надежда Анатольевна