Наталья сидела в кабинете нотариуса и не могла поверить в услышанное. Завещание матери, которое зачитывал пожилой мужчина в очках, не содержало её имени. Трёхкомнатная квартира в центре города, дача в Подмосковье, машина и все сбережения — всё доставалось младшему брату Павлу.
— Это невозможно, — прошептала Наталья, сжимая в руках сумочку. — Мама не могла...
Павел сидел рядом с бледным лицом, явно не ожидавший такого поворота. Он искоса посмотрел на сестру, но промолчал.
— Согласно завещанию, составленному Галиной Петровной Морозовой три месяца назад, — продолжал нотариус, — всё имущество переходит к сыну Павлу Владимировичу Морозову. Дочери Наталье Владимировне оставляется только обязательная доля, предусмотренная законом.
Наталья встала и вышла из кабинета, не дождавшись окончания процедуры. На улице она прислонилась к стене здания и закрыла глаза. Сорок лет жизни пролетели перед глазами — сорок лет, в течение которых она была примерной дочерью, а теперь оказалась вычеркнутой из жизни матери.
Павел догнал её у подъезда.
— Наташ, подожди, — он тяжело дышал. — Я не знал. Честное слово, не знал.
— Не знал? — Наталья повернулась к брату. — Павлик, мама не принимала решения спонтанно. Она три месяца готовила это завещание. Три месяца думала о том, как меня унизить.
— Может, поговорим? — он неуверенно потрогал её за рукав. — Давай зайдём в кафе, всё обсудим.
В ближайшем кафе они сели за столик у окна. Павел заказал кофе, но Наталья ничего не хотела. Горло сжимал комок, мешающий даже говорить.
— Наташ, я не понимаю, что произошло, — начал Павел. — Мама никогда не говорила, что планирует оставить всё мне.
— А как часто ты с ней общался в последние годы? — спросила Наталья.
Павел замялся. Действительно, после развода три года назад он почти не появлялся у матери. Жил своей жизнью, изредка звонил по праздникам.
— Ну... не очень часто, — признался он. — А ты?
— Я? — Наталья горько усмехнулась. — Я каждые выходные к ней ездила. Продукты возила, лекарства покупала, по врачам таскала. Когда она болела пневмонией в прошлом году, я две недели у неё жила, ухаживала.
Павел молчал, понимая, в чём дело. Мать всегда любила сына больше дочери — это было очевидно всем, кто знал их семью. Наталья с детства была ответственной, самостоятельной, а Павел — маминым любимчиком, который мог делать что угодно.
— Может, она хотела, чтобы я о тебе позаботился? — неуверенно предположил он.
— Позаботился? — Наталья посмотрела на брата с болью в глазах. — Паша, ты же знаешь, что я зарабатываю больше тебя. Мне не нужна твоя забота. Мне нужно было понимание, что я тоже дочь.
— Наташ, давай разделим всё пополам, — вдруг сказал Павел. — Я переоформлю половину на тебя.
— Не нужно, — тихо ответила Наталья. — Дело не в деньгах и не в квартире. Дело в том, что мама показала мне, чего я стою в её глазах.
Она встала и направилась к выходу. Павел попытался её остановить, но Наталья уже шла к своей машине.
Дома, в своей однокомнатной квартире, которую она с таким трудом покупала в ипотеку, Наталья села на диван и попыталась разобраться в своих чувствах. Обида, боль, недоумение — всё смешалось в один тяжёлый ком.
Она вспомнила последний разговор с матерью, который произошёл две недели назад. Галина Петровна лежала в больнице после очередного сердечного приступа, а Наталья, как всегда, дежурила у её постели.
— Мам, может, пора подумать о том, чтобы продать дачу? — предложила тогда Наталья. — Тебе тяжело за ней ухаживать, а деньги пригодятся на лечение.
— Не твоё дело, — резко ответила мать. — Дача останется в семье.
— Но мам, я же тоже семья...
— Ты замужем. У тебя своя семья. А Павлик один остался после развода.
Тогда Наталья не придала этому разговору особого значения. А зря. Оказывается, мать уже всё решила.
Телефон зазвонил. Звонил муж Игорь.
— Как дела у нотариуса? — спросил он.
— Мама оставила всё Павлу, — сухо сообщила Наталья.
— Что?! Как это понимать?
— Понимать так, что я для неё была никем.
Игорь долго молчал, переваривая информацию.
— Ната, а может, это к лучшему? — наконец сказал он. — Меньше проблем с оформлением, с налогами...
— Игорь, ты меня не понимаешь, — Наталья почувствовала новую волну боли. — Дело не в деньгах. Дело в том, что моя собственная мать показала мне моё место.
— Ну, не драматизируй. Павел же сказал, что разделит всё пополам.
— А если бы не сказал? Что тогда?
Игорь снова замолчал. Он работал инженером на заводе, получал немного, и перспектива получить часть наследства его, конечно, привлекала. Но он понимал, что жена переживает не из-за денег.
— Хочешь, я приеду пораньше? — предложил он.
— Хочу побыть одна, — ответила Наталья.
Вечером позвонил Павел.
— Наташ, я думал весь день, — сказал он. — Давай встретимся завтра, всё решим. Я серьёзно готов разделить наследство.
— Паша, а ты не задумывался, почему мама так поступила? — спросила Наталья.
— Честно? Нет. Я думал, она нас одинаково любит.
— Одинаково? — Наталья не смогла сдержать горькую усмешку. — Паша, в детстве тебе покупали дорогие игрушки, а мне говорили, что девочкам не нужно много. Когда ты не сдал экзамены в институт, родители заплатили за платное обучение. А когда я хотела поступить на журфак, сказали, что денег нет.
— Но это же было давно...
— Это было всегда, — перебила его Наталья. — Ты просто не замечал, потому что тебе было удобно не замечать.
Павел молчал. Постепенно в его памяти всплывали эпизоды детства и юности, которые подтверждали слова сестры.
— Наташ, прости, — сказал он наконец. — Я действительно не думал об этом.
— Дело не в тебе, Паша. Дело в маме. Она сделала свой выбор, и теперь я знаю, что думала обо мне.
На следующий день Наталья всё-таки встретилась с братом. Они пришли к нотариусу, чтобы Павел мог переоформить часть наследства на сестру.
— Я хочу подарить сестре половину квартиры и дачи, — сказал он нотариусу.
— Это ваше право, — кивнул пожилой мужчина. — Но учтите, что вам придётся заплатить налог с дарения.
— Заплачу, — твёрдо сказал Павел.
— Паша, не надо, — остановила его Наталья. — Я не хочу.
— Как не хочешь? — удивился брат.
— Я хочу, чтобы всё осталось так, как решила мама. Это её последняя воля, и пусть так и будет.
— Но почему?
Наталья долго думала над ответом.
— Потому что я не хочу получать то, что мне не было предназначено. Мама ясно дала понять, что она обо мне думает. И я приму это.
— Наташ, ты же понимаешь, что так неправильно? — Павел взял сестру за руку. — Ты делала для неё больше, чем я.
— Да, понимаю. Но теперь понимаю и другое — я делала это не для получения наследства. Я делала это потому, что любила маму. А она любила тебя. Каждый получил то, что заслужил.
После этого разговора отношения между братом и сестрой странным образом стали лучше, чем были годами. Павел словно прозрел и начал понимать, как много делала для семьи Наталья, получая взамен так мало.
Он продал дачу и передал деньги сестре, несмотря на её протесты.
— Это не из наследства, — сказал он. — Это мой долг перед тобой за все годы, когда я был слепым эгоистом.
А через год, когда Павел женился во второй раз, именно Наталья организовала свадьбу и помогла молодым обустроить быт. Потому что настоящая семья — это не то, что написано в завещании, а то, что живёт в сердцах людей.
И хотя боль от маминого последнего решения так и не прошла полностью, Наталья поняла главное: она была хорошей дочерью не ради награды, а потому что такой её воспитали. И это значило гораздо больше любого наследства.
Иногда по вечерам она всё ещё думала о том последнем разговоре с матерью и о завещании, которое так её ранило. Но теперь она знала точно: материнская любовь не измеряется квадратными метрами квартир или цифрами на банковских счетах. А если измеряется, то это уже не материнская любовь.
И когда через несколько лет у Павла родилась дочка, именно тётя Наташа стала для неё самым близким человеком после родителей. Потому что любовь, в отличие от наследства, можно дарить бескорыстно.
Спасибо вам за активность! Поддержите канал лайком и подписывайтесь, впереди еще много захватывающих рассказов.
Если вам понравилась эта история, вам точно будут интересны и другие: