Возвращение
Вера стояла у окна. В руках телефон, на экране — сообщение от сына.
«Мам, я женюсь. Познакомлю тебя с Аней в субботу».
Двадцать три года. Двадцать три года она ждала этого момента и боялась его. Что я ему скажу? Как объяснить, почему все эти годы врала?
— Вер, ты чего застыла? — Лида, соседка по цеху, тронула её за плечо.
— Сын женится.
— Ну и радуйся! Чего кислая такая?
Вера улыбнулась. Натянуто, через силу. Радоваться? Если бы ты знала, Лида. Если бы знала.
Дома она металась по кухне. Готовила, убирала, снова готовила. Руки дрожали.
— Мам, ты чего такая нервная? — Артём стоял в дверях. Высокий, широкоплечий. Весь в отца. Те же глаза, та же улыбка.
— Волнуюсь. Хочу, чтобы всё прошло хорошо.
— Да ладно тебе! Аня простая, без выкрутасов. Вы подружитесь.
Артём обнял её. Вера прижалась к сыну, закрыла глаза. Господи, только бы он не узнал. Только бы всё обошлось.
Суббота наступила слишком быстро. Вера переоделась три раза. Остановилась на простом синем платье.
Звонок в дверь.
— Мам, открывай! Мы пришли!
Вера открыла. Рядом с Артёмом стояла девушка. Миниатюрная, с огромными карими глазами.
— Здравствуйте, Вера Николаевна. Я Аня.
— Проходите, проходите.
За столом Аня оказалась разговорчивой. Смеялась, рассказывала о работе в библиотеке, о том, как они с Артёмом познакомились.
— А родители твои кем работают? — спросила Вера.
— Папа в строительной фирме. Главный инженер. А мама... мама умерла, когда мне пять было.
— Прости.
— Да ничего. Папа меня один воспитывал. Он молодец. Правда, характер у него... — Аня замялась. — Сложный немного. Но он хороший.
Вера кивнула. Сложный характер. У всех мужчин сложный характер.
— Вер Николаевн, а вы не замужем? — вдруг спросила Аня.
Артём поморщился:
— Ань, ну зачем ты?
— Да ладно, — Вера махнула рукой. — Не была замужем. Артёма одна растила.
— А его папа?
Тишина. Артём смотрел в тарелку. Он знал эту версию наизусть.
— Погиб. Ещё до рождения Артёма. В аварии.
— Простите, — Аня смутилась. — Я не хотела...
— Ничего, ничего.
Врать. Всю жизнь врать. Когда это закончится?
Через неделю Артём позвонил:
— Мам, отец Ани хочет с тобой познакомиться. Пригласил на ужин. В ресторан.
У Веры похолодело внутри.
— Обязательно?
— Мам, ну что ты как маленькая? Конечно, обязательно! Мы же жениться собираемся!
— Хорошо. Когда?
— В пятницу. В семь. Ресторан «Берёзка», знаешь такой?
Знала. Ещё как знала.
Пятница. Вера подошла к ресторану за десять минут до назначенного времени. Постояла на улице. Может, не пойти? Сказать, что заболела?
Нет. Артём не простит.
Вошла. Администратор улыбнулся:
— Вы к Игорю Сергеевичу? Он уже ждёт. Третий столик у окна.
Вера медленно пошла к столику. Мужчина сидел спиной. Широкие плечи, тёмные волосы с проседью.
— Добрый вечер.
Он обернулся.
Мир качнулся. Вера схватилась за спинку стула.
— Вера?!
Игорь вскочил. В глазах — шок, недоумение, что-то ещё.
— Здравствуй, Игорь.
Сели. Молчали. Официант принёс меню, но они даже не взглянули.
— Значит, Артём — это...
— Твой сын.
Игорь откинулся на спинку стула. Закрыл лицо руками.
— Господи. Вера, почему ты не сказала?
— А что я должна была сказать? — голос дрожал. — Что беременна от женатого мужчины? Что рушу твою семью?
— Я бы ушёл к тебе!
— Да? А дочка твоя? Ей год был тогда. Ты бы бросил годовалого ребёнка?
Молчание.
— Я любил тебя, Вера.
— И я тебя любила. Но любовь — это не всё. Есть ещё долг, ответственность.
— Двадцать три года... Боже, двадцать три года! И ты всё это время одна?
— Не важно.
— Важно! — Игорь стукнул кулаком по столу. — Ты лишила меня сына!
— Тише, — Вера оглянулась. — Не кричи.
— Что теперь делать? Дети хотят пожениться. Они же... они же брат и сестра!
— Сводные. Только по отцу.
— Какая разница? Надо сказать!
— Нет!
Теперь Вера схватила его за руку.
— Игорь, послушай меня. Если мы скажем, мы разрушим им жизнь. Они любят друг друга.
— Но они не могут быть вместе!
— Почему? По закону — могут. Они не родные брат и сестра.
— Вера, ты с ума сошла?
Она покачала головой. Устало, обречённо.
— Я двадцать три года живу с этой тайной. Двадцать три года вру сыну про погибшего отца. Думаешь, легко было? Думаешь, я не хотела сказать правду?
— Так скажи!
— И что? Артём узнает, что я врала всю жизнь. Что его отец — не герой, погибший в аварии, а женатый мужчина, который даже не знал о его существовании. Аня узнает, что её жених — её брат. Как они будут жить с этим?
Игорь молчал. В глазах — боль, растерянность.
— Жена знала?
— О чём?
— О нас.
— Догадывалась, наверное. Но мы никогда не говорили. Она умерла, так и не спросив.
— Аня сказала.
Снова молчание. Официант подошёл, но Игорь махнул рукой — позже.
— Что будем делать? — тихо спросил он.
— Молчать. Дети счастливы. Пусть будут счастливы.
— А мы?
Вера пожала плечами:
— А мы взрослые люди. Мы справимся.
— Вера, я... я столько лет жалел. Что не ушёл тогда к тебе. Что выбрал долг, а не любовь.
— Не надо, Игорь. Что было, то прошло.
— Нет, дай сказать. Когда жена умерла, я думал найти тебя. Но не знал как. Ты исчезла. Телефон поменяла, с работы уволилась.
— Я уехала. К тётке в Воронеж. Вернулась только когда Артёму пять исполнилось.
— И все эти годы одна?
— Были попытки. Но... — Вера махнула рукой. — Не то всё.
Не ты. Никто не ты.
— Дети придут? — спросила Вера.
— Обещали после кино заехать.
— Надо взять себя в руки. Они ничего не должны заметить.
— Я постараюсь.
Заказали ужин. Ели молча, не глядя друг на друга.
— Пап! — Аня влетела в ресторан, сияющая. За ней Артём. — Ой, вы уже познакомились?
— Да, — Игорь встал, поцеловал дочь. — Познакомились.
Артём подошёл к Вере:
— Ну как, мам? Не съел тебя страшный папа Ани?
— Всё хорошо, сынок.
Слишком хорошо. Слишком страшно.
Молодые сели за стол. Болтали, смеялись. Игорь и Вера переглядывались украдкой.
— А знаете, — вдруг сказала Аня, — вы похожи!
Вера поперхнулась вином.
— Кто похож? — хрипло спросила она.
— Артём и папа. Ну правда же! Вот смотрите — глаза одинаковые! И улыбка!
Игорь побледнел. Артём рассмеялся:
— Ань, ты что? Какие одинаковые?
— Ну смотри, — Аня повернула его лицо к Игорю. — Вот разрез глаз — один в один! И подбородок!
— Бред, — отмахнулся Артём. — Мам, скажи ей!
Вера пыталась улыбнуться. Получалось плохо.
— Аня просто хочет, чтобы вы были одной семьёй. Вот и ищет сходство.
— Точно! — обрадовалась Аня. — Я так хочу, чтобы мы были семьёй! Вера Николаевна, вы такая хорошая! И папа мой одинокий совсем.
— Аня! — Игорь одёрнул дочь.
— Ну что? Это же правда! Может, вы подружитесь? Ходить вместе куда-нибудь будете?
Артём фыркнул:
— Ань, ты что, сваха? Мама взрослый человек. Захочет — сама решит.
Вера и Игорь переглянулись. В его глазах — тоска. В её — страх.
Господи, во что мы вляпались?
Расстались поздно. Игорь предложил подвезти, но Вера отказалась.
— Я пешком пройдусь.
— Мам, ты чего? — удивился Артём. — Полчаса идти!
— Хочу подышать.
Шла по ночному городу. В голове — круговорот. Как жить дальше? Как смотреть ему в глаза? Как делать вид, что ничего не было?
Телефон пискнул. СМС от незнакомого номера.
«Вера, это Игорь. Взял номер у Ани. Нам надо поговорить. Без детей».
Удалила сообщение. Потом восстановила. Снова удалила.
Не надо. Ничего не надо. Промолчали двадцать три года — промолчим и дальше.
Но сердце билось как сумасшедшее. И она знала — врёт себе. Не промолчат. Не смогут.
Слишком много невысказанного. Слишком много боли.
Слишком много любви, которая никуда не делась за эти годы.
Господи, за что?
Дома легла не раздеваясь. Уткнулась лицом в подушку.
И заплакала. Впервые за много лет.
Плакала о потерянной любви. О сыне, который не знает отца. О себе — молодой, влюблённой, готовой на всё.
О том, что могло быть, но не случилось.
О том, что случится теперь — и от этого никуда не деться.
Под утро забылась тревожным сном. Снился Игорь. Молодой, как тогда. Протягивает руки, зовёт.
А она стоит и не может сдвинуться с места.
Между ними — Артём и Аня. Счастливые, влюблённые.
И она знает — один шаг, и их счастье разрушится.
Проснулась от звонка. Артём.
— Мам, ты как?
— Нормально. А что?
— Игорь Сергеевич сказал, ты вчера неважно выглядела.
Игорь Сергеевич. Не папа Ани. Официально.
— Устала просто.
— Мам, он классный мужик! Мы с ним уже созвонились насчёт свадьбы. Он поможет с рестораном.
— Хорошо.
— И знаешь что? Он тебя в театр пригласить хочет! Представляешь?
Вера села в кровати.
— Что?!
— Ну, в театр! Сказал, что у него лишний билет. На «Вишнёвый сад». Ты же любишь Чехова?
Помнит. После стольких лет помнит.
— Артём, я не пойду.
— Почему? Мам, ну что ты как девочка? Сходи, развейся! Когда ты последний раз в театре была?
— Не помню.
— Вот именно! Короче, он за тобой в субботу заедет. В шесть.
— Артём!
Но сын уже отключился.
Вера откинулась на подушку. Закрыла глаза.
Вишнёвый сад. Они смотрели его вместе двадцать четыре года назад. В их последний вечер.
«Вся Россия наш сад», — шептал он ей на ухо.
А утром сказал, что не может уйти из семьи.
Суббота. Вера металась по квартире. Идти? Не идти?
В шесть раздался звонок.
Открыла. Игорь стоял с букетом белых роз.
— Твои любимые. Помню.
— Не надо было.
— Надо. Вера, поехали. Нам правда нужно поговорить.
В машине молчали. В театре сели на свои места. Вера смотрела на сцену и ничего не видела.
Зачем я здесь? Зачем он это делает?
В антракте вышли в фойе.
— Вера, я думал всю неделю. Мы не можем так.
— Как?
— Делать вид, что ничего не было. Что у нас нет общего сына. Что мы чужие люди.
— Мы и есть чужие.
— Нет! — Игорь взял её за руку. — Мы родители Артёма. Мы... мы любили друг друга.
— Любили. В прошедшем времени.
— Ты уверена?
Вера отдёрнула руку. Отвернулась.
— Игорь, не надо. Прошу тебя. Дети женятся. Мы будем видеться на праздниках. Улыбаться, поздравлять. Этого достаточно.
— Мне недостаточно!
Люди оглядывались. Вера потянула его к выходу.
На улице было прохладно. Вера куталась в пальто.
— Холодно? — Игорь снял пиджак, накинул ей на плечи.
— Не надо, я...
Договорить не успела. Он обнял её. Крепко, отчаянно.
— Вера, я сходил с ума все эти годы. Искал тебя в каждой женщине. И не находил.
— Игорь...
— Дай договорить. Когда увидел тебя в ресторане, подумал — сплю. Галлюцинация. А потом понял — это судьба. Вторая попытка. Шанс всё исправить.
— Ничего нельзя исправить. У нас дети.
— Которые любят друг друга! Которые хотят, чтобы мы были вместе!
— Они не знают правды!
— А должны знать?
Вера подняла на него глаза. В свете фонарей лицо казалось усталым, постаревшим. Но глаза — те же. Любимые.
— Не знаю. Я ничего не знаю, Игорь. Я боюсь.
— Чего?
— Всего. Что Артём не простит враньё. Что дети расстанутся. Что...
— Что?
— Что снова тебя потеряю.
Сказала — и испугалась. Зачем? Зачем призналась?
Игорь притянул её к себе.
— Не потеряешь. Больше никогда.
Стояли, обнявшись. Мимо шли люди, спешили по своим делам.
А они стояли. Два немолодых человека, у которых за спиной — ошибки, потери, боль.
И впереди — неизвестность.
— Пойдём досмотрим спектакль? — тихо спросил Игорь.
— Пойдём.
Вернулись в зал. Сели рядом. Игорь взял её за руку. Вера не отняла.
На сцене Раневская прощалась с вишнёвым садом. Плакала о прошлом, которое не вернуть.
Вера смотрела и думала — а может, и не надо возвращать?
Может, надо жить настоящим?
Рядом сидел мужчина, которого она любила всю жизнь. Отец её сына. Дед её будущих внуков.
Человек, от которого сбежала когда-то. И к которому вернулась.
Вся Россия наш сад.
Их сад. Их жизнь. Их дети.
Их второй шанс.
Игорь сжал её руку. Она ответила на пожатие.
На сцене падал занавес.
А у них всё только начиналось.
Трудно, страшно, непонятно как.
Но — начиналось.
И это было главное.