— Ты детей хотел? Ну теперь сам с ними и сиди — я устала
— Мам, а можно мне еще мультики? — Степка дергал меня за рукав пижамы, пока я пыталась допить остывший кофе.
— Нет, хватит. Иди играй с игрушками, — отмахнулась я, но он не отставал.
— Но мам, там же интересно! Про машинки! Ну пожалуйста!
Алексей даже не поднял голову от телефона. Сидел в своем кресле, листал что-то, изредка хмыкая. На столе перед ним остывал завтрак, который я приготовила час назад.
— Леш, займи ребенка, — попросила я. — Мне нужно посуду помыть.
— Угу, — промычал муж, не отрываясь от экрана.
Степка побежал к папе.
— Пап, а давай поиграем в конструктор!
— Не сейчас, сынок. Папа занят, — Алексей все так же уткнулся в телефон.
Я почувствовала, как внутри что-то сжимается. Опять. Каждое утро одно и то же. Я встаю в семь, готовлю завтрак, бужу детей, собираю их, кормлю. Алексей спускается к восьми, хватает чашку кофе и садится с телефоном. И так каждый день.
— Мам, а где мой альбом? — Катя появилась на кухне в пижаме, растрепанная, с заплетенной набок косичкой.
— Какой альбом?
— Ну тот, для рисования! Мне сегодня в садик нужно принести рисунок!
Я остановилась посреди кухни с грязной тарелкой в руках. Опять. Вчера она ничего не говорила про рисунок.
— Катя, почему ты мне вчера не сказала?
— Забыла, — она пожала плечами.
— Алексей, у нас есть альбом для рисования? — обратилась я к мужу.
— Не знаю. Посмотри в детской, — он даже не поднял глаз.
Я поставила тарелку в раковину и пошла искать альбом. В детской был полный разгром. Игрушки разбросаны по всему полу, книжки валяются в углу, карандаши рассыпаны по столу. Альбома не было.
— Кать, альбома нет. Тебе придется нарисовать на обычной бумаге.
— Но воспитательница сказала именно в альбоме! — начала хныкать дочка.
— Ну и что мне теделать? Магазины еще не открыты!
Алексей наконец оторвался от телефона.
— Чего вы там шумите?
— Кате нужен альбом в садик, а его нет, — объяснила я.
— Ну сходи купи.
— Куда сходи? Сейчас половина восьмого утра! И мне еще детей в садик и школу собрать!
Алексей пожал плечами и снова уткнулся в экран.
Я почувствовала, как по спине пробежала волна раздражения. Как будто это только моя проблема. Как будто дети только мои.
— Степка, одевайся! — крикнула я сыну. — Катя, тоже быстро собирайся!
— А альбом? — всхлипнула Катя.
— Обойдешься пока без альбома. Вечером купим.
Следующие полчаса прошли в полном хаосе. Степка не мог найти свои носки, Катя хныкала из-за альбома, а я металась между ними, пытаясь всех накормить и одеть. Алексей так и сидел с телефоном, изредка поглядывая на нас, словно мы были телевизором с неинтересной передачей.
— Алексей, ты можешь помочь? — не выдержала я.
— Чем помочь? Ты же все прекрасно сама делаешь.
— Сам! Я каждый день сама все делаю! А ты даже ребенка не можешь одеть!
— Да ладно, Марь. Не драматизируй. Они уже большие.
Степке было четыре года, Кате пять. Большие.
Когда я наконец отвела детей в садик и школу, вернулась домой измотанная. Алексей уже ушел на работу, оставив на столе грязную чашку и тарелку. Я прошла по квартире, собирая разбросанные игрушки, складывая детскую одежду, убирая крошки с пола.
В голове крутилась одна мысль: когда это стало только моей обязанностью?
Мы с Алексеем встретились в университете. Он тогда был веселым, активным, всегда готовым помочь. Когда мы только поженились, он говорил, что мечтает о большой семье, о детях. Рассказывал, каким будет отцом, как будет играть с детьми, учить их всему на свете.
— Представляешь, Марьюш, — говорил он тогда, — у нас будет двое или трое детишек. Я буду их на рыбалку возить, в футбол играть, научу их всему, что сам умею.
Я тогда улыбалась и представляла эту картину. Мне казалось, что мы будем идеальной семьей. Что мы вместе будем растить детей, вместе справляться со всеми трудностями.
Когда родился Степка, первые месяцы Алексей действительно помогал. Вставал ночью, когда сын плакал, носил его на руках, пел песенки. Но постепенно что-то изменилось. Сначала он стал ссылаться на усталость на работе.
— Марь, я же весь день пашу. Дай хоть дома отдохну.
Потом появились дела, которые никак нельзя было отложить. То футбол с друзьями, то какие-то срочные проекты, то просто нужно было "расслабиться после тяжелого дня".
Когда родилась Катя, я думала, что все наладится. Что появление второго ребенка заставит Алексея больше включиться в семейную жизнь. Но получилось наоборот. Он стал еще больше отстраняться, словно дети были чем-то, что касается только меня.
Вечером, когда дети наконец улеглись спать, я села на кухне с чашкой чая. Алексей смотрел телевизор в зале. Я подошла к нему.
— Леш, нам нужно поговорить.
— О чем? — он не отвел глаз от экрана.
— О нас. О детях. О том, что происходит в нашей семье.
— А что происходит? Все нормально.
— Нормально? — я села рядом с ним. — Алексей, ты когда последний раз играл с детьми?
— Играл. Недавно с Степкой в машинки.
— Когда недавно? Позавчера минут пять, пока я ужин готовила?
Он пожал плечами.
— Марь, я работаю. Устаю. У меня нет сил на игры.
— А у меня есть? Ты думаешь, я не устаю? Я встаю в семь утра, собираю детей, веду их в садик, потом забираю, кормлю, играю с ними, укладываю спать. Каждый день. И еще работаю, между прочим.
— Ну так это материнство. Женщины для этого и созданы.
Я уставилась на него. Неужели он это серьезно говорит?
— Созданы? Алексей, а для чего созданы мужчины? Только чтобы деньги приносить?
— Ну в принципе да. Я работаю, обеспечиваю семью. Это моя роль.
— А отцовство? А воспитание детей? Ты же сам говорил, что хочешь быть хорошим отцом!
— Я и есть хороший отец. Я работаю для них, стараюсь заработать денег.
— Леш, дети не нуждаются в деньгах в первую очередь. Им нужно внимание, забота, любовь. Им нужно, чтобы папа с ними играл, читал книжки, разговаривал.
— Для этого есть мама.
Я встала. Больше не могла сидеть рядом с ним.
— Для этого есть мама? Серьезно? А папа для чего?
— Марь, не заводись. Все семьи так живут. Мужчина работает, женщина дома с детьми сидит.
— Я тоже работаю! И дома с детьми тоже я сижу! Получается, у меня две работы, а у тебя одна!
Алексей вздохнул, как будто я была капризным ребенком.
— Хорошо, завтра помогу тебе с детьми. Доволна?
— Помогу? — я почувствовала, как внутри все закипает. — Алексей, это твои дети! Твои! Ты не мне помогаешь, ты выполняешь свои отцовские обязанности!
— Да что ты взъелась-то? — он повысил голос. — Я же сказал, что помогу!
— Не помогу, а буду заниматься своими детьми! Понимаешь разницу?
Он махнул рукой и отвернулся к телевизору. Разговор для него был закончен.
На следующее утро все повторилось. Алексей сидел с телефоном, пока я носилась по квартире, собирая детей. Степка опять хныкал, что не хочет в садик, Катя искала свою любимую заколку. А я пыталась всех накормить, одеть и не опоздать.
— Алексей, — сказала я, стоя посреди кухни с мокрыми от мытья посуды руками, — ты же обещал помочь.
— Да, да, сейчас, — он даже не поднял глаз.
— Сейчас когда? Нам через полчаса выходить!
— Марь, не дави на меня. Я проснулся только что.
— Проснулся? Сейчас восемь утра!
— Ну и что? Я поздно лег.
Я посмотрела на него. Сидит в своей пижаме, растрепанный, с телефоном в руках. А я уже час как на ногах, готовлю, убираю, бегаю за детьми.
— Степа, иди сюда, одевайся! — крикнула я сыну.
— Не хочу в садик! Хочу дома с папой остаться!
— Папа на работу идет.
— А я с ним хочу!
Алексей наконец оторвался от телефона.
— Степка, папа не может тебя взять. У папы важные дела.
— А у мамы не важные? — буркнула я.
— Марь, при детях не надо.
При детях не надо. А наедине с ним тоже говорить бесполезно.
Вечером того же дня произошло то, что переполнило чашу моего терпения. Я пришла с работы усталая, забрала детей из садика. Катя была в слезах — оказывается, все дети принесли рисунки в альбомах, а у нее был только листок. Степка капризничал, потому что хотел погулять, а на улице шел дождь.
Дома я обнаружила Алексея в том же кресле с телефоном. На кухне стояла грязная посуда с утра, кровати были не заправлены, игрушки валялись по всей квартире.
— Леш, ты весь день дома был?
— Нет, на работе. Только недавно пришел.
— А почему тогда посуда грязная? Я же утром помыла все.
— Ел что-то в обед. Некогда было мыть.
Некогда было мыть одну тарелку. Зато листать телефон — времени хватает.
— Мам, я кушать хочу! — заныл Степка.
— Мам, а ты альбом купила? — спросила Катя.
— Сейчас, детки. Мама сначала покушать приготовит.
Я пошла на кухню готовить ужин. Алексей остался сидеть в своем кресле.
— Алексей, займи детей, пожалуйста, пока я готовлю.
— Угу.
Но заниматься ими он не стал. Степка и Катя болтались рядом со мной на кухне, мешали готовить, ныли, что голодные. А Алексей сидел в трех метрах от нас и листал телефон.
— Мама, а когда мы будем кушать? — в сотый раз спросил Степка.
— Скоро, солнышко.
— А можно мне печенье?
— Нет, сейчас ужинать будем.
— Ну пожалуйста! Маленькое!
— Степа, я сказала нет.
Он начал хныкать. Катя тоже подключилась — хотела помочь мне готовить, но только мешала. Я чувствовала, как нервы сдают.
— Алексей! — крикнула я. — Займи детей!
— Да занимаюсь я, — буркнул он, не отрываясь от экрана.
— Чем занимаешься? Сидишь с телефоном! Дети тебя даже не видят!
— Да что ты орешь-то? Они же рядом с тобой.
— Они рядом со мной, потому что ты ими не занимаешься!
В этот момент Степка, который крутился под ногами, задел меня, и я чуть не выронила горячую сковородку. Последние нервы лопнули.
— Все! Хватит! — я поставила сковородку на плиту и повернулась к мужу. — Алексей, вставай и занимайся детьми! Сейчас же!
— Марь, что с тобой? Успокойся.
— Что со мной? — я почувствовала, как голос дрожит от злости. — Со мной то, что я больше не могу! Я устала! Понимаешь? Я очень сильно устала!
Дети притихли и смотрели на нас большими глазами. Мне стало жалко их, но остановиться я уже не могла.
— Ты хотел детей? Хотел? Помнишь, как ты мне рассказывал, каким замечательным отцом будешь? Где этот отец, Алексей? Где?
— Марь, при детях...
— При детях, при детях! А наедине с тобой говорить бесполезно! Ты хотел детей? Ну вот они! Твои дети! Так займись ими! Поиграй с ними! Покорми их! Искупай! Почитай на ночь книжку!
Алексей встал, но не подошел к детям, а направился ко мне.
— Марина, успокойся. Ты себя не контролируешь.
— Не контролирую? А кто должен контролировать? Кто должен все делать? Только я?
Слезы подступили к горлу, но я сдерживалась.
— Я встаю в семь утра. Готовлю завтрак. Собираю детей. Веду их в садик. Иду на работу. Забираю их вечером. Готовлю ужин. Играю с ними. Читаю книжки. Укладываю спать. Убираю квартиру. Стираю. Глажу. И так каждый день. Каждый! А ты что делаешь? Работаешь и сидишь с телефоном!
— Я зарабатываю деньги на семью!
— А я? Я что делаю? Я тоже работаю! Но еще и детьми занимаюсь! И домом! Получается, что у меня три работы, а у тебя одна!
Алексей молчал. Степка подошел ко мне и обнял за ногу.
— Мама, не плачь.
Я наклонилась и обняла его. Катя тоже подбежала.
— Мамочка, не грусти. Мы тебя любим.
И тут я окончательно разревелась. Дети меня жалели, обнимали, а муж стоял в стороне и не знал, что делать.
— Алексей, — сказала я сквозь слезы, — я больше не могу так жить. Понимаешь? Не могу. Мне нужна помощь. Мне нужно, чтобы ты был настоящим отцом, а не просто человеком, который спит в одной квартире с нами.
— Хорошо, — сказал он тихо. — Хорошо, Марь. Я понял.
— Понял что?
— Что тебе тяжело. Что я... что я мало помогаю.
— Не помогаешь. Занимаешься своими детьми. Это разные вещи.
Он кивнул.
— Да. Занимаюсь своими детьми.
В тот вечер Алексей сам искупал детей, почитал им книжку и уложил спать. Я сидела на кухне и пила чай, не веря, что это происходит наяву.
Когда он вернулся, сел рядом со мной.
— Марь, прости меня.
— За что?
— За то, что я был эгоистом. За то, что переложил все на тебя. Я действительно думал, что мне достаточно просто работать.
— А теперь не думаешь?
— Теперь понимаю, что дети — это не только твоя ответственность. Это наша общая. И я хочу быть настоящим отцом.
Я посмотрела на него. В его глазах было что-то новое. Не знаю, осознание ли, стыд ли, но что-то определенно изменилось.
— Алексей, мне не нужны красивые слова. Мне нужны дела.
— Будут дела, — пообещал он. — Завтра утром я сам соберу детей в садик. И буду собирать каждый день.
— Каждый день?
— Каждый день. И играть с ними буду. И книжки читать. И вообще... быть отцом.
Я не очень верила его словам. Слишком много раз он уже что-то обещал. Но хотелось верить. Очень хотелось.
Утром Алексей действительно встал вместе со мной. Помог одеть детей, покормил их завтраком, собрал сумки. Мы вместе отвели их в садик.
— Видишь, как хорошо, когда мы вместе? — сказала я ему по дороге домой.
— Вижу, — ответил он. — И понимаю, что упустил много времени.
— Не упустил. Еще все можно наверстать.
Он взял меня за руку.
— Наверстаю. Обещаю.
И знаете что? Он сдержал обещание. Не сразу, конечно. Были срывы, были моменты, когда он опять хватался за телефон вместо того, чтобы заниматься детьми. Но он старался. Старался быть настоящим отцом.
А я наконец перестала чувствовать себя одинокой матерью при живом муже. Мы стали настоящей семьей. Той самой, о которой мечтали когда-то давно.