– Светочка, милая, – мягко пропела Антонина Ивановна, нависая над невесткой с деревянной ложкой в руке. – Ты точно уверена, что щи надо на готовить свинине? Может, лучше рыбку взять? Или вообще постные сварить? Времена нынче такие – экономить надо!
Ольга мыслительно досчитала до десяти, как учила подруга-психолог. Потом до тридцати. Когда счётчик перевалил за пятьдесят, желание включить свечу перечницей не утихло, она поняла, что пора действовать.
– Антонина Ивановна, – старайся говорить ровно, начиная Ольга, – это же для Миши. Для вашего сына, между прочим. Неужели вы думаете, что...
– Вот именно! – перебила свечь. – Мой сын! Уж я-то знаю, что ему по вкусу! Он в детстве обожал рыбный супчик...
– В детстве, – уточнила Ольга. – Когда вы варили его из консервов.
– И что с того? – Антонина Ивановна воинственно взмахнула ложкой. – Эти консервы, между прочим, до сих пор пор оставили меня в кладовке! Сдесят восемь пятого года! Настоящие, с натуральным рыбным вкусом! Не то что нынешние...
Ольга представила консервы с сорокалетней выдержкой и содрогнулась. Впрочем, она знала, что это ещё не самые древние сокровища Антонины Ивановны. В ее классической кладовке "на крайний случай" хранились банки тушёнки временных перестроек, пакеты с надписью "Суп гороховый. СССР", и даже бутылка кефира, судя по этикетке, выпущенная ещё 放下.
Система: – Антонина Ивановна, – твёрдо перебила Ольга. – Щи будут на свинине, и точка. Миша любит именно такие.
– Ой, да брось! – Свекровь всплеснула руками. – Пельмени проще купить! Вчера в магазине были скидки...
– Никаких пельменей, – отрезала Ольга. – Будут щи и котлеты по-домашнему.
– Котлеты?! – Антонина Ивановна схватилась за сердце. – Ты представляешь, сколько сейчас фарш стоит? А масло? А яйца?
– Всё куплено, – спокойно ответила Ольга. – На свои.
– На свои?! – Свекровь рухнула на стул. – Расточительница! Всё в мать! Я вам для чего оставил подарок? Чтобы скопили, а не разбрасывались!
Ольга чуть не подавилась. "Оставила дачу" в двух днях недавно, что она милостиво разрешила сыну с той же самой жить в доме, который они сами приобрели. Но Антонина Ивановна считала, что раз она родила Мишу, то имеет право на всё их включая имущество невестку.
– А знаешь, – продолжала свечь, – я тут подумала... Может, мне к вам перебраться? Свою квартиру сдам, и будет вам экономия!
У Ольги потемнело в глазах. Она представила, как Антонина Ивановна приехала со своей коллекцией: ящики "на чёрный день", пакеты с солью из всех кафе города и заветная тетрадь, где мастер-копейка обучала синим фломастером с тройным подчёркиванием.
– Что-то не так? – невинно спросила свечь, заметив ее взгляд. – Вон, Клавдия Петровна с четвёртым этажом до дочери, и ничего, живут дружно/Нет!
– Антонина Ивановна, – осторожно начала Ольга, – ваша квартира такая… удобная! И соседи там замечательные...
– Замечательные? – фыркнула свечь. – Вчера Зина–
Система: ида Григорьевна поливала свои герани и залила мой порог! Это же порча имущества! Я уже жалобу написала...
– Жалобу? – переспросила Ольга слабым голосом.
– А как же! – Антонина Ивановна гордо достала из сумки листок. – Вот «Акт о повреждении коврика 'Уютный дом' 1987 года о выбросе воды из лейки гражданки З.Г.».
– А кто свидетели? – спросила Ольга.
– Кот Мурзик и соседский кактус! – отчеканила свечевь. – Они всё видели!
Тут раздался звонок в дверь. Ольга, радуясь передышке, бросилась на улицу.
На пороге стояла соседка Вера Николаевна с пустой миской.
– Оленька, голубушка, – пропела она, – не одолжите ли соль? Горсточку, для супа...
– Соли?! – прогремела Антонина Ивановна, возникнув в коридоре. – Вера Николаевна, вам мне с прошлого лета должно 38 щепоток! Всё произошло! – она вытащила потёрпанную тетрадь. – Вот: 5 февраля – две щепотки, 9 мая – четыре! Это что, на праздники соль разбрасываете?
– Мам, – раздался голос Михаила из кухни. – А зачем нам шкаф в пакетиках соли из кафе? Там же написано "Бесплатно"...
– Это мое! – Антонина Ивановна метнулась на кухню. – Не трогай! Я их с девяностых собираю! Настоящая соль, не то что сейчас!
Вера Николаевна тихо сбежала, забыв про миску. Ольга предложила и пошла на кухню, где Михаил уже спорил с предложением за право открыть банку сардин, купленных своими деньгами.
– Мишенька, это же стратегический запас! – причитала свечевь, прижимая банку к себе. – Я ее к твоему юбилею берегла!
– Мам, мы женаты семь лет, – устало напомнил Михаил.
– Вот именно! Рано открытие! Пусть до серебряной свадьбы полежит...
– Мама, – Михаил внимательно посмотрел. – Сядь. Нам надо это.
– Ой, что случилось? – Антонина Ивановна схватилась за сердце. – Вторая дочь? У вас же есть Катя! Зачем ещё один? Это же расходы!
– При чём тут дети? – удивился Михаил. – Мы с Ольгой решили…
– Что?! – перебила свечь. – Машину продать? Правильно! Я всегда говорила – зачем вам машина? Тратить только деньги на бензин!
– Мама!маркер: ! – Михаил возмущенный голос. – Мы решили купить новую квартиру. Побольше.
Кухня затихла. Даже шорох пакетов с солью на антресолях стал слышен.
– Квартиру? – прошептала свечь. – Новая? А эта чем плоха?
– Мамицаре: нам срочно, – ответила Ольга. – Кате нужна своя комната, а нам с Мишей...
– Тесно? – Антонина Ивановна всплеснула руками. – Втроём в одну комнату! Мы в свое время...
– Ольга, – тихо вмешалась она, – нам нужно больше места. Катя растёт, и...
– Растут? – Свекровь ахнула. – А вы знаете, сколько гречек можно купить на эти деньги? Вчера в магазине акция была – 99 рублей за пачку!
– Мам, – терпеливо сказал Михаил. – Мы не покупаем гречку. Мы хотим большую квартиру.
– Не покупаешь гречку? – возмутилась свечь. – А что вы будете делать, когда наступит апокалипсис? Умные люди запасайтесь! Посмотрите на Клавдию Петровну, у нее весь балкон гречкой завален!
– И поэтому она переехала к дочери? – догадалась Ольга. – В ее квартире не осталось места?
– Нет, нет, – отмахнулась Антонина Ивановна. – Так, небольшой потоп... Но она подготовилась! У нее гречки на всю жизнь хватит!
В этот момент раздался скрип.
Система: – Ой, – пискнула Антонина Ивановна, – что за скрип?
– Ну... – замялась свечь, – я просто кое-что принесла... на всякий случай, понимаешь...
– Какие вещи? – спросил Михаил подозрительно.
– Ну, крупы там, соль... Каменная соль, ее теперь не делают! Три мешка всего...
– Мама! – застонал Михаил. – Мы сказали, резервов больше нет! У нас достаточно жучков из вашей последней партии муки!
– Какие муравьи? – возмутилась Антонина Ивановна. – Это не муравьи, это... витаминные жучки! В СССР для дополнительного питания разводили специальных жуков!
Скрип усилился, и с полок каскадом посыпались пакеты с зерном.
– Ой, – пискнула свечь, – Кажется, полка не выдержала... Я сейчас всё уберу! У меня мешки из-под картошки, семьдесят восьмого года, такой крепкий...
Пока Антонина Ивановна пыталась спасти свои разрушающиеся сокровища, в дверь снова позвонили.
– Я открою! – крикнула свекровь, устремляясь к двери со скоростью загнанного зверя. Она всегда первой открывала дверь – а вдруг это сборщик платежей за коммунальные услуги?
Марина Сергеевна стояла в дверях с огромным тазом в руках.
– Здравствуйте! – весело прощебетала она. – У нас наверху трубы прорвало!
– И что? – Антонина Ивановна подозрительно посмотрела на нее, загораживая проход. – Своего тазика нет?
– Нет, нет! – засмеялась Марина Сергеевна. – Я принесла тебе воды! Той, что на тебя пролилась. Ты ведь любишь справедливость, да?
С этими словами она выплеснула таз с водой прямо на ошеломленную Антонину Ивановну.
– Что ты делаешь?! – завизжал свекровь. – Это безобразие! У меня в сумке приватизационные чеки 92 года! Они испортятся!
– Сушите их на балконе, – спокойно сказала Марина Сергеевна. – Рядом с простынями, которые вы вчера фотографировали для жилищного комитета. Интересное чтение по поводу стирки, кстати...
– Оля! Миша! – закричала Антонина Ивановна. – Вызовите полицию! Это нападение на ветерана коммунальных войн!
– Мама, – Михаил устало выглядывает из кухни. – Никакой полиции. Марина Сергеевна, извините, разберемся...
– Без полиции?! – возмутилась свекровь, выжимая промокший халат. – А сколько стоит химчистка этого халата? Я его в 86-м купила! Такое качество! Такая ткань!
– Бабуля, – раздался голос Кати из коридора. – Это правда, что ты хранишь все свои старые вещи?
– Не старые, а винтажные! – поправила Антонина Ивановна. – Это сейчас модно! Вот, – она порылась в своей бездонной сумке, – мой первый трамвайный проездной 62 года! Талоны на мясо! А вот…
– А деньги ты тоже хранишь? – невинно спросила Катя.
– Конечно! – гордо надулась Антонина Ивановна. – У меня в рамке купюра времен НЭПа!
– И современные тоже? – надавила Катя.
– И современные! – парировала она. – Я не какая-нибудь транжира, как некоторые люди, – она сердито посмотрела на Ольгу. – Я экономлю каждую копейку!
– Тогда почему бы тебе не скинуться на новую квартиру? – спросила Катя. – У тебя же много чего припрятано!
В коридоре стало тихо. Слышались только капли воды с халата Антонины Ивановны и шуршание «витаминных» жучков в зерне.
– Дима! – Антонина Ивановна вцепилась в свой влажный халат. – Что ты говоришь? Я видела тебя с пачкой денег в прошлый раз, когда ты думал, что я сплю!
– Это были... старые газеты! – пробормотала она. – Для растопки!
– У нас есть газовая плита, – заметил Михаил.
– За мытье окон! – возразила она. – Сейчас все экономят...
– Бабуля, – Катя укоризненно посмотрела на нее. – На этих газетах было написано «5000»!
В коридоре снова стало тихо, нарушаемое лишь капанием воды и сдержанным смехом Марины Сергеевны, наслаждавшейся представлением.
– Так, – Михаил скрестил руки на груди. – Мама, нам нужно поговорить.
– О чём? – пискнула Антонина Ивановна, пятясь к двери. – У меня суп на плите!
– У вас плита уже неделю не работает, – сообщила ей Марина Сергеевна. – Я слышу, как чайник гудит с 11:00 до 11:03, экономя электроэнергию.
– Ты шпионишь за пенсионеркой?! – ахнула Антонина Ивановна. – Следишь за каждым шагом старушки?
– Не надо шпионить, – махнула рукой Марина Сергеевна. – Ты всем на скамейке рассказывай, как ты экономишь. Вчерашняя лекция про чайные пакетики была просто эпичной – с 91-го года, говорит, один и тот же пьет...
– Мама, – перебил Михаил. – Где деньги?
– Какие деньги? – она невинно моргнула.
– Те, которые ты прячешь, – твердо сказал Михаил. – Я видел твои банковские выписки, когда ты продал ту студию в центре города.
– Какая студия? – оживилась Ольга.
– Один бабуля осталась, – кивнул Михаил. – Продала три месяца назад за кругленькую сумму.
– Предатель! – драматически воскликнула Антонина Ивановна. – Мой родной сын! Шпионит за своей матерью!
– Не шпионил, а беспокоился, – поправил Михаил. – Ты ведь нам его продал, да?
Антонина Ивановна шмыгнула носом и, порывшись в своей бесконечной сумке, вытащила рваную тетрадь, исписанную мелким почерком.
– Вот! – она помахала блокнотом. – Каждая копейка учтена! Я копила для тебя!
– Я все спланировала! – Антонина Ивановна лихорадочно листала блокнот. – Смотри: «Планирую обеспечить сыну и его транжире-жене безбедную старость». Шаг первый: продать бабушкину квартиру. Готово! Шаг второй: накопить на первоначальный взнос за новое жилье...
- Что? – хором сказали Ольга и Михаил.
– Ты думала, я просто коплю деньги? – шмыгнула она носом. – Я видела, как ты засматривалась на эти шикарные трехкомнатные квартиры!
– Почему вы нам не сказали? – спросил Михаил, ошеломленный.
– Как я могла? – вздохнула она. – Ты бы сказала «нет». Особенно ты, – кивнула она на Ольгу. – Такая гордая! Всегда делаешь по-твоему... Разве я не мать? Разве я не имею права голоса?
– Бабуля, – вставила Катя. – Что в третьем шаге?
– Третий шаг... – Антонина Ивановна замялась. – Переезжай ко мне. Моя квартира слишком большая для одной... Можешь сдавать свою квартиру за дополнительные деньги. Покроет ипотеку!
– Мама! – простонал Михаил. – Вернитесь к своим старым трюкам!
– Что? – перешла в наступление Антонина Ивановна. – Я предлагаю вам целое состояние! Я все подсчитала! – она снова зарылась в блокнот. – Вот: «Расходы на совместное проживание». Пункт первый: электричество. Если не включать свет, когда никого нет дома, экономишь...
– Почему бы не купить жилье по соседству? – вдруг предложила Ольга.
Все взгляды обратились на нее.
– В соседнем здании продается хорошая трехкомнатная, – продолжила она. – Я проверила. С твоим первоначальным взносом и нашими сбережениями мы можем себе это позволить...
– Рядом со мной? – прошептала Антонина Ивановна. – Ты будешь жить со мной по соседству?
– Да, – пожала плечами Ольга. – Ты и так у нас каждый день. Экономишь на бензине.
– Доченька моя! – Антонина Ивановна обняла Ольгу, забыв о своем мокром состоянии. – Я всегда говорила, что ты умница! Немного экстравагантная, но умница!
– А готовить будем дома, – решительно добавила Ольга. – Никаких бульонных кубиков 98-го года.
– Конечно, конечно! – Антонина Ивановна с готовностью закивала. – Я подарю их вам для вашей коллекции!
Через месяц они переехали в новую квартиру. Антонина Ивановна теперь приходила к ним каждый день, проверяя, не тратят ли они деньги на свежие продукты или новую одежду. А еще через месяц Ольга нашла в кладовке банку шпрот 80-х годов.
– Мама, – строго сказала она, – мы же договаривались: никаких резервов!
– Это не просто шпроты! – запротестовала Антонина Ивановна. – Семейные реликвии! Антиквариат! Я берегу их для вашего золотого юбилея!
Ольга только вздохнула. В конце концов, заботливый svekrov' рядом — это малая плата за семейную гармонию. К тому же у нее был пожизненный запас гречки... и бульонные кубики из 90-х.
P.S. Говорят, шпроты еще ждут своего часа. Антонина Ивановна уже присматривает банку шпрот 75 года для правнуков.