Давайте сегодня встряхнёмся и ненадолго метнёмся от малоизвестных писателей и занудных песен к бодрячку и хайпу. И поговорим о книге, проданной в количестве более 4 млн. экземпляров только за первые 5 лет. И об авторе, чьи тиражи по всему миру давно перевалили за 350 миллионов "и ещё прыгают" (даже у нас, хотя, казалось бы...) Не случайно его называют Королём.
Лично я Короля не люблю. Понимаю значение, ценю некоторые ранние вещи (в основном реалистичные и околореалистичные рассказы и романы), смотрел множество экранизаций. Но вот как-то не складывается.
И всё-таки, когда на днях мне о нём напомнили, я сразу понял, кто будет следующим героем цикла "Книги в музыке". (Котики, опять же... Вы же любите котиков?)
Стивен Кинг «Кладбище домашних животных» (фрагмент, пер. Т. Пожидаевой)
Когда меня спрашивают (а спрашивают меня часто), какая из моих книг мне самому кажется самой страшной, я не задумываясь отвечаю: «Кладбище домашних животных». Возможно, читатели считают иначе – судя по письмам, больше всего их пугает «Сияние», – но все люди разные, каждого из нас смешат и пугают совершенно разные вещи. Я знаю только, что в свое время спрятал подальше рукопись «Кладбища», понимая, что меня все-таки занесло и я слишком далеко зашел. Как потом оказалось, не так уж и далеко – по крайней мере в том, что приемлемо для читателей. Но в том, что касается моих личных переживаний, это действительно было слишком. Проще сказать, меня самого ужаснуло то, что я написал, и к каким заключениям пришел в этой книге. Я уже неоднократно рассказывал историю создания «Кладбища», но, наверное, можно ее повторить еще раз; последнее слово дороже любого.
В конце 1970-х меня пригласили на целый учебный год в мою alma mater, Мэнский университет, в качестве преподающего литературу писателя, также там я вел специальный курс фантастической литературы (заметки для лекций к этому курсу легли в основу книги «Пляска смерти», вышедшей в свет двумя годами позже). Мы с женой сняли дом в Оррингтоне, милях в двадцати от кампуса. Замечательный дом в замечательном крошечном городке провинциального Мэна. Если нам что и не нравилось, так это дорога, проходившая перед домом. На ней было очень оживленное движение и постоянно ездили грузовики и цистерны от химического завода, стоявшего неподалеку.
Хулио Десанктис, хозяин магазинчика напротив нашего дома, сразу предупредил нас с женой, что надо хорошенько следить, чтобы дети и домашние животные не выбегали на дорогу. «Это плохая дорога. На ней гибнет много животных», – сказал нам Хулио, и эту фразу я потом перенес в книгу. Подтверждением его слов служило кладбище, которое располагалось в лесу за нашим домом, а точнее, за полем на соседнем участке. На дощечке, прибитой к дереву у входа на этот маленький трогательный погост, было написано: «КЛАТБИЩЕ ДОМАШНИХ ЖЫВОТНЫХ». Эта надпись – именно такая, с орфографическими ошибками – не только вошла в мою книгу, но и стала ее названием. Там были похоронены собаки и кошки, несколько птиц, даже одна коза.
У моей дочки, тогда восьмилетней, был кот по имени Смаки, которого она обожала, но вскоре после переезда в Оррингтон я нашел его мертвым на лужайке у дома через дорогу. Кот моей дочери тоже погиб на плохой дороге, на шоссе номер 5. Мы похоронили его на кладбище домашних животных. Дочка сама соорудила надгробие и написала на нем: «СМАКИ: ОН БЫЛ ПОСЛУШНЫМ». (Разумеется, Смаки не был послушным; он был котом!)
Все вроде бы было нормально, пока в какой-то из вечеров я не услышал топот, доносившийся из гаража и сопровождавшийся плачем и странными хлопками, похожими на взрывы крошечных хлопушек. Я пошел посмотреть, что происходит, и обнаружил в гараже свою дочь, разъяренную и прекрасную в горе. Она нашла несколько больших листов пупырчатой пленки, которую используют для упаковки хрупких предметов, расстелила их на полу и давила пузырьки ногами с криками: «Это был мой кот! Пусть Бог заведет своего кота! А Смаки был мой!» Я считаю, что подобная ярость – самая правильная реакция думающего, восприимчивого человека на настоящее, большое горе. И я всегда восхищался дочерью за ее дерзкий выкрик: Пусть Бог заведет своего кота! Все верно, малышка, все верно.
Наш младший сын, которому тогда не исполнилось и двух лет, еще только учился ходить, но уже вовсю упражнялся в беге. В один не самый прекрасный день, вскоре после гибели Смаки, когда мы с соседями запускали воздушного змея у них во дворе, нашему малышу взбрело в голову побежать к дороге. Я рванул следом за ним и уже на бегу услышал, как по шоссе грохочет приближающийся грузовик «Чанбро» (в романе – «Оринко»). Я до сих пор не уверен, что именно произошло: либо я поймал сына и сбил его с ног, либо он упал сам. Когда тебе по-настоящему страшно, память нередко подводит. Я знаю только, что сын жив-здоров, он уже не ребенок, а молодой человек. Но где-то на самом краю сознания непрестанно маячит это кошмарное а что, если. Что, если бы я не успел его перехватить? Что, если бы он упал на дорогу, а не на обочину?
Думаю, теперь вам понятно, почему книга, возникшая из этих переживаний, так меня беспокоит. Я взял за основу реальные события и добавил к ним это ужасное а что, если. Иными словами, неожиданно для себя самого я не только помыслил немыслимое – я его записал.
***
А слушаем сегодня одноимённую песню ещё одной нью-йоркской группы, Ramones. Будет поживее (если, конечно, уместно так выразиться).
(прямая ссылка для тех, у кого не открылось: https://vk.com/video-226999586_456241243)
#переплёт #имхи_и_омги