Он вернулся после недельного отсутствия. Уставший, голодный, грязный, искусаный комарами и мошкой, с распухшими губами и ногами. Сидит ест и рассказывает про свои приключения, про то, что особенно запомнилось и впечатлило. Повзрослевший, но такой ещё маленький, мой 13-летний сын.
Это, конечно, было очень жëстко отправить его в первый в жизни настоящий поход сразу на неделю, по очень сложному маршруту: 75 км за 7 дней, с неподъемным рюкзаком почти в его рост. Но так получилось, так совпали время и обстоятельства. Значит, так было нужно. Всем. Ему - для своих трансформаций, нам, родителям - для наших.
С группой ему повезло: опытный педагог (все-таки с подростками работают какие-то невероятные люди!), классная команда ребят и девчонок, все не новички. Ребята ему потом так и сказали: "Ты попал сразу в самый сложный поход". Значит, теперь все будет по плечу.
Первые два дня он звонил и, пытаясь бодриться, говорил, что все хорошо. На третий нервы сдали. Они прошли в тот день 18 км под дождем, вымокли и сильно устали. Я слышала, держа трубку у уха, что он плакал. Это был самый трудный его день.
Потом дни пошли быстрей и легче. И погода наладилась, и маршрут стал проще, да и он втянулся. Сейчас сидит напротив меня, с большим аппетитом уплетает домашнюю еду, от которой часто воротил нос, и говорит, говорит, говорит...
Я слушаю, подперев рукой щеку (и откуда выплыла эта бабья поза всех времён и народов?), и радуюсь, что он рядом, что жив и здоров, что веселый, что ему тепло и вкусно.
Мне тоже есть, чем с ним поделиться, но я сделаю это гораздо позже, через несколько лет. Я обязательно расскажу ему, как мы с папой волновались, как с тревогой в глазах глядя друг на друга, смеялись, что отправили ребенка в такое приключение, а сами сидим в тепле; как отец, который так строго и собранно организовывал его в путь, все эти дни, зайдя домой, первым делом спрашивал: "Что Мишка? Звонил? Писал?". И только после того, как я выдавала ему все новости, успокаивался.
Может быть потом я расскажу, как мое материнское сердце хотело его согреть, накормить, отогнать всех комаров и мошек, выключить надоевший дождь, разгрузить тяжеленный рюкзак, как оно волновалось, но и безгранично верило в него.
Я знала, что мне нужно внутренне собраться, мне нельзя вслух его жалеть. Мой сын сейчас переходит из мальчика в мужчину. Он должен справиться. Он должен победить себя и – запомнить этот кайф.
Я знаю, что мальчику нужны трудности, чтобы научиться их преодолевать и стать настоящим, и что происходит это все через другую реальность. Рядом с мамой такое невозможно, потому что мама - она не про жёсткость и твёрдость (хотя иногда ненадолго ей и это приходится из себя "доставать"), мама - она про любовь и нежность. И всегда про "пожалеть"...
А еще я знаю, что между нами сейчас происходит тот важный процесс, который в психологии принято называть "сепарацией". (Слово-то какое.. Словно бензопила вжикнула и что-то отрезала!)
Сейчас мне нужно учиться отпускать моего малыша, моего сладкого и милого кроху, во взрослую жизнь. Да, он уйдет в нее не завтра, но он уже начал туда свой путь. И самый главный мой во всем этом урок - верить, доверять, отпускать, благословлять и молиться. И всегда продолжать любить. Такая у нас, мам, работа.
Я иду по этому пути второй раз. Мне сложно, волнительно, но и радостно наблюдать, как мой второй птенец начинает вставать на крыло. Меняется он, его голос, внешность, меняется его комната, постепенно исчезают куда-то игрушки.
Я снова учусь быть мамой подростка, который вот-вот начнет брить усы, я учусь соблюдать его личные границы, не забывая про свои, я снова вспоминаю, каково это - отдавать сына в мир...
Мама справится, сынок. Лети. Все самое интересное только начинается.
©Виктория Князева, 28 июня 2025 года, СПб.