Марина всю жизнь прожила в своей двухкомнатной квартире. В ней всё было на своих местах: фикус у окна, чайник с зелёной крышкой, стопка книг Чехова на полке и запах ванили от старого шифоньера. После выхода на пенсию мечталось о тишине. Чтобы утром спокойно пить чай, потом вязание на балконе, а вечером смотреть сериал про врачей с кошкой на коленях. Хотелось, чтобы в доме снова было слышно, как тикают часы. Только не получилось.
Антон, сын, позвонил почти в полночь:
— «Мам, у нас с Леной проблема. Хозяин квартиры поднял аренду. Можно мы пока у тебя?.. Месяц. Ну максимум — два».
Марина не привыкла отказывать.
— «Конечно, Тоша. Вы же семья».
Лена поселилась сразу, будто она здесь хозяйка. Сняла шторы («тяжёлые, мрачные»), разобрала шкафы, под её плойки и косметику ушла целая полка на кухне. Даже фикус поставила в коридор, ибо «пыль с него». Сначала Марина молчала. Гостям надо дать время освоиться.
Прошёл месяц. Потом второй. Да и третий.
Марина пыталась говорить мягко:
— «Может, уже нашли что-то? Вам самим будет удобнее жить отдельно…»
Лена отмахнулась:
— «Вы нас выгоняете? У нас сейчас сложный период. Мы же семья».
Антон, так тот всегда «ещё подумает». То смена на работе, то устал, то безработная Лена не в настроении.
— «Мам, ну немного ещё, потом разберёмся. Лена просто переживает».
А Лена и правда переживала. Особенно за пенсию.
— «Это ведь общие деньги, да? Мы же вместе живём. А значит, всё — на всех».
Она даже тетрадку завела — писала туда расходы: «продукты — 13 тысяч», «интернет — 700», «мелочи — 2 000».
— «Вы же хорошо кушаете, Марина Ивановна? Значит, часть пенсии — в общий котёл. Так правильно».
Марина смотрела на неё и пыталась понять: когда, в какой момент родное стало чужим? Ведь не чужих она кормила супом, поднимала ночью по температуре, стирала футболки с пятнами крема. И разве не она откладывала по чуть-чуть, чтобы и сыну, и невестке подарок сделать на годовщину?
В одно пасмурное утро Лена зашла с чашкой кофе, щёлкнула телефоном и сказала:
— «Я всё прикинула. С вашей пенсии две трети — наша. Прямо вот так. Ну и с пропиской надо решить. А то странно как-то — живём здесь, а бумажки нет».
Марина допила чай. Неспешно.
— «Ты серьёзно?»
Лена хмыкнула:
— «Ну да. Нам ведь тоже нужна стабильность».
В тот же день Марина пошла к нотариусу. Позвонила младшей сестре и сказала спокойно:
— «Хочу продать свою квартиру, давно думала об этом, уже пару лет. Двушка слишком большая, куплю однушку дешевле. Я здесь поживу ещё пару недель — потом съеду, если понадобится».
Вечером за чаем, когда в квартире пахло баранками и тишиной, Марина сказала:
— «У вас две недели. Я помогу найти арендатора. Квартиру теперь хочу продать».
Лена вспыхнула:
— «Как продать?! Это что, шантаж?! Мы же семья!»
Антон стал бледным:
— «Мам… Может, ты… нам отдашь эту квартиру?»
Но она перебила:
— «Вы взрослые люди. Так начните жить, как взрослые».
Они кричали. Уговаривали. Обещали. Лена всхлипывая, Антон растерянно. Но документы были подписаны. Новая хозяйка, которая готова купить квартиру за хорошую стоимость, хорошая и богатая знакомая Марины, давно живущая за городом и не нуждающаяся в квартирах. Только в справедливости.
Через две недели Марина провожала их до лифта. Сумки, коробки, какой-то кактус в пластиковом горшке: всё собралось быстро. Лена не смотрела в глаза. Антон обнял, как в детстве, неловко и с обидой.
Когда дверь за ними закрылась, в квартире снова стало слышно, как тикают часы. Марина заварила чай, положила кусочек лимона. Села у окна.
Тишина. Без упрёков, без «давай обсудим», без списков покупок.
В этот момент она поняла: не обязательно быть удобной, чтобы быть нужной. И если ты позволишь, сядут на голову даже самые близкие.
Семья — это не когда один даёт, а другие забирают. Интересно, как быстро люди путают добро с обязанностью? Поделитесь в комментариях: а вам доводилось выстраивать границы с родными?