Лена укачивала трёхмесячную Машу, напевая тихую колыбельную, когда зазвонил телефон мужа. Дмитрий спал после ночной смены — работал охранником в торговом центре, и Лена не хотела его будить. Но телефон звонил настойчиво, раз за разом.
"Наверное, что-то важное," — подумала она, осторожно переложив дочку в кроватку.
— Алло, это телефон Дмитрия Волкова, — тихо ответила Лена.
— Добрый день. Это банк "Альфа". Вы супруга клиента? Нам нужно обсудить с господином Волковым вопрос просроченной задолженности по кредитной карте.
Лена почувствовала, как внутри всё похолодело. Какая просроченная задолженность? Дима всегда говорил, что с картами у него всё в порядке.
— Простите, а какая сумма задолженности? — осторожно спросила она.
— Сто сорок три тысячи рублей. Платежи не поступают уже два месяца. Передайте мужу, что если в течение недели не будет погашена хотя бы минимальная сумма, мы передадим дело коллекторам.
Лена опустилась на диван, чувствуя, как ноги подкашиваются. Сто сорок три тысячи рублей. Это почти четыре её декретных пособия.
— Я... я передам, — пробормотала она и отключила телефон дрожащими руками.
Маша заплакала, но Лена даже не услышала. В голове крутились цифры. Сто сорок три тысячи. Откуда у Димы такие долги? На что он тратил деньги?
Она достала свой телефон и открыла банковское приложение. На их общем счету лежали тридцать пять тысяч рублей — её декретные за прошлый месяц и остатки от Диминой зарплаты. Этих денег хватало на жизнь, продукты, памперсы для Маши, но никак не на погашение кредитной задолженности.
"Может, банк ошибся?" — попыталась успокоить себя Лена. "Может, это чужие долги?"
Но глубоко внутри она понимала, что банки таких ошибок не делают. Значит, Дима действительно накопил огромные долги и скрывал это от неё.
Маша плакала всё громче, требуя внимания. Лена взяла дочку на руки, прижала к себе и почувствовала, как по щекам катятся слёзы.
— Что же нам делать, малыш? — прошептала она. — Что же делать?
Через час проснулся Дмитрий. Лена слышала, как он шаркает тапочками по коридору, идёт в ванную, потом на кухню. Обычно она встречала его завтраком и расспросами о работе, но сегодня сидела в гостиной, держа на руках дочку, и молчала.
— Лен, ты где? — позвал Дима. — Кофе есть?
— На кухне всё стоит, — сухо ответила она, не двигаясь с места.
Дмитрий появился в дверях гостиной с кружкой в руках. Высокий, худощавый, с вечно сонными глазами — в тридцать лет он выглядел усталым человеком, который не очень доволен своей жизнью.
— Что такая хмурая? Маша плохо спала? — спросил он, садясь в кресло напротив жены.
— Дима, нам звонили из банка, — прямо сказала Лена, глядя мужу в глаза. — По поводу твоих долгов.
Дмитрий замер с кружкой у губ. На лице отразилась целая гамма эмоций — удивление, страх, раздражение.
— Какие ещё долги? Что за ерунда?
— Сто сорок три тысячи рублей по кредитной карте. Не притворяйся, что не знаешь.
Дима поставил кружку на стол и потёр лицо руками.
— Лен, это... это сложно объяснить...
— Попробуй. У нас есть время.
Дмитрий долго молчал, избегая взгляда жены. Маша сопела на руках у матери, блаженно посасывая кулачок. В квартире стояла тишина, нарушаемая только тиканьем настенных часов.
— Это не совсем долги, — наконец произнёс Дима. — Это временные трудности. Я скоро всё верну.
— Дима, сто сорок три тысячи — это не временные трудности. Это катастрофа. На что ты потратил столько денег?
Дмитрий встал и начал нервно ходить по комнате.
— Понимаешь, я пытался... пытался улучшить наше материальное положение. Инвестировал немного...
— Инвестировал? — Лена не поверила своим ушам. — Куда?
— В разные проекты. Криптовалюта, акции, форекс... Думал, заработаю, и мы сможем купить нормальную квартиру, машину...
Лена чувствовала, как внутри поднимается волна ярости. Пока она была беременна, потом рожала, потом сидела с младенцем, муж "инвестировал" их деньги в непонятные проекты.
— И где результаты этих инвестиций? Где наша квартира и машина?
— Не получилось. Рынок упал, проекты оказались неудачными... Бывает.
— Бывает? — Лена повысила голос, и Маша недовольно заворчала. — Дима, ты потратил наши деньги на авантюры! Деньги, которые должны были идти на ребёнка!
— Не кричи, разбудишь Машку, — попросил Дмитрий. — Я же не специально. Хотел как лучше.
— Хотел как лучше? — Лена старалась говорить тише, но голос дрожал от злости. — Ты хоть понимаешь, что теперь у нас нет денег? Что банк грозит коллекторами?
— Понимаю. Поэтому нам нужно найти способ погасить долг. Хотя бы частично.
Лена настороженно посмотрела на мужа. Что-то в его тоне не нравилось ей.
— И какой способ ты предлагаешь?
Дмитрий остановился возле окна, повернувшись к жене спиной.
— Лен, ты получаешь сорок тысяч декретных в месяц. Если мы будем половину отдавать банку...
— Стой, — перебила его Лена. — Ты предлагаешь тратить мои декретные на погашение твоих долгов?
— Наших долгов. Мы же семья, Лена. У нас всё общее.
— Долги тоже общие? А решения об "инвестициях" ты принимал один?
Дмитрий развернулся к жене, и в его глазах вспыхнуло раздражение.
— Я работал для семьи! Пытался заработать на наше будущее! А ты устраиваешь мне допрос!
— Ты играл на бирже на семейные деньги без моего ведома! И теперь требуешь, чтобы я отдавала детские пособия на твои долги!
Маша, почувствовав напряжение матери, начала хныкать. Лена прижала дочку к себе, стараясь успокоиться.
— Дима, эти деньги предназначены для Маши. На её питание, одежду, игрушки, развитие. Я не имею права тратить их на что-то другое.
— А на что мы будем жить, если меня посадят за долги? Если коллекторы начнут названивать? Подумай о семье!
— Я думаю о семье! Именно поэтому не хочу, чтобы моя дочь голодала из-за твоей безответственности!
Следующие дни прошли в напряжённой атмосфере. Дмитрий ходил мрачный, постоянно зависал в телефоне, а Лена пыталась разобраться в их финансовом положении. Она нашла все банковские карты мужа и попросила пин-коды, чтобы проверить состояние счетов.
То, что она обнаружила, повергло её в шок. Кроме основного долга в сто сорок три тысячи, у Димы были задолженности ещё по двум картам — на общую сумму восемьдесят тысяч рублей. Итого — больше двухсот тысяч долгов.
— Дима, ты совсем рехнулся? — спросила она, когда муж вернулся с работы. — У тебя долгов на четверть миллиона!
— Не на четверть, а на двести двадцать три, — уточнил он, снимая куртку. — Я же не скрываю.
— Не скрываешь? А почему я узнала об этом только сейчас?
— Потому что ты и так нервничаешь после родов. Зачем тебя расстраивать?
Лена села за кухонный стол, чувствуя, как подкашиваются ноги. Двести двадцать три тысячи рублей. Это больше пяти её зарплат до декрета.
— Дима, скажи честно — на что ты тратил эти деньги? На инвестиции не может уйти столько.
Дмитрий помялся, наливая себе чай.
— В основном на инвестиции. Ну и... немного на ставки.
— На какие ставки?
— Спортивные. Онлайн. Думал, отыграюсь...
Лена почувствовала, как мир вокруг начинает плыть. Значит, её муж не только "инвестор", но и игрок. Человек, который спускал семейные деньги на ставки, пока она растила их общего ребёнка.
— Сколько ты проиграл в ставках?
— Не так много. Тысяч пятьдесят, может, семьдесят...
— Может, семьдесят? — голос Лены стал ледяным. — Дима, ты хоть понимаешь, что семьдесят тысяч — это почти два месяца моих декретных?
— Понимаю. Но я же пытался отыграться! Хотел вернуть потерянное!
— И проиграл ещё больше.
— Бывает. Главное сейчас — найти выход из ситуации.
Лена встала и подошла к мужу вплотную.
— Выход один — ты прекращаешь играть и инвестировать. Полностью. И ищешь дополнительную работу, чтобы гасить свои долги.
— Дополнительную работу? — Дмитрий нахмурился. — Когда я буду спать? Я и так работаю по двенадцать часов.
— Это твоя проблема. Ты создал долги — ты их и гаси.
— Лена, будь реалисткой. На одну мою зарплату мы не выплатим такую сумму. Нужна помощь семьи.
— Какая помощь семьи?
— Твои декретные. Хотя бы половину. Двадцать тысяч в месяц. За год мы сможем погасить большую часть долга.
Лена смотрела на мужа, не веря своим ушам. Он действительно считал, что она должна отдавать детские деньги на его азартные долги.
— Дима, я последний раз тебе объясняю. Декретные — это пособие на ребёнка. Государство платит их мне не для того, чтобы я погашала твои игровые долги.
— Но мы же семья! У нас общий бюджет!
— Общий бюджет был, пока ты не слил двести тысяч на ставки! Теперь каждый отвечает за себя!
Через неделю начались звонки коллекторов. Сначала они были вежливыми — интересовались, когда Дмитрий планирует погасить задолженность. Потом тон разговоров стал жёстче.
Лена сидела дома с Машей, когда раздался очередной звонок.
— Алло, это супруга Волкова? Меня зовут Сергей Петрович, я представляю агентство по взысканию задолженности. Нам нужно встретиться и обсудить долги вашего мужа.
— Мой муж сам может с вами общаться, — сухо ответила Лена.
— Понимаете, госпожа Волкова, долг очень серьёзный. Двести тридцать тысяч с учётом процентов и штрафов. Если ваш муж не найдёт способ погашения, нам придётся обратиться в суд.
— Это его проблемы, не мои.
— Но вы же семья. Имущество у вас общее. И доходы тоже.
В голосе коллектора слышалась скрытая угроза, и Лена почувствовала страх. Неужели они могут претендовать на её декретные?
— Мои декретные — это пособие на ребёнка. Они не могут идти на погашение чужих долгов.
— Может, и не могут. А может, и могут. Это решит суд. Лучше договориться мирно.
После этого разговора Лена весь день была на нервах. Вечером, когда Дима вернулся с работы, она сразу набросилась на него с вопросами.
— Мне звонили коллекторы! Угрожали судом! Говорили про общее имущество!
— Лен, успокойся. Они всех пугают, это их работа.
— А если не пугают? А если действительно могут через суд добраться до моих декретных?
Дмитрий сел рядом с женой на диван, попытался взять её за руку, но она отдёрнула ладонь.
— Лена, я понимаю, что ты боишься. Но выход есть. Если мы начнём платить сейчас, добровольно, то никакого суда не будет.
— Мы? Это не "мы" накопили долги, а ты!
— Хорошо, я. Но теперь это проблема всей семьи. И решать её нужно всем вместе.
Маша заплакала в детской, и Лена пошла к ней. Укачивая дочку, она думала о том, как быстро рухнула их спокойная жизнь. Ещё месяц назад она считала Диму надёжным мужем и отцом. А теперь оказалось, что он игрок, который способен проиграть последние деньги.
— Лен, — Дима появился в дверях детской. — Давай поговорим спокойно. Как взрослые люди.
— Говори.
— Я понимаю, что поступил неправильно. Не должен был играть, не должен был скрывать от тебя долги. Но сейчас важно не кто виноват, а как выходить из ситуации.
Лена молча качала Машу, не глядя на мужа.
— Если мы не начнём гасить долг, коллекторы действительно подадут в суд. Будут арестовывать имущество, счета. В том числе и твои.
— Мои декретные нельзя арестовать. Это социальные выплаты.
— Теоретически нельзя. Практически могут заморозить счёт, потом разбираться. Месяцами. Ты готова рисковать?
Лена почувствовала, как страх сжимает горло. Неужели из-за Диминых долгов она может остаться без денег на ребёнка?
— Что ты предлагаешь?
— Двадцать тысяч с твоих декретных плюс вся моя зарплата сверх прожиточного минимума. За полтора года мы закроем долг полностью.
— А на что мы будем жить? На что покупать Маше одежду, игрушки? На что лечиться, если что-то случится?
— Проживём как-нибудь. Главное — избежать суда.
Лена провела бессонную ночь, обдумывая ситуацию. С одной стороны, страх перед коллекторами и судом был реальным. С другой — она не могла заставить себя отдавать детские деньги на Димины азартные долги.
Утром она приняла решение.
— Дима, я не буду отдавать декретные на твои долги! — заявила она за завтраком.
— Лена, будь рассудительнее...
— Я рассудительная! Эти деньги предназначены для нашей дочери! И я не позволю тебе их тратить!
Дмитрий отложил ложку и посмотрел на жену серьёзно.
— Значит, ты готова рисковать тем, что коллекторы заморозят все наши счета? Что мы останемся вообще без денег?
— Ты готов был рисковать семейными деньгами, играя в казино! Почему я должна разгребать твои проблемы?
— Потому что мы муж и жена! Потому что у нас общий ребёнок! Потому что семья — это когда все за одного!
— Семья — это когда не проигрывают детские деньги на ставках! — Лена повысила голос, и из детской донёсся плач Маши.
— Хорошо, — Дмитрий встал из-за стола. — Раз ты не хочешь помогать, справлюсь сам. Найду дополнительную работу, буду гасить долги из своих доходов.
— Вот и правильно.
— Только учти — на содержание семьи денег у меня теперь не будет. Будешь жить на свои декретные.
— Что это значит?
— Это значит, что квартплату, коммуналку, продукты ты теперь покупаешь сама. А я все свободные деньги отдаю банку.
Лена ошеломлённо смотрела на мужа. Неужели он её шантажирует?
— Дима, у меня сорок тысяч в месяц. На эти деньги нельзя содержать семью из трёх человек.
— Тогда давай по-честному. Двадцать тысяч на долги, двадцать тысяч на семью. По крайней мере, справедливо.
— Справедливо? — Лена чувствовала, как внутри всё закипает. — Справедливо — это когда игрок сам отвечает за свои долги!
— Лена, последний раз предлагаю договориться по-хорошему. Иначе будет по-плохому.
— Что значит по-плохому?
— Значит, я подам на развод и потребую алименты на Машу. Тогда ты всё равно будешь отдавать четверть своих доходов, только уже мне, а не банку.
Лена не поверила своим ушам. Неужели муж дошёл до открытых угроз?
— Ты угрожаешь мне разводом из-за денег?
— Я предлагаю разумное решение общей проблемы. А ты ведёшь себя эгоистично.
— Эгоистично? — голос Лены задрожал от возмущения. — Я эгоистично защищаю интересы своего ребёнка?
— Ты эгоистично отказываешься помочь семье в трудную минуту!
Маша плакала всё громче, но Лена не могла оторваться от этого абсурдного спора. Муж, человек, которого она любила и которому доверяла, превратился в чужого, готового на шантаж ради денег.
Через два месяца Дмитрий действительно подал на развод. Суд назначил алименты в размере четверти от всех доходов Лены, включая декретные пособия. Десять тысяч рублей в месяц на содержание дочери, которая жила с матерью.
Лена переехала к своим родителям — снимать отдельное жильё на оставшиеся тридцать тысяч было невозможно. Дмитрий остался в их старой квартире и продолжал бороться с долгами.
— Не понимаю, как ты могла выйти замуж за такого человека, — говорила мать Лены, качая внучку на руках. — Играть семейными деньгами, а потом требовать детские пособия на погашение долгов...
— Я не знала, что он такой, — тихо отвечала Лена. — Он всегда казался ответственным.
— Люди меняются. Особенно когда дело касается денег.
Лена устроилась на удалённую работу — корректором в издательство. Зарплата была небольшой, всего пятнадцать тысяч, но к декретным добавлялась. Жить было тяжело, но возможно.
Самым болезненным было осознание того, что Дима так и не понял своей неправоты. В редких разговорах при встречах он продолжал утверждать, что Лена поступила эгоистично, отказавшись помочь семье.
— Ты разрушила нашу семью из-за каких-то принципов, — говорил он, забирая Машу на выходные.
— Семью разрушил тот, кто проиграл семейные деньги на ставках, — отвечала Лена.
— Все делают ошибки. Но семья должна поддерживать в трудную минуту.
— Семья не должна расплачиваться за чужую игроманию.
Они говорили на разных языках. Для Димы семейные деньги были общими, независимо от того, кто их заработал и кто потратил. Для Лены детские пособия были неприкосновенными, предназначенными только для ребёнка.
Машу эта история коснулась больше всех. Вместо полноценной семьи у неё стали разведённые родители, скромное жильё у бабушки и дедушки, отсутствие многих вещей, которые могли бы быть при нормальном семейном бюджете.
Через полгода после развода Лена узнала, что Дмитрий продолжает играть. Коллеги по работе рассказали, что видели его в букмекерской конторе. Значит, даже развод и потеря семьи не излечили его от игровой зависимости.
"Хорошо, что я не отдала ему декретные," — подумала Лена, глядя на спящую дочку. "Он бы проиграл и их тоже."
Но радости от этой мысли не было. Была только горечь от понимания того, что человек, которому она доверяла свою жизнь и жизнь ребёнка, оказался неспособным контролировать свои импульсы. И что деньги, которые должны были объединять семью, стали причиной её разрушения.
Маша росла без отца в полном смысле этого слова. Дмитрий приходил по выходным, играл с дочкой, но каждый раз Лена видела в его глазах обиду за то, что она "не помогла ему в трудную минуту". А она видела в его поведении подтверждение правильности своего решения — защитить детские деньги от человека, который не может остановиться.
В этой истории не было победителей. Были только обломки семьи и ребёнок, который расплачивался за взрослые ошибки. И горькое понимание того, что иногда защита принципов обходится дороже самих принципов.
