Ирина разбирала документы за кухонным столом, когда зазвонил телефон. Номер был знакомый, но она не ожидала звонка от Максима. После развода прошло уже восемь месяцев, и они общались только через адвокатов при разделе имущества.
— Ира, привет, — голос бывшего мужа звучал непривычно деловито. — Не клади трубку, пожалуйста. Мне нужно с тобой серьёзно поговорить.
— Слушаю, — сухо ответила она, мысленно готовясь к очередной просьбе.
— У меня появилась потрясающая возможность открыть своё дело. Автомойка в новом микрорайоне, отличное место, поток машин огромный. Я всё просчитал, составил бизнес-план, нашёл помещение.
Ирина закатила глаза. За пять лет брака Максим постоянно загорался подобными идеями — интернет-магазин, кафе, курьерская служба. Ни одна не дошла дальше планирования на бумаге.
— Максим, если ты звонишь рассказать о своих планах, то я рада за тебя. Но к чему этот разговор?
— Понимаешь, нужен стартовый капитал. Восемьсот тысяч рублей на оборудование, аренду, рекламную кампанию. Проблема в том, что у меня не очень хорошая кредитная история после той истории с картами три года назад.
Ирина почувствовала неприятное предчувствие.
— И что ты предлагаешь?
— У тебя отличная кредитная история, банки тебе доверяют. Могла бы ты оформить кредит на себя? Это всего лишь формальность — как только дело пойдёт, сразу переоформлю всё на себя.
Ирина чуть не выплюнула кофе. Неужели он серьёзно просит её, бывшую жену, взять кредит почти на миллион рублей для его бизнеса?
— Максим, ты понимаешь, что говоришь? Мы развелись. Я должна брать кредит на твой бизнес?
— Ира, пойми правильно — это не просто мой бизнес, это наше общее будущее! Автомойки приносят стабильный доход, особенно в новых районах. Я изучил рынок, проанализировал конкурентов.
— Максим, если банки не дают тебе кредит, значит, есть веские причины. Возможно, им известно то, что я поняла слишком поздно — ты не умеешь доводить дела до конца.
— Это несправедливо! Просто раньше не было подходящих условий, а сейчас всё по-другому. Я созрел для серьёзного бизнеса.
Ирина вспомнила, как точно такими же словами Максим убеждал её вложиться в интернет-магазин автозапчастей. Тогда они потратили пятьдесят тысяч рублей на создание сайта, который проработал ровно три месяца.
— Максим, ответ — нет. Категорически нет. И больше не звони мне с такими предложениями.
— Ира, подожди! Ты даже не выслушала детали! У меня есть конкретные расчёты рентабельности, план развития на пять лет...
— У тебя всегда есть планы. Проблема в том, что они остаются только на бумаге.
— Это другое! Я серьёзно настроен, готов работать день и ночь!
— Готовность работать нужно было проявлять, когда мы были женаты. Тогда ты пять лет искал себя, пока я одна тянула семейный бюджет.
В трубке повисла неловкая пауза.
— Значит, ты окончательно решила?
— Окончательно. И не звони больше.
Она отключила телефон и заблокировала номер, чувствуя смесь возмущения и облегчения. Наглость бывшего мужа превзошла все ожидания. Хорошо, что развелась — по крайней мере, теперь его авантюры не могли затронуть её финансовое благополучие.
Через три дня Ирине позвонила Елена Васильевна — бывшая свекровь. Из всех родственников Максима она была единственной, с кем у Ирины сохранились тёплые отношения даже после развода.
— Ирочка, дорогая, как дела? Давно не общались.
— Здравствуйте, Елена Васильевна. Всё хорошо, работаю, жизнью довольна.
— Это замечательно. Слушай, а можно к тебе в гости заехать? Соскучилась по тебе, да и пирогов напекла — помню, ты мои яблочные любишь.
Ирина колебалась. С одной стороны, общение с Еленой Васильевной всегда доставляло удовольствие — умная, образованная женщина, которая относилась к ней по-матерински. С другой — учитывая недавний звонок Максима, визит казался подозрительным.
— Конечно, приезжайте. Буду рада вас видеть.
Елена Васильевна появилась через час с целым пакетом угощений. Элегантная женщина лет шестидесяти, в светло-сером костюме с жемчужной брошью, выглядела безупречно, как всегда.
— Как же хорошо ты выглядишь! — искренне восхитилась она, обнимая Ирину. — Развод тебе явно пошёл на пользу. Расцвела просто!
Они расположились в гостиной за кофейным столиком. Елена Васильевна была мастером ведения беседы — расспрашивала о работе, интересовалась планами, рассказывала новости. Ирина почти расслабилась, когда разговор плавно перешёл на семейные темы.
— А знаешь, Максимка у меня совсем изменился после развода, — как бы между делом заметила свекровь. — Серьёзным стал, ответственным. Видимо, потеря такой жены его встряхнула.
— Рада за него, — осторожно ответила Ирина.
— Он рассказал про свою идею с автомойкой. Ира, ты бы видела, какой продуманный бизнес-план составил! Я сама удивилась — когда успел так повзрослеть? Раньше его планы больше на фантазии походили, а тут всё серьёзно.
Ирина насторожилась. Значит, Максим не сдался после её отказа и привлёк мать для давления.
— Елена Васильевна, если это про кредит...
— Да что ты, дорогая! — искренне удивилась свекровь. — Я просто делюсь радостью. Жалко только, что такие перемены случились после вашего расставания.
Следующий час Елена Васильевна мастерски рассказывала о том, как Максим изучает рынок автомоек, консультируется со специалистами, анализирует местоположение. По её словам, сын превратился в серьёзного предпринимателя.
— Знаешь, иногда думаю — а может, это судьба? Вы разошлись именно тогда, когда он стал готов к настоящим делам. Может, стоит дать ему шанс проявить себя?
— Елена Васильевна, мы развелись не из-за отсутствия у Максима бизнеса.
— Понимаю, дорогая. Но ведь многие семейные проблемы от того, что мужчина не чувствует себя реализованным. А когда появляется дело жизни...
— Максим всегда был увлечён своими проектами. Проблема в том, что энтузиазм быстро проходил.
— Но люди меняются! Особенно когда понимают цену потери.
Елена Васильевна провела в гостях почти три часа, ни разу не упомянув кредит напрямую, но постоянно возвращаясь к теме "нового" Максима и возможности второго шанса.
— Подумай, дорогая, — сказала она на прощание. — Может, истинная любовь стоит того, чтобы рискнуть?
Когда дверь закрылась, Ирина понимала — это была только разведка. Елена Васильевна прощупывала почву для более серьёзного наступления.
На следующий день позвонила мама Ирины. В голосе звучало необычное оживление.
— Ира, вчера к нам приходила Елена Васильевна. Какая приятная женщина! Мы с ней часа два проговорили за чаем.
Ирина сжала зубы. Елена Васильевна перешла ко второму этапу плана — обработке материнского фланга.
— О чём вы разговаривали, мам?
— О жизни, о семье. Она рассказывала, как Максим изменился после развода. Ира, а может, ты действительно поторопилась? Парень-то хороший, просто молодой был.
— Мама, Максиму тридцать лет. Он давно не молодой.
— Мужчины позже взрослеют, это известно. Елена Васильевна говорит, у него теперь серьёзные планы — автомойку хочет открыть. Дело перспективное, машин всё больше становится.
Ирина слушала и понимала, как искусно действует бывшая свекровь. Вместо прямого давления она формировала общественное мнение, используя авторитет матери.
— И знаешь, что она сказала? Что если бы ты помогла ему с кредитом, он понял бы, какая ты замечательная женщина. Может, и помирились бы. Елена Васильевна очень переживает о вашем разводе.
— Мам, ты серьёзно? Я должна брать кредит, чтобы вернуть бывшего мужа?
— Не чтобы вернуть, а чтобы поддержать! В семье должна быть взаимовыручка.
— Мы больше не семья!
— Но ведь любовь-то никуда не делась? Елена Васильевна говорит, Максим до сих пор тебя очень любит.
Ирина почувствовала, как поднимается раздражение. Елена Васильевна провела блестящую операцию — убедила мать в том, что развод был ошибкой, а кредит может стать мостиком к примирению.
— Мама, я с Максимом развелась не в порыве эмоций. Пять лет я была единственным работающим человеком в семье, пока он "искал себя".
— Но люди меняются, дочка. Может, сейчас его очередь быть опорой семьи?
— За мой счёт? За счёт кредита в восемьсот тысяч рублей?
— Ира, не будь такой жёсткой. Без риска не бывает результата.
Вечером Елена Васильевна позвонила сама. Тон был уже более настойчивым.
— Ирочка, я думала о нашем разговоре. Максим так надеялся на твоё понимание.
— Елена Васильевна, давайте говорить прямо. Вы хотите, чтобы я взяла кредит для Максима.
— Хочу, чтобы ты дала сыну шанс. У тебя стабильная работа, хорошая зарплата — восемьсот тысяч не такие уж большие деньги для тебя.
— Для меня это почти годовой доход!
— Зато если дело выгорит, ты получишь гораздо больше. И не только финансово.
— Что вы имеете в виду?
— Максим поймёт, что ты — единственная женщина, которая действительно в него верит. Вернётся к тебе.
Ирина не поверила своим ушам.
— Елена Васильевна, если Максим может вернуться только за деньги, то мне такая любовь не нужна.
— Дело не в деньгах, а в поддержке! А может, ты просто боишься, что он добьётся успеха без тебя?
Это был удар ниже пояса.
— Я боюсь его провала, за который буду расплачиваться.
— Тогда поддержи его сама. Поверь в него на свои деньги.
— У меня таких денег нет.
— Значит, риск должна нести я.
В трубке повисла пауза.
— Знаешь, может, Максим действительно заслуживает лучшего.
После этого разговора Ирина поняла — дипломатия закончилась, начинается открытое давление. И она была готова дать отпор.
На следующий день мама снова звонила с уговорами:
— Ира, подумай ещё раз. Елена Васильевна права — это шанс всё исправить.
— Мам, хватит! Я устала объяснять одно и то же. Максим — безответственный человек, который за пять лет брака ни разу не довёл ни одного дела до конца.
— Но может быть...
— Никаких "может быть"! Я не буду рисковать своим финансовым благополучием ради его очередной авантюры.
Через час звонок от Елены Васильевны. Голос звучал холодно.
— Ира, я разочарована. Думала, ты более понимающая.
— Я понимающая, но не безрассудная.
— Ты эгоистка. Думаешь только о себе.
— А вы думаете только о сыне. Разница в том, что я трачу свои деньги, а вы предлагаете тратить мои.
— Знаешь что? Максим был прав — ты недостойна его любви.
Ирина почувствовала, как закипает гнев.
— Елена Васильевна, ваш сын пять лет сидел без работы, пока я содержала семью. Кто из нас кого недостоин?
— Как ты смеешь так говорить о моём ребёнке?
— Говорю правду. Максим — инфантильный мужчина, который не хочет брать ответственность. И ваша готовность решать за него все проблемы это только подтверждает.
— Ты... ты стерва! Он тебя любил, а ты...
— А я что? Содержала его пять лет? Выслушивала планы, которые никогда не воплощались? Терпела его безделье?
— Он искал себя!
— За мой счёт! Теперь пусть ищет за ваш.
— У меня нет таких денег!
— Тогда пусть идёт работать, как все нормальные люди.
В трубке раздались гудки. Елена Васильевна бросила трубку.
Через полчаса снова звонок от матери:
— Ира, что ты наделала? Елена Васильевна звонила в слезах!
— Сказала правду о её сыне.
— Какую правду? Ира, это же мать!
— Мать, которая полгода пытается заставить меня взять кредит для своего безработного сына.
— Но она переживает!
— Пусть переживает молча. Или лучше — отговорит сына от очередной глупости.
— Ира, я тебя не узнаю. Ты стала жестокой.
— Я стала реалисткой. И не позволю решать за меня, как тратить мои деньги.
Ирина понимала — она сожгла все мосты. Но чувствовала облегчение. Наконец-то сказала всё, что думает.
Следующие три месяца прошли в относительном покое. Мать постепенно оттаяла, поняв, что дочь непреклонна. О Максиме и Елене Васильевне не было ни слуху ни духу.
Иногда Ирина получала новости через общих знакомых. Автомойка действительно открылась — Елена Васильевна каким-то образом достала деньги и стала инвестором сыновнего проекта.
— Пока работает, — рассказывала подруга Света. — Максим говорит, клиенты есть, но до окупаемости ещё далеко.
Через месяц новости стали хуже:
— У них проблемы с документами. Оказывается, помещение не подходит под автомойку по пожарным нормам.
Ещё через месяц:
— Конкуренты появились. Рядом открылась ещё одна мойка, цены снизили.
Ирина слушала без особых эмоций. Всё развивалось именно так, как она предполагала. Максим снова столкнулся с реальностью, которая не соответствовала его планам.
Полгода спустя, в тёплый октябрьский вечер, Ирина зашла поужинать в ресторан рядом с домом. Летняя веранда была полупустой, и она выбрала уютный столик у окна.
Заказав салат, она достала телефон почитать новости, когда услышала знакомый голос. За соседним столиком, спиной к ней, сидел мужчина в мятой рубашке. Максим.
— Да всё к чертям пошло! — говорил он в телефон, и было очевидно, что изрядно пьян. — Документы, проверки, штрафы... Мать теперь в долгах сидит, каждый день мозги выносит.
Ирина замерла, прислушиваясь.
— Кредит брала, квартиру под залог отдала. А теперь что? Автомойку закрыли, денег нет. Говорит — из-за тебя на улице окажусь.
Перед ним стояла почти пустая бутылка пива и нетронутая еда.
— А что я мог сделать? Бюрократы замучили, конкуренты демпингуют, кризис кругом... Никто не виноват, обстоятельства сложились.
"Конечно, виноваты обстоятельства," — подумала Ирина. "Только не сам Максим."
— Эта Ирка, стерва, была права. Хорошо, что кредит не дала, а то бы и она теперь в долгах сидела.
Максим допил пиво, неуверенно встал и пошёл к выходу, пошатываясь. Ирина проводила его взглядом, чувствуя странную смесь удовлетворения и жалости.
Она была права. Елена Васильевна взяла кредит под залог квартиры, автомойка прогорела, и теперь пожилая женщина может остаться без жилья.
Ирина допила чай и пошла домой, размышляя о случившемся. Всё сложилось именно так, как она предсказывала, но радости от собственной прозорливости не было.
Дома позвонила мама:
— Ира, ты была права.
— В чём, мам?
— Насчёт Максима. Елена Васильевна звонила. Плакала. Автомойка закрылась, долги огромные. Может остаться без квартиры.
— Жалко её, — искренне сказала Ирина.
— Она просила передать — извиняется за всё. Теперь понимает, почему ты отказалась помочь.
— Слишком поздно для извинений.
— А что с Максимом?
— Пьёт. Винит всех подряд — чиновников, конкурентов, кризис. Всех, кроме себя.
Мать вздохнула:
— Дочка, а может, хоть Елене Васильевне помочь? Не Максиму, а ей? Она же пожилая женщина...
— Мам, это не моя ответственность. Она сознательно рискнула квартирой ради сыновней авантюры.
— Но она мать. Любила слепо.
— И поплатилась за эту слепую любовь.
Ирина понимала жестокость своих слов, но не могла поступить иначе. Елена Васильевна получила урок о том, что материнская любовь не должна застилать глаза.
Вечером она стояла у окна, глядя на огни города. В этой истории не было победителей. Елена Васильевна расплачивалась за слепую веру в сына. Максим остался безответственным мечтателем, винящим весь мир в своих неудачах. А она получила подтверждение правоты ценой разрушенных отношений.
Но жалела ли Ирина о своём решении? Нет. Лучше выглядеть жестокой эгоисткой, чем сидеть в долгах из-за чужих амбиций. Лучше полагаться на собственный опыт, чем на красивые обещания человека, который уже доказал неспособность их выполнить.
Материнская любовь — великая сила. Но когда она превращается в слепоту, цена может быть катастрофической. Елена Васильевна узнала это на горьком опыте. А Ирина просто оказалась достаточно мудрой, чтобы не повторять чужих ошибок, даже под давлением семьи и общественного мнения.
Иногда самое трудное — сказать "нет" близким людям. Но иногда это единственный способ защитить себя от их ошибок.
